Элла Уорнер - Та, которой не скажешь нет

— Но почему ты сделал все это?

Необычный поступок Рахима напугал Луизу, хотя она и вспомнила заговорщические взгляды, которыми обменивалась сестра с султаном, и его слова, что он не дает пустых обещаний.

— Я увез тебя, я разлучил вас, — с подкупающей простотой ответил Рахим. — А живопись позволяет Эбби учиться и одновременно развлекаться. Это очень полезно для одаренных детей.

Боже милостивый! А она-то считала, что султан просто хладнокровно манипулирует людьми, в то время как он все тщательным образом обдумал и спланировал, помогая девочке-инвалиду пережить разлуку со старшей сестрой и найти хорошее занятие в будущем.

— Когда закончишь читать, напиши ответ, я прикажу его тут же отправить, — добавил он.

Строчки расплывались перед глазами Луизы, слезы застилали глаза, и она беспомощно опустила голову.

— Что с тобой? — Рахим мягко приподнял ее подбородок и с тревогой посмотрел на залитое слезами лицо.

— Ты так добр... так великодушен...— От благодарности Луиза с трудом подбирала слова.

— Немного заботы, необходимые указания, а стоимость для меня не имеет значения. Мой поступок ничтожен по сравнению с двумя годами, отданными тобой, — усмехнулся он.

— Но ведь я люблю ее. — Эта причина казалась ей очень веской.

— Послушай, и у меня могут быть кое-какие чувства к искалеченному ребенку. Да и ты восхищаешь меня. После всего случившегося с тобой в детстве ты не утратила способности любить. — Он ласково погладил ее по щеке. — И я рад этому.

— А ты потерял способность любить? — поддавшись минутной слабости, спросила она. В тот момент ею владело желание проникнуть во внутренний мир этого человека и узнать, из чего он скроен на самом деле. Внезапно доверительность и легкость разговора куда-то исчезли. Его рука безжизненно упала, в глазах появились холодные искорки. Ей даже послышался лязг доспехов. Все, он снова во всеоружии.

— Скажем так, это качество было эффективно изжито, — насмешливо ответил султан. — Поэтому я предпочитаю лошадей людям. Эти животные всегда прекрасны, и с ними возможно духовное единение. В целом они куда справедливее нас во всем.

— Но ведь ты позаботился о чужом ребенке, — не сдержав ехидства, заметила Луиза.

— Я всегда стараюсь уравнять то, что даю, с тем, что беру взамен. И я горжусь, что играю честно.

—А по чьим правилам? — опасливо спросила Луиза, боясь, как бы Рахим не взял у нее то, что восполнить невозможно.

— По моим собственным, естественно. Как-никак, каждый живет своей жизнью, и поэтому надо придерживаться норм и принципов, в которые веришь сам.

Его слова лишь укрепили уверенность Луизы: она должна противостоять все возрастающему влечению к Рахиму ас-Сандалани во что бы то ни стало. Он предложил ей не руку и сердце, а всего-навсего сделку. Если она не останется верной своим идеалам... А в чем, собственно говоря, они заключаются, ее пресловутые идеалы? С тех пор, как она вместе с султаном, родилась новая, непредсказуемая, неизвестная Луиза, чувства и желания которой порой полностью затмевали рассудок. Сам же Рахим, пропади он пропадом, оставался невозмутимым и хладнокровным!

— Спасибо. Я хочу побыть одна, чтобы сосредоточиться и написать хорошее письмо Эбби, -сухо обронила она, присев за письменный стол. Перед ней лежали акварели и рисунки, написанные рукой Эбби. Боже, да это же Джуди мост пол веранды! И так похоже... А вот Картель, вставший на дыбы. Его держит за повод Эйб. Пит и Пол куда-то бегут через двор ранчо. Батюшки, у Эбби действительно настоящий талант! И как она усовершенствовала свое мастерство всего за месяц!

— Погляди! Прелесть, не правда ли? - Луиза протянула рисунки все еще стоящему рядом Рахиму.

— Очень хорошо. Просто прекрасно. — Рахим улыбался какой-то детской умиленной улыбкой.

— Мне столько нужно сказать Эбби! Будь добр, оставь меня одну ну хотя бы на часок! — Последней фразой Луиза невольно проговорилась о своих самых потаенных желаниях.

— Разумеется, — голос Рахима словно высох, с лица сбежала улыбка. — Разумеется, пиши. Пиши, сколько вздумаешь.

Он резко повернулся и пошел к двери.

Нет, Луиза не хотела обижать его, но сокрушаться о слишком откровенных словах было поздно. Луиза старалась не слышать удалявшихся шагов, а сконцентрироваться на послании Эбби. «Передай ему «спасибо»...» Ах, вот о чем она забыла!

— Рахим... — Луиза встала с резного стула.

—Да?

Он остановился на пороге кабинета, вполоборота к ней. Весь его облик говорил о властности, решимости и непоколебимости. Неожиданно Луиза ощутила непреодолимое сумасбродное желание прикоснуться к нему и увидеть его реакцию. Насколько прочны его доспехи? Повинуясь порыву, она подошла к султану, положила руки ему на грудь и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щеку со словами:

— Это — «спасибо» от Эбби.

В следующее мгновение Рахим резко прижал ее к своей груди, и Луиза почувствовала, как все ее тело пронзил мощный энергетический заряд, взорвавшийся внутри нее и наполнивший каждую клетку жаром. Он заставил Луизу задрожать как в лихорадке. Его пылающий взгляд, казалось, вывернул ее душу наизнанку вместе с тайными, бредовыми мыслями. Дрожь усиливалась, кровь прилила к голове, в ушах стучало, соски затвердели, а жар, пылавший внутри, становился все сильнее. Испугавшись возможных последствий своего необдуманного поступка, она попыталась вырваться из цепких рук Рахима.

— Не искушай судьбу, если только не хочешь играть с огнем, — грозно сказал он. Луиза поняла, что этот человек видит ее насквозь. Рахим заметил все и обо всем догадался.

Резкие, отрезвляющие слова. Ни малейшей попытки соблазнить или принудить. Ему нужно ее четкое, осознанное решение: «Я никогда не сплю с женщиной, если она сама этого не захочет». Он живет по своим правилам... Господи! А какие правила у нее? Неужели их можно так легко забыть, перечеркнуть? Паника охватила Луизу, она испугалась до смерти. Облизав пересохшие губы, она сделала робкую попытку оправдаться:

— Я всего лишь поблагодарила тебя от имени Эбби.

— Ты уверена?

Луиза покраснела. Прожигающий насквозь взгляд темно-синих глаз внезапно стал насмешлив.

— Хорошо, пусть будет так. Считай, что ты передала «спасибо» от Эбби.

Султан отпустил ее и ушел. Человек железных принципов. Луиза осталась стоять, ощущая пустоту, стыд и облегчение. Открывшаяся правда больно жгла сознание: она была на пороге чувства, которое полностью захлестнет ее, если Луиза позволит себе расслабиться хоть на минуту. Дружеское общение резко отличается от всепоглощающей и всевластной, всегда опасной страсти, не допускающей шуток и легкомыслия. Если только ей самой не захочется полностью принадлежать Рахиму. Несомненно, это было бы величайшей глупостью. А может, величайшей радостью?