Барбара Ханней - Наука любви

Грей ошеломленно уставился на нее.

Холли мягко улыбнулась и коснулась его запястья.

— Джанет и я сыграем с Анной и Джошем кукольный спектакль и благополучно уложим их спать.

«О боже, Холли догадалась. Она знает обо всем».

Сегодня он поцеловал ее в отчаянной попытке не позволить ей узнать о его секрете. Теперь ему грозит опасность унизиться перед собственными детьми, и он не заслуживает помощи Холли, но она предлагает ему своеобразный спасательный круг.

— Ты права, — сказал он, сопротивляясь желанию ее обнять. — Телефонный звонок — хороший вариант. Спасибо. — Он говорил резче, чем хотел. Потом он захлопнул дверь багажника и надел рюкзак на плечо.

Он не мог смотреть на Холли, пока они шли обратно в дом. Трудно было признаться в том, что Грей скрывает свою неграмотность более двадцати лет. Он не мог видеть сочувствующий взгляд Холли.

Грей считал себя мошенником. В этот вечер Холли его спасла, но что будет завтра, послезавтра? Он не сможет скрывать правду от своих детей. Неизбежность судьбы, которой он всегда боялся, теперь настигла его, и у него не было выбора, кроме как подвергнуть себя унижению.

Примерно в половине девятого вечера Холли постучала в дверь кабинета Грея.

— Кто там? — настороженно спросил он.

— Это Холли.

— Входи. Дверь не заперта.

Открыв дверь, она нашла его сидящим за своим рабочим столом. Он с трудом поднялся, и у нее возникло странное ощущение, будто за полтора прошедших часа он постарел. У Грея был унылый вид, словно он получил страшный удар.

— Дети в постели? — спросил он.

— Да, мы их уложили.

— Они довольны?

— Чрезвычайно. — Холли улыбнулась, словно ничего не произошло. — Они были разочарованы тем, что ты не смог к ним присоединиться, но они понимали, что у тебя важный телефонный звонок.

— Спасибо. — Он говорил почти с формальной вежливостью.

— Анна и Джош считают сегодняшнее представление генеральной репетицией.

— Ага. — Грей попытался улыбнуться. — Так они планируют настоящий спектакль?

— Я боюсь, да. С полным набором актеров, в том числе с исполнителем роли филина Гектора.

Грей едва заметно усмехнулся:

— Когда? Завтра вечером?

— Они на это надеются.

Он хмуро кивнул. Он казался таким несчастным, что Холли едва не расплакалась.

— Не волнуйся, Грей, — быстро сказала она. — Я могу тебе помочь. На самом деле я довольно хорошо разбираюсь в такого рода проблемах.

Он покачал головой:

— Я совершенно уверен, что ты блестящий педагог, но...

— Прежде чем откажешься, взгляни на это. — Она вытащила сложенный лист бумаги из кармана джинсов, протянула его Грею и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она нервничала почти так же сильно, как он.

Грей развернул лист и бегло его оглядел, потом поджал губы.

— Что это? — В его голубых глазах читались гнев и отчаяние.

— Это твое стихотворение, Грей. Я распечатала его для тебя.

— Мое стихотворение? — В его взгляде вспыхнуло недоверие, но потом он посмотрел на страницу еще раз.

Холли затаила дыхание, наблюдая за ним. Высокий гордый фермер-скотовод стоял в центре своего кабинета, на стенах которого красовались фотографии призовых быков из его стада и кубки за выигранные соревнования.

Расправив плечи и решительно упершись в персидский ковер ногами, обутыми в сапоги, Грей нахмурился, сосредоточенно глядя на лист бумаги, и стал читать по слогам...

У Холли сдавило горло при виде того, как этот огромный взрослый человек внезапно стал похож на уязвимого мальчика. Она сглотнула и резко моргнула, не желая плакать перед ним.

Он продолжал читать, пока не добрался до конца страницы. Закончив, он поднял глаза. В его ошеломленном взгляде читалась надежда.

У Грея дергался кадык, щеки раскраснелись.

— Извини. Я должен был предложить тебе присесть. — Он указал на широкий диван у стены с пухлыми красно-зелеными полосатыми подушками. — Пожалуйста, Холли.

Когда она сделала так, как он просил, Грей уселся за письменный стол и начал читать стихотворение еще раз.

Закончив, он поднял на нее глаза.

— Так... Как это работает? Это похоже на код? Если я научусь распознавать эти слова, я смогу использовать их, чтобы расшифровать все остальные?

— Это один из возможных инструментов, которым ты можешь пользоваться, — сказала Холли. — Что касается кукольного театра, я могу прочитать пьесу с тобой, и мы отрепетируем наши роли. На самом деле это ведь не шекспировская пьеса в трех актах. Анна и Джош, вероятно, даже не заметят, если ты будешь импровизировать то здесь, то там.

Грей медленно кивнул, потом вытащил сценарий пьесы из ящика письменного стола и игриво подмигнул Холли:

— Ладно, учитель. Я играю, если играете вы. — Он подошел и присел на диван рядом с ней.

Читать сценарий оказалось весело. Холли радовалась каждой минуте, которую могла провести рядом с Греем. Он оказался способным учеником и обладал отличной памятью.

После прочтения сценария они сидели в тишине ночи, наслаждаясь ощущением выполненного долга.

— Анна такая умная, — сказал потрясенный Грей, глядя на сценарий.

— Она твоя дочь, Грей.

— Она пошла в мать. Челси была умной и талантливой.

— И ты тоже. — Произнеся эти слова, она увидела, каким отстраненным стало выражение его лица. — Это правда, — настаивала Холли. — Ты такой же умный, как Челси и твои дети. У тебя просто отсутствуют определенные навыки, вот и все, и я думаю, что смогу тебе помочь.

Он со стоном поднялся. Холли тоже вскочила:

— Мне не хочется, чтобы ты снова уклонялся от разговора.

Он бросил на нее пронзительный, почти ядовитый взгляд.

Холли продолжала стоять на своем:

— Ты выучил пьесу и завтра сыграешь ее по памяти, сорвав овацию. Но что потом?

— Я справлюсь.

— Да, ты справишься. Тебе это очень хорошо удавалось в течение длительного времени, но будет гораздо лучше, если ты научишься читать и писать. — Вот. Она озвучила суровую правду.

Грей издал ужасный стон, будто испытывая сильную боль. Его лицо исказилось от страданий, и Холли показалось, что ее сердце остановилось. Слезы, которые она едва сдерживала, потекли по щекам. Резко смахнув их, она коснулась рукой Грея.

— Почему бы нам не поговорить об этом? — мягко сказала она.

Он ответил ей шумным вздохом.

Но Холли не была готова сдаться.

— Думаю, что-то случилось, когда ты был маленьким. Можешь мне рассказать?

Он покачал головой:

— Какой в этом смысл?

— Это может быть важно. Я знаю, ты умный и очень способный, а значит, причина твоего неумения читать исключительно эмоциональная. Ты когда-нибудь говорил об этом кому-нибудь?

— Нет.

— Даже Челси?

Он покачал головой.

Холли не удивилась его ответу. Она часто подозревала, что ее кузина влюбилась во внешнюю красоту Грея, но до его переживаний ей не было дела. Грей жил с таким тяжким бременем на душе слишком долго.