Лия Аштон - Поцелуй среди песчаных дюн

— Нет, — мягко произнесла Мила. — Она никогда такого не говорила.

— Тебе — нет.

Мила не знала, как реагировать. Нечто тягостное по-прежнему висело между ними.

— Что все-таки происходит, Себ? — решилась Мила. — Я ни на мгновение не поверю, что твоя новая мечта исключительно по воле случая стала претворяться в жизнь в магазине по соседству с моим.

Себ слабо, безрадостно улыбнулся.

— Ладно, дело вот в чем. Я продал компанию, пожертвовав внушительную часть вырученных денег в благотворительный фонд по борьбе с наркоманией, потом отложил кое-что для своих будущих детей. У меня нет ни малейшего намерения иметь их — это же касается и жены, — но мой адвокат настоял, чтобы я предусмотрел это. Потом я выделил себе довольно скромную сумму, — на те деньги, что он назвал, можно было купить великое множество магазинов, — на развитие моего нового предприятия. Речь идет о строительной компании. Я начал с маленьких строительных проектов вроде этого, хотя подумываю приступить к реализации планов посерьезнее — жилой застройке, а со временем и к возведению офисных башен.

— Значит, ты мечтал не возиться целями днями с компьютерами, а строить небоскребы?

Себ покачал головой:

— Нет, я мечтал заниматься тем же самым, что и мой отец, но лучше. В этом-то и заключалась проблема. Всю свою жизнь я осознанно шел по стопам отца. И наконец-то понял, что я это перерос. Что я сам могу создать компанию с нуля. — Он помолчал. — Когда мои сотрудники порекомендовали мне купить это место, я не знал, что оно — рядом с твоим магазином. Но потом, изучив данные, я это понял. Именно поэтому я и принял окончательное решение…

— Так ты купил это место из-за меня?

— Нет. Я лишь хотел купить помещение по адекватной цене — и в данном случае это получилось. Вопрос заключался в том, сообщать ли тебе об этом.

Теперь перед Милой стоял хорошо знакомый ей бесчувственный бизнесмен.

Она снова взглянула на план здания. В углу стояли логотип компании и название: «Гелиотроп констракшн». Себ назвал компанию в честь растения с фиолетовыми цветками, вспомнив о жене.

— Стеф… — выдохнула Мила.

— Совсем неоригинально, — констатировал Себ. — Но если Стеф могла назвать свою марку одежды «Фиолетовый», я подумал…

— Мне нравится, — одобрила Мила.

Но Себ не стал заостряться на этом.

— Я не хотел связываться с этим местом, чтобы свести к минимуму риск столкнуться здесь с тобой. Но сколько можно было трусить? Я ведь вернулся в Перт несколько месяцев назад. Я не мог бегать от тебя вечно.

Несколько месяцев назад? Миле стало обидно, хотя она давно уже смирилась с его отказом общаться.

— Я подумывал позвонить. Не хотел писать тебе по электронной почте. Я должен был извиниться лично. Покупка этого места подтолкнула меня к действиям. Прости, — снова сказал он. — За то, что пришлось ждать так долго. С тех пор как Стеф… все пошло не так. Я был сам не свой…

— Понимаю, — ответила она.

Некоторое время оба молчали. Мила не знала, что и думать, — Себ успел стать ее прошлым, но теперь неожиданно ворвался в ее настоящее.

— Надеюсь, я не слишком опоздал, — заметил Себ.

— Для чего? — растерялась Мила.

— Для того чтобы все уладить. — Он неотрывно смотрел на нее. — Я надеялся… Вы со Стеф были самыми близкими моими друзьями. Стеф ушла навсегда, но мы-то по-прежнему есть друг у друга! Я хочу, чтобы ты снова была в моей жизни, Мила. Если ты мне позволишь.

В глубине души Миле хотелось улыбнуться и ответить Себу: «Конечно!» Она уже сказала ему, что простила его поведение. Но ей все еще было больно. Очень. Потому что в ее жизни случилось уже достаточно историй, когда ее отвергали, — последний раз это произошло по инициативе ее бывшего жениха. И она никак не могла взять в толк, что же сейчас происходит.

Возможно, было бы лучше оставить дружбу с Себом в прошлом. Вспоминая, что она чувствовала сегодня, когда Себ держал ее за руку, как сила его пальцев отзывалась теплом в самом низу ее живота, Мила путалась в собственных чувствах.

Полтора года назад Себ потерял жену. И он был мужем Стеф. Не стоило думать о ширине его плеч и силе рук.

Мила решила, что лучше держаться от него на расстоянии. Они могут общаться, но такой дружбы, как в детстве, уже не вернуть.

Себ, должно быть, уловил раздиравшие Милу противоречия.

— Что ж, — признал он, — возможно, я все-таки опоздал.

Себ в упор смотрел на нее, но теперь его глаза не выдавали ровным счетом ничего, ни единой эмоции.

И тут Мила осознала, что он действительно хотел восстановить былую дружбу. Это было нечто большее, чем попытка принести извинения и искупить свою вину. И почему же появление Себа так взволновало ее?

Она давно пережила смятение безответной любви и всепоглощающую тоску от того, что твоя лучшая подруга вышла замуж за парня, в которого ты в первый раз влюбилась. С которым ты в первый раз целовалась.

Это было целую вечность назад. И бабочки в ее животе ничего не значили. Да и отталкивать Себа Миле не хотелось. Она так скучала по нему…

— А ты и правда хочешь экскурсию по моей гончарной студии? — спросила она.

Себ торжествующе улыбнулся.

— Ведите, мисс Молинье!

И Мила улыбнулась в ответ.

— Тук-тук!

По магазину Милы разнесся знакомый женский голос, сопровождаемый нетерпеливым грохотом задней двери мастерской.

— Мила! — позвала Айви. — Ты не можешь побыстрее? Ну пожалуйста! Мне так нужно в туалет!

Улыбнувшись, Мила бросилась встречать свою сестру. Племянник Милы, Нейт, мирно лежал в детской коляске по другую сторону защищавшей от насекомых сетки на двери мастерской. Ребенок выглядел сущим ангелом, хотя Айви вечно заверяла в обратном.

— Мила? Я не шучу. У меня примерно пятнадцать секунд. Возможно, даже десять.

Мила быстро щелкнула замком, и Айви промчалась мимо нее к маленькому туалету в углу мастерской, которым обычно пользовались ученики Милы.

— Когда-нибудь ты поймешь, — бросила на ходу Айви и хлопнула дверью туалета, бормоча что-то об «этих тяжелых детях».

Мила вышла на улицу и села на корточки перед коляской Нейта. В пухлом кулачке Нейт сжимал почту Милы, которую Айви забрала из почтового ящика у ворот за домом. Нейту явно понравилась рекламная «макулатура», и он радостно рассматривал аляповатые цветные магазинные буклеты.

Мила точно не знала, сколько сейчас Нейту — наверное, месяцев девять? Во всяком случае, он только что начал ползать и лопотать что-то бессмысленно-мелодичное. Он был таким красивым, с длинными ресницами и густыми вьющимися белокурыми волосами. Ресницы и волосы Нейт явно получил от своего отца — хотя Мила пока не могла разглядеть даже намека на громадного мужа Айви, военного Специальной авиационной службы, в нежном, прекрасном, как с картинки, Нейте.