Лора Патрик - Один прекрасный день

Оставаясь в машине, она просто опускала письма в почтовые ящики, установленные у калиток или на подъездных аллеях, и болтала со случайными знакомыми, вышедшими прогуляться. Припарковав машину, она вышла, прихватив почту.

Миссис Смит была уже на месте.

— Доброе утро, Джин. Прекрасная погода, не так ли?

— Да, замечательная.

— Ну как тебе он?

— Кто?

— Наш новый домовладелец?

— О, красивый мужчина.

Старушка закивала:

— Очень, очень!

Вопрос Трейси тоже не удивил ее.

— Ну что, видела? — спросила она, выйдя с малышкой на руках, едва завидев Джин у своей калитки.

— Да, видела.

— И что?..

Джин с невинным видом усмехнулась.

— А что ты имеешь в виду?

— Разве он не особенный?

Слегка забавляло, что Майкл стал причиной такого переполоха во всей округе.

— Мужчина как мужчина, — сказала она.

— Да, но особенный мужчина, — не унималась та. — Вчера вечером он разговаривал с моим мужем насчет того, где можно достать лесоматериалы. Он был так любезен, так дружелюбен. Дженни просто вцепилась в него, когда он собрался уходить.

— А девочка еще не спала?

Трейси пожала плечами.

— Муж так часто уезжает, что я позволяю ей проводить с ним как можно больше времени. Но мы отвлеклись. Так он, по-твоему, симпатичен?

— Даже очень! — И поцеловав малышку Дженни, Джин пошла своей дорогой.

Старик Вилли был более прям и, как всегда, начал без обиняков.

— Он не приставал к тебе, а?

— Ну что вы, я ведь почтальон.

Вилли фыркнул, стоя за своей обвитой розами шпалерой. Розы были в цвету и благоухали. Любовная забота, с которой он относился к ним, была для него компенсацией за постоянные трения с людьми.

— Ты женщина, девочка моя, — усмехнулся он, очевидно, не сознавая этого противоречивого выбора слов.

Джин обратила все в шутку:

— А вы приятный человек и замечательный цветовод. — Она коснулась бархатистого красного лепестка розы. — Как вам удается заставить их так цвести и виться так высоко?

— Любовь, девочка. Но учти, у них есть шипы. Так что будь осторожна.

Если в его замечании и был скрытый намек, то Джин в таком предостережении не нуждалась. Она была невосприимчива к любви и знала это давно, еще с того события, которое случилось с ней в детстве. С тех пор она старалась избегать всего, что связано с чувствами, и решила так поступать и в будущем. Майкл был красив и, несомненно, понравился ей, но что с того?..

Сестры Партон ждали ее: мисс Долли с вязанием, мисс Полли с газетой.

— Доброе утро, Вирджиния! — сказали они почти одновременно.

— Она прекрасно выглядит, сестра. Взгляни на нее. Я бы сказала, просто сияет.

— Она всегда сияет. У нее легкий характер!

— Я знаю, Полли. Но сегодня она выглядит даже более радостной, чем обычно. — Мисс Долли понизила голос: — Ты думаешь, она приоделась ради него?

Джин с улыбкой на лице слушала, что о ней говорят, но тут немного поморщилась.

— Приоделась? Да это же моя форма!

Мисс Долли это не смутило:

— Может быть. Но щеки у вас розовее обычного.

— Этот новый сосед кажется таким одиноким, — печально произнесла Полли. — Ездит взад-вперед на своей новой машине…

Джин припомнила лавандовое письмо, но удержалась от комментариев. Мысленно она добавила к облику Майкла сверкающий спортивный автомобиль и с любопытством ждала, что еще скажут сестры.

И они не разочаровали ее.

— Он не женат. Это мы точно знаем, — сказала другая. — Он говорил посреднику, который продавал ему дом, что разведен. Однако неизвестно, насколько давно.

Возможно, недавно, подумала Джин, все еще помня о письме, которое он получил накануне. Конечно, оно могло быть как от его бывшей жены, так и от другой женщины. Может быть, изменил жене и тем разрушил свой брак. Но тогда почему же он здесь, в то время как лавандовая леди пребывает в Нью-Йорке? Может, она собирается приехать к нему после того, как дом будет отделан?

А тем временем мисс Долли продолжала:

— Не думаю, что у него есть дети. По крайней мере, он не привозил никого, чтобы показать дом. Правда, он еще не в таком состоянии, чтобы показывать.

— Да, да, сестра. Ему придется приложить много усилий, чтобы привести все в порядок, — вздохнула мисс Полли. — Джон Хилтон забросил его еще до того, как уехал из города. — Она неодобрительно покачала головой. — Зря пропадает хорошая земля, вот что я скажу. Зря. — И откинулась в кресле с задумчивой улыбкой. — А помнишь, сестра, какой это был почтенный дом?

— О да! Деревья были еще не такие высокие, и его можно было видеть с дороги. Он был гордостью всего города в те дни…

Отдав почту, Джин оставила сестер в их ностальгических воспоминаниях и отправилась по своему маршруту дальше. Брайтонов не было дома, зато другая соседка, миссис Кастонс, была у себя и готова поболтать.

— Ну, что ты думаешь о нашем новом соседе? — спросила она, как только взяла газеты.

— Красивый парень.

— Гм. — Миссис Кастонс изучающе смотрела на нее какой-то момент. — А сколько тебе лет, дорогая?

— Двадцать семь.

— В двадцать семь уже пора бы иметь мужа. — Джин не успела ничего возразить, а та продолжала: — Ты была бы чудесной матерью. Я видела тебя с малышкой Дженни на руках. Ну разве она не ангел?

— Здесь я не могу не согласиться с вами. — И, не желая вступать с ней в спор относительно другого ее утверждения. Джин немедля отправилась дальше.

Да, какой-то частью своего существа она хотела ребенка, хотя бы одного. Беря на руки Дженни и чувствуя, как крохотные ручки обвивают ее шею, теплое тельце прижимается к ней, а мягкая щечка слегка касается ее, Джин особенно остро ощущала это. Дети дарят так много положительных эмоций. Если у нее когда-нибудь будет ребенок, она никогда не предаст, не обманет его доверия.

Но, вероятно, у нее никогда не будет ребенка, потому что она абсолютно не стремится к близости с мужчиной. Отношения завязываются, а потом разрушаются. Любовь недолго длится…

Несмотря на ранний час, Майкл, казалось, давно уже работал на своей крыше. Весь потный, до пояса обнаженный, он орудовал молотком.

— Доброе утро! — крикнула Джин.

— Привет! — помахал он рукой и, положив молоток, стал, как и в прошлый раз, спускаться с крыши. Джин даже не пыталась остановить его, как сделала вчера: она чувствовала, что это бесполезно.

Едва ступив на землю, он взял полотенце, висевшее на перилах крыльца, и вытер им лицо. Щеки его были гладкими: очевидно, он побрился с утра. Интересно было бы знать, случайно так получилось или же он не хотел предстать перед ней небритым, как вчера?

— А вы не боитесь поранить ноги, работая босиком там, наверху? — спросила она, переводя взгляд на его босые ступни.

— Так даже легче. Сила сцепления больше. Чувствуешь себя уверенней. И к тому же я люблю свободу. И так очень жарко, ни к чему носить тяжелые рабочие башмаки. А кстати…