Эмма Радфорд - Курортный роман

Но хватит ли у нее сил? Николь бросила взгляд вниз, на ветхое здание отеля «Виктория». С другой стороны, нельзя упустить такой шанс. Это будет вызовом всему… началом новой жизни… возможностью работать рядом с Мэгги и Стивом… И, конечно, с Мартином, подсказал ей внутренний голос.

– Это можно расценивать как еще одно условие для твоего решения?

В одно мгновение лицо Мартина стало каменным, взгляд холодным и тяжелым, и ей ужасно захотелось взять свои слова назад.

– Я уже сказал, что мне от тебя надо, – отрезал Мартин. Его тон был настолько жестким, что, несмотря на изнуряющую жару, ей стало холодно. – И эти мои два предложения ничем не связаны. Подумай лучше о работе, – резко сказал он и направился к машине.

Они ехали молча. В горле у нее стоял неприятный комок, голова раскалывалась. Нет, ни в коем случае она не должна принимать предложение Мартина. Ведь тогда ей придется работать с ним. А это вызовет массу дополнительных осложнений. С другой стороны… Николь тайком бросила взгляд на своего спутника, и все внутри у нее затрепетало. Двенадцать месяцев она изо всех сил старалась, но, оказывается, так и не смогла забыть ни его самого, ни его сильного, красивого тела. Он все так же чертовски сексуально привлекателен и, как и прежде, словно магнитом, притягивает ее.

– Куда мы теперь едем? – не выдержала она.

– А что бы ты хотела еще увидеть?

– Пещеру Калипсо, если ты не против. – После поездки на Мдину Мартин стал называть ее каким-то странным именем. Николь это очень озадачило. Она спросила у сестры, что но означает.

– В древней мифологии Калипсо называли нимфу, которая своими чарами околдовала Одиссея, попавшего на ее остров после кораблекрушения. По преданию, это происходило в Гозо. Там же находится грот, где Одиссей прожил с ней семь лет, – при случае побывай там, – с улыбкой сказала Мэг.

К удивлению Николь, он отнесся к ее просьбе без особого воодушевления.

– Ничего интересного, совершенно не впечатляющая, мрачная дыра, но, если ты хочешь…

– Да, ты был прав, – разочарованно сказала Николь. – Даже не верится, что эта дыра и есть пещера Калипсо. По-моему, ни один здравомыслящий ни тогда, ни теперь не смог бы жить в ней, да еще так долго.

– Но в то время у Одиссея было слишком много других проблем…

Мартин скользнул по ней взглядом. Его бронзовые смеющиеся глаза излучали столько тепла, что Николь не смогла удержаться от улыбки, всякий раз, видя Мартина в таком расположении духа, она забывала все тревоги, связанные с ним. Если бы он всегда был таким!

– Ну-ну, давай-давай! – Она шутливо подтолкнула его, выходя из жилища Калипсо. – Должно быть, он был мазохистом, если ему нравилось жить здесь.

– Выходит, что тебе чужда высокая романтическая любовь. – Этим неожиданным замечанием Мартин буквально сразил ее. – Ты никогда не задумывалась, что женское обаяние может сделать мужчину слепым ко всему окружающему? – продолжил Мартин, при этом как-то странно посмотрев на нее.

– Такой любви не бывает. Это все иллюзии, – словно не заметив его взгляда, возразила Николь.

Это замечание явно вывело его из себя.

– Кто тебе сказал? – Голос Мартина стал резким.

– Знаю по опыту.

Дэвид тоже говорил, что, встретив ее, он уже не мог думать ни о чем другом. Теперь вот Мартин сказал то же самое. Но ни тот, ни другой не подумал о ней – их занимала только собственная особа. Рассудив, что его дальнейшие расспросы не приведут ни к чему хорошему, она решила сама пойти в наступление.

– А кроме того, Калипсо была не обычной женщиной. Она ведь – как ты ее назвал? – нимфа и могла запросто опутать Одиссея своими чарами.

– А разве любовь не те же чары? – Мартин вел машину по узкой ухабистой дороге, поэтому не мог заметить устремленного на него взгляда Николь.

– Любовь… – повторила она и смолкла. На нее снова нахлынули воспоминания, вызвав острую боль. Перед ней всплыло лицо Дэвида, ей даже послышался его голос: «Николь, я же люблю тебя! Любил и буду любить всегда! Ты моя жизнь, мое небо, мое солнце. Без тебя…»

– У Калипсо к Одиссею была не любовь, а одержимость, навязчивая идея, – выпалила она, по-своему восприняв эту мифологическую историю. – Она хотела обладать им как своей собственностью, не задумываясь о его чувствах. И это так и…

– Неужели ты на самом деле думаешь, что кем-то можно обладать без его на то желания?

Николь занервничала.

– Но хотел ли этого Одиссей? Ты забыл, в некоторых версиях этой истории говорится, что он считал себя ее пленником. К тому же она ворожила. А потом, разве не обещала Калипсо ему бессмертие или что-то в этом роде?

– Да, если он на ней женится, – кивнул Мартин. – Но она опустила тот момент, что у него уже была жена…

– А, да, Пенелопа. Совсем забыла.

– В том-то и дело… которая родила Одиссею двух сыновей.

– Да, запутанная история. И, тем не менее, детям очень нужны их отцы. А ты бы хотел иметь ребенка? – неожиданно спросила Николь и сама испугалась своих слов. Видимо, прекрасное настроение Мартина, красоты Гозо, нещадно палящее солнце сделали ее чрезмерно отважной. Несколько секунд они проехали молча. Николь уже решила, что он не хочет отвечать, и расстроилась. Может, своим вопросом она переступила невидимую грань дозволенного. Прошло еще какое-то время, прежде чем он сказал:

– Если найдется достойная женщина, почему бы и нет.

Судя по тону, Николь поняла, что он еще не встретил той, единственной.

И вдруг откуда-то из глубины у нее стала подниматься досада вперемежку с обидой. С чего бы это, ведь ей и в голову не приходило считать себя кандидатом на роль матери его детей.

– А ты?

– О… я уже давно решила, что у меня будут мальчик и девочка. – Она задумалась и вдруг неожиданно для себя представила Мартина отцом своих детей – красивых, высоких, стройных, со светлыми вьющимися волосами…

– Ну конечно, глядя на Робби, и не то напридумаешь…

Увидев его вмиг помрачневшее лицо, Николь поняла нелепость своих мечтаний. Внезапно ее словно прорвало. Рискуя разрушить все то, что с таким трудом установилось между ними, и сознавая, насколько опасно затрагивать эту тему, она все же не выдержала:

– А ты никогда не задумывался, что ты делаешь с этой семьей? У тебя есть совесть?

– Что я делаю? – спросил Мартин таким невинным тоном, что она в ярости заскрипела зубами.

– Тебе все прекрасно известно! Ты же играешь с ними, как кошка с мышонком, – держишь в руках их будущее и плюешь на все и вся. В твоей воле помочь или разорить Стива…

– Не стоит драматизировать, – злобно отозвался Мартин. – Таков бизнес.

– Бизнес! – взорвалась Николь. – Нет, это называется психологической силовой игрой. Ты самое настоящее дерьмо – решил потягаться с людьми намного слабее себя. Я… – Ее вдруг пронзила ужасная мысль. Что у него в голове? А может, планы с «Викторией», предложение работы тоже своего рода манипулирование? – Я даже сомневаюсь, что ты вообще собираешься инвестировать…