Моника Айронс - Мечта каждой женщины

– Это совсем другое дело, – проворчала Палома.

– Не вижу разницы. Может, объяснишь? Если ты делаешь все, что взбредет тебе в голову, позабыв о здравом смысле, то почему бы не попробовать и мне?

– С тобой никогда не может случиться ничего подобного.

– И слава Богу! – подхватил Антонио.

– Тебе этого не понять, но я влюбилась в миниатюры с первого взгляда. Они просто запали мне в душу. Ты же знаешь, я не просто продаю антиквариат. Я живу им.

– Да, но не забывай, что ты должна жить не только им, но и за счет него. А что до этой истории – что ж, я прекрасно тебя понимаю. Ты пришла в восторг при виде этих картинок и больше ни о чем другом не могла думать. Где здравый смысл? Где просчет ситуации на несколько ходов вперед? Ты выбрасываешь деньги на ветер, и только потому, что, видишь ли, влюбилась и какие-то вещи с первого взгляда. – Антонио тяжело вздохнул. – Не смей принимать никаких решений, пока ты влюблена. Во что бы то ни было, в кого бы то ни было…

Его голос дрогнул, и Палома поняла, что Антонио здорово не по себе.

Как раз в этот момент подошел официант. Очень вовремя. Палома подумала, что Антонио несказанно обрадовался возможности прекратить разговор. Все то время, что потребовалось официанту, чтобы сменить тарелки и разлить по бокалам вино, он не поднимал глаз и хранил сосредоточенное молчание. Наконец они остались одни, и Антонио улыбнулся ей так, словно между ними не было никакого неприятного разговора.

– Кажется, я погорячился, у меня и в мыслях не было упрекать тебя. Не для того же я приглашал тебя сюда.

– Ничего, – кивнула Палома. – Просто такому человеку, как ты, я, видимо, и вправду кажусь немного сумасшедшей.

– Прошу тебя, не будем начинать все сначала. Если не возражаешь, я могу дать тебе несколько советов. То есть я хочу сказать, что кое-какой мой опыт может быть тебе полезен.

– Благодарю, – кисло ответила она.

Антонио собрался было возразить, но заглянул ей в глаза, где плавали льдинки, и передумал.

– Могу я узнать, чем конкретно ты занимаешься? – спросила Палома.

– Управляю собственным королевством, – пошутил он. Впрочем, в этой шутке была изрядная доля правды. Компанию Торрес-Кеведо с полным правом можно было назвать королевством. – А чем конкретно мы занимаемся? – Антонио на минуту задумался, подбирая слова. – Обувь – дело тонкое. Посмотри на свои туфельки. Думаешь, все так просто? Сначала нужно создать модель. Просто взять и нарисовать, вот так. – Он изобразил в воздухе непонятную кривую. – Затем подумать, из какого материала их лучше сшить. Рассчитать, не сломается ли каблук после первого же шага. Когда изготовлена партия обуви, нужно решить, где и как ее продать. Конечно, я не могу заниматься всем этим сам. Но я тщательно контролирую каждый этап. И, что самое главное, я занимаюсь финансовой политикой компании. К тому же слежу за международным рынком, привлекаю партнеров, исследую новые возможности, ну и так далее.

Палома слушала с неподдельным интересом. Польщенный ее вниманием Антонио поделился с девушкой сокровенными мыслями:

– Самое главное – контролировать ситуацию. Это касается всего – и политики, и экономики, и моей обуви, и твоих картин. Стоит тебе потерять контроль над ситуацией, как его тут же захватит кто-то другой. Так что гляди в оба! Свято место пусто не бывает. И плохо, когда почва уходит из-под ног. Чтобы этого не произошло, я должен всегда знать больше, чем мой конкурент. Пусть не намного, но все-таки больше. В этом секрет процветания. Там, где один заканчивает, другой начинает, помни об этом.

Антонио перевел дыхание и вновь обратился к ней:

– А ты потеряла контроль над собственной галереей. Нет, не перебивай меня и не обижайся на то, что я скажу…

– Все нормально, продолжай.

Она слушала его и думала, что для эффективного управления делами ей, пожалуй, недостает твердости и жесткости. Но, по крайней мере, умом она прекрасно понимала все то, о чем толковал Антонио.

Внезапно он умолк и настороженно посмотрел ей в глаза.

– Может, тебе объяснить все еще раз попроще?

– В этом нет надобности. Мне ясно все до последнего слова.

– Да уж, соображаешь ты много лучше, чем твоя старшая сестрица!

Палома неожиданно расхохоталась, а успокоившись, объяснила, чем был вызван приступ ее веселья.

– Извини, – сказала она. – Я просто представила, как ты втолковываешь все это Марии Кончите, а она изо всех сил стремится казаться увлеченной.

– Ее глаза становились совершенно стеклянными, – припомнил Антонио. – Да если подумать, то через минуту разговора со мной у всех женщин тускнел взгляд.

– Охотно верю, – усмехнулась Палома. – Девушка, которую пригласили на свидание, ожидает от мужчины чего угодно, но только не лекции по технологии рынка!

– Но ты-то не возражаешь.

– Ну, тут другое. Мы всего лишь деловые партнеры.

– Это точно, – помедлив, произнес Антонио. – И сегодня у нас совещание.

– На котором мы должны определить программу действий на ближайшее время, – подхватила Палома.

– Прекрасно. Начнем с того, что я попрошу тебя усмирить покупательский азарт. Хотя бы на время, ладно?

– Ты имеешь в виду, что я должна прекратить тратить деньги?

– Я пытался сказать тебе то же самое более вежливо. Но если хочешь, изволь: с этого момента только я имею право распоряжаться финансами галереи.

Все теплые чувства, которые она начинала испытывать к Антонио, вмиг исчезли.

– Что ты сказал? – спросила Палома елейным голоском, сразу насторожившим его.

– Больше никаких покупок! Хватит!

– Потому что ты так решил?

– Потому что я так решил. Все дела галереи Гиллби я беру на себя. И заклинаю: даже не вспоминай о ней, пока я все не улажу!

– Ах вот как? Куда же девалась твоя тактичность?

– К черту тактичность! Она приведет тебя к банкротству.

– Меня или тебя?

– Чепуха! – нетерпеливо воскликнул Антонио. – Разорить меня не в твоих силах!

– Даже так? Что ж, я тем более должна выйти замуж за твои деньги. Завтра же объявим о помолвке!

– Какая чушь!

– А что здесь такого? Тебе все равно больше нечего мне предложить. Ты самонадеян и груб, у тебя диктаторские замашки. А твое высокомерие просто отвратительно!

– Если хочешь меня оскорбить, то придумай что-нибудь другое. В самонадеянности нет ничего дурного, если есть для нее основания.

– И у тебя они, конечно же, есть, – саркастически заметила Палома.

– Вот именно. И поэтому меня никогда не собьют с толку разные субъекты, которые сами не знают, чего хотят.

– Ты обо мне? – осведомилась Палома.

– Не только, – буркнул Антонио.

– Ясно. Никто на этом свете понятия не имеет, как надо жить. Кроме тебя, естественно. Ну что ж, можно сказать, ты нашел себе подходящую невесту. Она уже знакома с самыми мерзкими чертами твоего характера, но готова стойко вынести все в обмен на твои денежки.