Лина Филимонова - Снежный поцелуй

— Ты когда-нибудь дашь мне выспаться, маленький разбойник?

Он помотал головой и продолжил жужжать. Марьяна села на кровати и вдруг поняла, что у нее кружится голова. Она потерла лоб, но головокружение не прошло. К нему добавилась пульсирующая боль в висках. Странно. С чего бы это ей так отвратительно себя чувствовать? Марьяна снова упала на подушки. Лицо горело, глаза налились тяжестью, и еще очень сильно хотелось пить. Неужели она заболела? Этого еще не хватало.

Кирилл тем временем перешел с кровати на пол. Он перемещал свои машинки, одну за другой, по всей комнате, храбро преодолевая любые препятствия от пушистых тапочек до журнального столика.

— Эй, гонщик, — окликнула его Марьяна. — Принеси мне, пожалуйста, воды.

— Зачем? — удивился племянник.

— Пить очень хочется.

— А хочешь, я тебе принесу яблочный сок? Или лимонад? Там еще осталось немного.

— Нет, просто воды.

Он бросил машинки и умчался на кухню.

— Что это вы вчера делали на этой своей дискотеке, что ты с утра требуешь воды? — произнесла мама, входя в комнату. В руках она держала высокий стакан с водой. Марьяна протянула к нему руку, взяла, и жадно выпила.

— Спасибо, — выдохнула она.

— Та-ак, — произнесла мама, внимательно разглядывая дочь. Что-то мне не нравятся твои глаза. Она приложила ладонь ко лбу Марьяны. — Так и есть, температура!

— Не может быть! С чего ты взяла? Тоже мне, ходячий термометр.

— Мне и термометр не нужен. Я по глазам вижу. Блестят и красные. И дышишь ты тяжело.

— Вовсе не тяжело.

— Не спорь с матерью. Будешь сегодня лежать в кровати, пить чай с лимоном и отдыхать.

— Нет!

— Да.

Градусник подтвердил мамины предположения. 37,5. Марьяна негодовала. Как ее организм мог выкинуть такой фортель? Она приехала кататься на лыжах, а не валяться в кровати. Но мама была непреклонна, и, что самое обидно, все остальные ее рьяно поддержали.

— Ты вчера сначала перегрелась на солнце, а потом переохладилась, — вынесла вердикт мама. — Эх, это я виновата. Надо было тебя пораньше домой загнать. Теперь будешь лежать весь отпуск…

— «Загнать», — передразнила Марьяна. — Я же не коза какая-нибудь. Из стада.

— А мне кажется, — начал Роман, но девушка кинула в него тапок и он замолчал.

— Хватит панику поднимать, — сказал свое веское слово папа. — Горло не красное, насморка нет. Это просто акклиматизация. К вечеру пройдет.

— Только ты меня понимаешь, — обрадовалась Марьяна. — Обещаю, что к вечеру буду как новенькая.

— А пока лежи и не рыпайся. Телевизор вон посмотри или папину газету почитай. Тоже очень веселое занятие, — высказался Роман.

Они не обменялись номерами телефонов. Почему — Марьяна и сама не знала. Как-то не до этого было. И не казалось необходимым. Они и так все время встречались, это происходило как-то само собой. Но теперь Марьяна очень жалела, что не знает телефона Сени. Она начала жалеть об этом еще тогда, когда Роман был дома. Ей очень хотелось попросить его передать своему новому другу ее номер. Но почему-то она не решилась. Ее старший брат все время как-то странно смотрел на них с Сеней. Может, это ревность? Или он беспокоится за нее? Старшие братья бывают такими странными… Не может же он всерьез думать, что Арамис способен ее обидеть? Скорее уж она его.

Марьяна выпила три кружки чаю под мелькание каналов телевизора, потом, встала, заглянула в холодильник, поняла, что есть совершенно не хочет и снова легла в кровать. Голова болела, но не очень сильно. Самым неприятным ощущением была горячая тяжесть в глазах. Они сами собой закрывались и никак не хотели открываться. Девушка решила не сопротивляться навалившейся на нее сонливости. Может, когда проснется, она почувствует себя лучше.

В два часа все семейство спустилось с гор, чтобы отдохнуть и пообедать. Марьяну осмотрели, потрогали лоб, заглянули в глаза, заставили показать язык…

— Может, вам еще польку-бабочку сплясать? — возмутилась она. — Все со мной нормально. Я поспала, проснулась, и у меня больше ничего не болит. Прекрасно себя чувствую.

— Сейчас посмотрим, — мама вытащила у нее из-под мышки градусник. — Действительно, температуры нет.

— Ну вот! Я сейчас пойду с вами на лыжах кататься.

— Ни в коем случае. Сегодня у тебя постельный режим.

— Ну уж нет. Спать я больше не буду. И так все бока отлежала.

— Ну, значит, домашний арест, — вклинился Ромка. — Сиди тихо, кушай бульончик и не высовывайся.

— Мама! — жалобно произнесла Марьяна. — Я не хочу дома сидеть.

— Ну и не надо. Но на лыжах кататься сегодня тоже не стоит.

— А на коньках?

— Конечно, нет. А прогуляться, на солнышке посидеть — это милое дело. Я, например, этим и собираюсь заняться. Вместе с Кириллом. На детскую площадку сходим, лошадок посмотрим в загоне, правда, Кирюша?

— Лошадок? — обрадовался мальчик. — Пошли.

— Сейчас пообедаем и пойдем.

Арсений проснулся очень поздно, почти в полдень. Увидев, сколько времени, он пулей вылетел из кровати и помчался в ванную. Неужели эти троглодиты уехали кататься без него? Ну он им покажет! Это же настоящее предательство. Почистив зубы и умывшись, он распахнул дверь спальни Кузи, а потом и Лося. Нет, ну надо же! Они еще дрыхнут.

— Эй! — завопил Арсений. — Подъем! Боевая тревога!

— Что, где? — Лось вскочил и начал натягивать штаны, но не никак не мог попасть в штанину.

— Исчезни, — пробормотал Кузя и накрыл голову подушкой.

Тем временем Лось осознал, что его коварно обманули, и снова рухнул в кровать.

— Время двенадцать! — проорал Арсений. — Вы сюда кататься приехали или спать? Канатка, между прочим, работает всего до семи. А мы еще не были на западном склоне.

— Двенадцать, — Кузя, наконец, продрал глаза. — А чего ты молчишь?

— Я молчу? Да я вою как сирена.

— Надеюсь, это не повод отказываться от завтрака, — произнес Лось, натянувший, наконец, штаны.

— Какой еще завтрак? За ужином позавтракаешь.

— А ты ел?

— Нет.

— Надо поесть, — поддержал друга Кузя. — А то руки-ноги трястись будут.

— Пить надо меньше. И раньше, — проворчал Арсений. Вообще-то он тоже ощущал голодное урчание в желудке и идея обойтись без завтрака ему самому не очень нравилась.

В итоге, когда гоп-кампания добралась до подъемника, было уже полвторого. Арсений постоянно озирался по сторонам. Марьяна, думал он, наверняка проснулась рано, и уже успела накататься. Возможно, сейчас пойдет обедать вместе со своей семьей. Но ее нигде не было. Интересно, она его искала?

Даже через три часа он ее не обнаружил. И, что самое странное, Самовара тоже нигде не было. Куда же они все запропастились? И почему он, идиот этакий, не догадался взять у нее номер телефона?

Самовар появился часа в четыре, медлительный и довольный. Видимо, только что пообедал. Значит, и Марьяна где-то здесь!