Ванесса Мэтьюс - Любовь как ненависть

Эмили шла по редакционному коридору, улыбаясь всем и всему, что только попадалось ей на пути — сотрудникам журнала, секретарше, картинам на стенах, даже самим стенам. Она чувствовала себя словно олимпийская чемпионка на дороге к пьедесталу. Она победила: ее статья произвела настоящий фурор. Казалось, все смотрят на нее с восхищением и шепчут за ее спиной: «Вот она, мисс Шихи!»

Теперь можно было не сомневаться, что шеф Мартин Хинкс предложит ей место редактора отдела. Эмили доказала, что достойна этого — ведь именно ее статья стала сенсацией!

Эмили вошла в свой кабинет. Там ее ждали цветы — десяток роскошных букетов, каждый ценой как минимум в сотню фунтов. Но взгляд Эмили внезапно остановился на самом скромном из них — белые лилии. Вместо пышной ленты они были перехвачены простенькими бусами из каких-то недорогих поделочных камней.

Непослушными пальцами Эмили отцепила привязанную к бусам открытку. Два слова: «Я помню». И все…

Почерк не оставлял никаких сомнений. Это прислал Скотт, Скотт Грирсон. Ее первый любовник, первая настоящая любовь. Они расстались уже двенадцать лет назад. Или больше? Нет, ровно двенадцать. Эмили закрыла глаза и потрясла головой, пытаясь отогнать непрошеные воспоминания.

Оксфорд, где они оба учились. Ей было двадцать лет, ему на год больше. Крошечная квартирка, которую они снимали на пару. Бедная, почти нищенская обстановка. И ночи любви…

Эмили редко позволяла себе вспоминать о том времени. Она стала совсем другой. Теперь она известная журналистка, деловая женщина. Главное в ее жизни — карьера, и у нее все под контролем… Она не из тех сентиментальных дурех, которые читают слезливые романы, млеют от слащавых «мыльных опер» и мечтают об одном — побыстрее и повыгоднее выскочить замуж и нарожать кучу горластых ребятишек. Эмили презирала эти, по ее выражению, «розовые сопли». И не от этой ли перспективы она бежала уже дважды: порвав со своей семьей и расставшись со Скоттом?

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Эмили взяла трубку:

— Шихи у телефона.

— Мартин ждет тебя у себя в кабинете, — раздался из трубки голос секретарши Гейл.

— Сейчас?

— Как можно скорее.

— Передай ему, что я уже иду.

Как не вовремя Скотт напомнил о себе! Но она не позволит, чтобы призраки прошлого мешали ее карьере. Ее ждет босс, ее ждут новые сенсационные статьи.

Эмили уже догадывалась, о чем хочет говорить с ней мистер Хинкс, их главный редактор. Сейчас у всех на устах скандал в театральном мире. Дэвид Хэриет, известный, уже немолодой режиссер, оказался педофилом. Такое не могло пройти незамеченным. Эмили изо всех сил старалась настроиться на деловой лад, но воспоминания о Скотте лезли в голову, мешая сосредоточиться на работе.

Итак, он дал о себе знать. Но ведь прошло уже двенадцать лет, ее не может, не должно волновать его возвращение! Эмили знала, что непростительно оскорбила своего бывшего любовника. Такие обиды не прощают, и она была уверена, что Скотт не сумел ни забыть, ни простить ее: «Он снова появился, чтобы отомстить мне».

Мартин Хинкс внимательно посмотрел на свою сотрудницу. Сегодня Эмили выглядела как-то странно. «Она должна сиять от счастья, во всяком случае, не выглядеть такой потерянной», — подумал Мартин и проговорил:

— Поздравляю тебя с победой!

— Спасибо! — улыбнулась Эмили. — Я и не думала, что это будет такой бомбой.

— Это то, что мне нравится в нашей работе. Никогда не угадаешь, какой резонанс даст то, что ты напишешь.

— Это точно, — подтвердила Эмили.

— Ну, ты готова к делу посложнее? Я говорю об истории с Хэриетом…

— Ах это, — промямлила Эмили. — У меня сейчас так много накопилось. Может, я…

Мартин откинулся в кресле и задумался. «Эмили — подающий большие надежды журналист. Еще одна такая блестящая статья, и она может рассчитывать на головокружительное повышение. — До этого момента у него не было ни малейшего сомнения в том, что Эмили Шихи достойна и справится. — Но что с ней творится? Откуда такая подавленность, неуверенность в себе? Может быть, она просто устала? А справится ли она с должностью редактора отдела?»

Конечно, кроме Эмили, на это место претендовали другие журналисты, но Мартина устраивала только кандидатура мисс Шихи.

Откинувшись на спинку стула, Скотт внимательно смотрел на Эмили. К ее щекам прилила кровь. В смятении она не знала, что и сказать.

— Не думала, что причина в этом, — наконец выдавила она.

— А чего ты ожидала? — усмехнулся Скотт.

— Гнев, ненависть, злобу… Да что угодно!

— И думаешь, ради этого я пригласил тебя сюда?

— Но мы целых двенадцать лет не виделись…

— Может быть, ты это вообразила из-за того букета и бус?

— Да нет, не из-за них.

Зря они выбрали такое людное место для встречи. Скотту хотелось крепко обнять Эмили и посмотреть, что из этого выйдет. Сейчас могли осуществиться все планы, которые он много лет вынашивал, сейчас была возможность воплотить их в жизнь, но не было никакого желания. Только Эмили могла утолить голод Скотта.

«Месть», — напомнил он себе. Но месть была далеко не единственной причиной. Мужчину тянуло к Эмили, как когда-то в юности, несмотря ни на что.

— Каким образом ты собираешься избавляться от меня? Снова затащив в постель? — спросила женщина, склонив голову.

Шелковистая прядь ее волос коснулась лица Скотта. Он вдохнул легкий цветочный аромат. Как ему хотелось уткнуться лицом в ее волосы, снова почувствовать их прикосновение к своему телу!

— Почему ты думаешь, что я все еще хочу тебя? — жестко спросил Скотт.

Он видел, что она изнемогает от желания. Эмили трепетала от страсти, когда мужчина гладил ее шею под волосами. У нее всегда было здесь заветное местечко, самое сладкое. Одно прикосновение — и мурашки бежали по ее телу, соски набухали и твердели, и между ног становилось влажно.

— Эмили, что стряслось? Может быть, тебе передохнуть недельку-другую? Съездишь куда-нибудь, развеешься…

— Да, наверное, — вяло согласилась Эмили.

— Вот выдашь еще один материал, и можешь уходить, — ободряюще улыбнулся Мартин, а сам подумал: «Может быть, она попросту влюбилась. Любовь всегда мешает работе. Все-таки, что ни говори, а женщина остается женщиной, даже когда она известный журналист. А если она захочет выйти замуж и бросить работу? Ведь карьера журналиста и семейная жизнь, как ни крути, очень плохо сочетаются. Даже у мужчин…»

Хинкс искренне надеялся, что Эмили не решится бросить работу, забыть о карьере. Слишком много сил она отдавала журналу.