Валентина Ad - Невеста Бога (СИ)

- Привет. – Уверенно разместившись на сидении рядом с водителем, прошептала промокшая почти до нижнего белья Ярослава.

- Привет. – На лице Валеры дежурная улыбка и более никакого излишнего проявления, каких бы то ни было чувств. – Промокла, небось, совсем? Извини, просто к тебе очень уж не удобный подъезд. Да и чего ты собственно без зонта?

- Ничего страшного, я и сама зачастую стараюсь не напрягать таксистов своими виражами, сколько тут пройти. А на счет зонта, ведь не ливень же, а так…

От этого «а так» Ярослава еще долго чувствовала скатывающиеся по спине капли и некомфортно прилипшие к телу майку и джинсы, но Валере это знать не обязательно, это всего лишь дождевая вода, которая рано или поздно испарится. Только сворачивая к своему дому, Валера нарушил тишину, от которой никто не решался избавиться раньше.

- Почти добрались. У меня сегодня одно неплохое дело выгорело не будешь возражать против шампанского, отпразднуем? – машина приостановилась, а недвусмысленный веснушчатый взгляд вопросительно блуждал по телу Ярославы.

- Не буду.

- Тогда вот тебе ключи, поднимайся, располагайся. А я на пару минут в магазин. Кстати, может поесть что-то взять? В доме у меня из съедобного только «вода» – Валера улыбнулся – я только из ресторана, а вот ты?

- Нет-нет, я ведь дома целый день просидела, а что в такую погоду делать, как не насиловать холодильник. Спасибо, но я не голодна. – В момент когда она заканчивала свою реплику о сытости, желудок, словно нарочно, заурчал сильнее автомобильного мотора, заставляя Яру лишь молиться о том, чтобы Валера его не услышал.

Слова, которые произнесла Ярослава, еще больше зажгли чертики в Валериных глазах, и не только. Он не услышал ничего лишнего, кроме ее слов. И в отличие от Ярославы, Валера ничуть не стеснялся, не комплексовал и не терялся, поэтому не мог оставить ее интересное высказывание не замеченным:

- Ну на счет «что» или «кого» можно еще насиловать в такую погоду, мы обязательно поговорим. Договорились? – он коварно улыбнулся.

- Ага. Я тогда пошла, – Ярослава не смогла ответить откровенностью типа «Я бы тебя в любую погоду насиловала», на Валерино замечание, а просто выпрыгнула из машины.

Валера подъехал к небольшому магазинчику и припарковался чуть ли не на крыльце, стараясь максимально сократить свое пребывание под дождем. Ярослава же оставалась мокнуть, провожая его взглядом, потом разжала ладошку, на которой сверкнула приличная связка ключей, и запрыгала от радости. Оказавшись в пустой холостяцкой квартире, Ярослава уже не чувствовала себя в ней так неуверенно, как в первый раз. Она по-хозяйски сменила обувь и по-хозяйски обошла владения. Ничего не поменялось. Все на своих прежних местах, даже злосчастная расческа, продолжала омрачать общую картину. Первым делом Ярослава избавилась от этого удручающего предмета, спрятав объект раздражающий глаза, под кровать, и с легкой душой отправилась на балкон, ведомая желанием хотя-бы визуально ускорить встречу с Валерой. Вот он, ее любимый, ее единственный – аккуратно паркуется, ловко избегает луж и быстро несется к ней! Дальше все как в ее собственной сказке с элементом дежавю. Шампанское, не долгий разговор ни о чем и… После очередной порции отменного секса, Ярослава крепко жалась к удовлетворенному по всем параметрам Валере, который реально был счастлив, что у него появилась такая гибкая, послушная, юная любовница. Она не ныла что устала, не молила о продолжении, не говорила что «собачья» поза не для нее, а «69» она вообще ненавидит и в рот она никогда ничего лишнего не возьмет. Ничего этого не было, как было много раз «до». Зато было сплошное послушание, восторг от всего, чтобы он ни делал с ней и сумасшедшая безрассудная любовь в кошачьем взгляде.

- Знаешь, я рад, что ты нашла в себе смелость признаться мне в своих чувствах. Рад, что ты появилась в моей жизни, – Валере захотелось это произнести, ведь эти слова были искренни как никогда, где бы он еще смог на «халяву» получать столько удовольствия, да и Ярослава все же нуждалась в добром слове, а не только сексе, пусть даже шикарном.

- Ты даже представить не можешь как рада этому я, и даже думать боюсь о том, что могла никогда не решиться на настолько отчаянный поступок, тем самым обрекая себя на бесцветное существование всей своей жизни. – Пролепетала Ярослава, а в голове «Подумать только, еще вчера я лишь мечтала, что он когда-то скажет «Спасибо, что ты у меня есть», а получила это уже сегодня!»

- Такие громкие слова. Не боишься их произносить? – Валера открыто заглянул в глаза той которая просто боготворила его, ожидая увидеть лукавство или подметить всего-на-всего лесть, а не столь высокие чувства о которых она постоянно щебечет и которым просто нет места в их современном мире.

- Я ничего не боюсь! – Ярослава яростно принялась отстаивать каждое свое слово, он не должен ни на секунду усомниться в ее искренности, в ее честности, в ее верности. – Пока у меня есть ты, я ничего и никого не боюсь, тем более правды. Я люблю тебя и это навсегда. Это не громкие слова, и не ищи в них подвох. Я просто люблю тебя. Поверь, до тебя я никогда не была столь романтичной и глупой, и никогда не употребляла в одном предложении столько, как ты говоришь, «громких» слов. Я просто раньше ничего подобного не чувствовала, а потребности лгать кому-то у меня никогда не было. Знаешь, рядом с тобой я скоро начну говорить стихами, вот например, как Цветаева «Откуда такая нежность? Не первые – эти кудри, разглаживаю, и губы, знавала – темней твоих…» Ну разве не о нас? – Ярослава понятия не имела, от куда в ее мозгу всплыл этот отрывок, который когда-то давно, еще в школе, ей посвятил Женька Кротов, но его продиктовало ей само сердце. – Ты, наверное, считаешь меня полоумной, не до конца веря всем этим бредням едва знакомой особы, но прошу тебя не думай об услышанном, чувствуй вот здесь.

Ярослава нежно коснулась своей рукой левой груди Валеры, а затем, руку сменила на губы:

- Знаю, меня еще нет в твоем сердце, но ты не можешь не чувствовать, что моё, целиком и полностью заполнено тобой.

Валера слушал, но не слышал. Он никогда не был романтиком и смутно понимал кто такая эта Цветаева, о которой вспомнила Ярослава. Ему дела не было до всех «громких» и не очень фраз. Ему не было дела до того, что творилось в сердце Ярославы, он умел чувствовать лишь одной часть своего тела, которая и без всей этой пустой болтовни прекрасно справлялась со своими прямыми любовными обязанностями. Сидящая рядом с ним обнаженная рыжая нимфа одним своим видом доводила Валеру до состояния «боевой готовности» в считанные минуты, а эти слова… Что ему весь этот наивный лепет «школьницы», когда его орган любви, уже давно готов к бою? Больше не произнеся ни слова, он в очередной раз набросился на нее словно изголодавшийся после долгой зимы медведь на сочную красную рыбку, готовый растерзать ее своей нереальной жадностью и ненасытностью. А Ярослава отдаваясь ему, мысленно благодарила Бога, за это неимоверное счастье, делать счастливым того, без кого ее жизнь перестанет иметь всякий смысл, не говоря уже о ее личном счастье.