Аманда Кордье - Счастье в проекте

— Что я должна думать, скажи мне, пожалуйста? Вчера тебе двух секунд хватило, чтобы снять очередную блондинку. Ты — мачо и дамский угодник, вот все, что мне достоверно о тебе известно. Все было отменно, спасибо, но не вздумай воспользоваться ситуацией. Это было бы, по меньшей мере, непорядочно.

— Непорядочно то, что ты говоришь. Ты бы мне еще деньги под подушку сунула. Не забывай, что тебя никто не обрабатывал.

— Мы опять кричим друг на друга. Об этом я и говорю. Послушай меня. То, что было вчера, останется во вчера, никогда не повторится, и вспоминать об этом нечего. У нас был уговор, и я хочу надеяться, что ты сдержишь слово.

Его густые брови сдвинулись. От злости даже испанский акцент усилился.

— Я не думал, что ты можешь быть такой холодной, расчетливой… — Он с трудом сглотнул, шагнул к ней и сжал ее плечи.

Черт возьми, от его близости она немедленно поплыла, ей захотелось уткнуться носом в его железную, но такую теплую грудь.

Над самым ухом низкий голос всего лишь назвал ее имя, и это пробрало ее до костей. Пальцы, накануне нежно ее ласкавшие, всего лишь массировали ее затылок, снимая разламывавшую его боль.

Она окончательно протрезвела и перепугалась. Что она тут делает? В гостиничном номере, с коллегой, вернее, подчиненным в трусах… Очевидно, воздействие Антонио на женщин сродни земному притяжению — бороться с ним бессмысленно. Но у нее, Режин, есть сила воли и голова на плечах. Он ей даже не нравится! Она предпочитает блондинов. Все, хватит.

Она бесстрастно поцеловала его в щеку и прощебетала:

— Прощай.

Вне себя от ярости, Антонио собрал свои вещи и бросился вон из проклятой гостиницы. Никогда в жизни женщина не наносила ему такой обиды. Почти враждебное равнодушие после изумительной ночи любви!.. Это не укладывалось в голове.

Ему случалось самому объяснять своим подружкам, что свидание окончено, и он делал это, пожалуй, не менее хладнокровно. Наверное, сегодня пришел черед платить по счету.

Обычно на эти похождения он пускался только ради секса. В этот раз все было иначе. В бешенстве он саданул кулаком по мраморной облицовке подъезда. К переполнявшей его злости теперь добавилась боль. Если бы он мог стереть из памяти Режин, как это, не раздумывая, сделала она! Нет, не может быть, чтобы Режин забыла их безумную ночь. Она не такая бездушная, какой хочет казаться.

Через полчаса он был на рабочем месте. Строительная площадка представляла собой живую картину «Утро после конца света». Режин как заведенная бегала взад-вперед, не отрываясь от мобильного телефона.

— Что случилось? — спросил Антонио своего бригадира.

— Грунт дал осадку.

— Этого я и боялся.

— Фасады окрестных зданий под угрозой перекоса, кое-где уже пошли трещины.

— Об этом я и предупреждал! — бесстрастно констатировал Антонио.

Мысленно он перекрестился. Слава Богу, успел подать докладную. Теперь его строительная фирма — один из подрядчиков «Хрустальной сферы» — могла спать спокойно. Всем остальным участникам стройки века предстояли нудные дорогостоящие тяжбы относительно компенсации ущерба.

Потом он подумал о Режин. Ее было жаль. Не важно, как сложились их отношения. При всей заносчивости она была хорошим архитектором и не заслужила, чтобы ее карьера сломалась в самом начале. Она работала тщательно и грамотно. Правда, ей надо было прислушиваться к словам человека, многократно превосходящего ее опытом. Теперь невнимание к его доводам или нежелание их слышать могло дорого ей обойтись.

Откуда вообще взялись эти бредовые цифры в планах? Бюро, делавшее расчеты по статике, может забыть о новых заказах. Им самое время переквалифицироваться на похоронные услуги. Он не выдержал и подошел к ней:

— Режин, я слышал, у тебя неприятности. Готов помочь по возможности.

— И начинаешь помогать с того, что тыкаешь мне. Вдруг кто-то не догадался о нашей интриге, да? Мы на «вы», и я все еще мадемуазель Лефевр, к вашему сведению. А впрочем, спасибо за заботу.

— Как вам будет угодно, мадемуазель Лефевр, — процедил Антонио. — Несмотря на полученную отповедь, позвольте дать вам совет. Проверьте еще раз все расчеты, там могут быть и другие ошибки. Я подозреваю, что вы стали жертвой саботажа.

— Уймитесь, господин Наварро, не надо сеять панику, к тому же без причины.

Антонио до хруста в суставах сжал кулаки. Каким образом эта женщина, ночью восхитительно живая и страстная, могла утром превратиться в такую мегеру? Все, пора подвести черту под этой дурацкой историей.

Режин была вдвойне зла на Антонио за то, что он оказался прав. Как бы он ни был ей противен, к его профессиональному мнению впредь придется относиться внимательнее. Первым делом она позвонила в бюро и попросила перепроверить данные по статике грунта.

Ей припомнился отец. Он всегда говорил: «Архитектура — красивая вещь. Но строительство — вопрос не красоты, а денег. Чуть что не так — пошли бесконечные тяжбы, и никто не хочет платить».

Синий «сааб» припарковался возле вагончика. Режин, улыбаясь, спустилась по лестнице навстречу Венсану Гийому. Он выглядел сошедшим с рекламы своих любимых часов. Воплощение энергии и успеха: светло-серый костюм, белоснежная рубашка, галстук под цвет глаз, ухоженное свежее лицо, залах дорогого одеколона.

Он излучал твердость, спокойствие и власть. Как зачастую при виде него, Режин почувствовала себя непоправимой двоечницей.

— Кофе?

— С удовольствием.

Она включила кофеварку.

— Вечер, проведенный с тобой, Режин, доставил мне большое удовольствие. Конечно, у «Мариотта» отличная кухня. Но главным образом было приятно показаться на людях с такой утонченной и красивой женщиной.

— Спасибо. — Комплимент показался ей чуточку переслащенным и слишком церемонным, но тем не менее По-своему милым.

— Почему ты попросила меня приехать? Что-то случилось?

— Да. Я постараюсь все объяснить, избегая профессионального жаргона. — Ее мысли беспорядочно метались. С чего начать? Как преподнести эту несимпатичную новость?

— Как ты знаешь, тут довольно близко грунтовые воды. Копая в таком трудном грунте котлован под фундамент, неизбежно рискуешь: пласты почвы могут сдвинуться. И здания на участках, примыкающих к твоему строительству, имеют определенный шанс быть вовлеченными в это движение. В худшем случае их начинает перекашивать. От этого на фасадах появляются трещины.

Она сделала паузу и оценила произведенное впечатление. Венсан оставался в доброжелательном расслаблении.

— Именно поэтому мы всячески страхуемся, подключаем к делу экспертов, опираемся на заключения специалистов.

Заваривающийся кофе капал в стеклянный кофейник. Режин помимо воли стала прислушиваться к этим нудным звукам и набрала в легкие воздух, как перед прыжком в воду: