Мэхелия Айзекс - Сила твоих чар

Алисия стояла, прикрыв глаза от солнца, и следила за сыном, барахтавшимся в море. Бертран подружился с мальчиком из Германии, тоже жившим в пансионе, и последние два часа они соревновались в плавании на надувных досках, взятых напрокат у смотрителя пляжа. Эта бухта была идеальным местом для детей, и все же Алисию одолевали дурные предчувствия.

Шел пятый час дня, и у Алисии покалывало кожу, несмотря на толстый слой защитного крема. За три дня привыкнуть к здешнему солнцу было невозможно, и, хотя ее кожа уже слегка потеряла чувствительность, рисковать не стоило.

Смуглый Бертран подобных трудностей не испытывал. Солнце ему ничуть не вредило. С такими предками это немудрено, кисло подумала Алисия. Семь лет, прожитых на севере, не в состоянии изменить наследственность.

Самой Алисии рассчитывать на загар не приходилось. В зависимости от обстоятельств ее бледная кожа становилась то розовой, то красной, но светлела сразу же, как только оказывалась в тени. Спасибо и на том, что у Алисии не было веснушек, хотя ее пышные кудрявые волосы были краснее меди.

Она осмотрелась по сторонам и заметила, что пляж быстро пустеет. Большинство возвращались в гостиницы и пансионы, и Алисия знаком показала сыну, что им тоже пора идти. (На пляже находились по преимуществу отдыхающие, которым сейчас не терпелось принять прохладный душ и переодеться к вечерней трапезе.)

Из-за Бертрана Алисии приходилось есть раньше обычного. Англичане часто обедают в девять, а то и в десять вечера, но, поскольку Бертран неизменно вставал на рассвете, к десяти часам Алисия обычно валилась с ног.

Однако есть в кафе под открытым небом или в маленьком баре на площади было приятно, и Алисия уже предвкушала бокал вина, который обычно сопровождал трапезу.

Ну и что? В конце концов, я в отпуске, подумала она, нагибаясь за пляжной сумкой и полотенцами. Бог свидетель, прошло много лет, прежде чем она решилась отдохнуть на юге Франции.

Алисия выпрямилась и еще раз осмотрела пляж. Хотя отсюда до Монмуссо был час езды, она не могла избавиться от плохого предчувствия. Это была территория де Грасси.

Нельзя сказать, что она боялась увидеть кого-нибудь из них. Никто из де Грасси не знал об их приезде, а вероятность случайного совпадения была ничтожной.

И все же когда Бертран снова попросил отвезти его на каникулы во Францию, Алисия насторожилась. Впервые он сделал это лет в пять-шесть. Тогда отвлечь мальчика было легко, но в этом году он твердо стоял на своем. Алисия сказала себе, что Франция велика, и смирилась.

Она слегка насторожилась, когда Бертран выбрал побережье Средиземного моря. Впрочем, в таком выборе не было ничего удивительного: путеводитель вовсю расписывал местные красоты. Не желая вызывать новые вопросы, Алисия махнула рукой и заказала места в пансионе. Ее страхи не оправдались: никого из соседей не интересовало, кто они такие и откуда приехали. В конце концов, Сент-Обен не Марсель. Здесь им нечего бояться.

Конечно, отец Алисии был убежден, что она рехнулась. Впрочем, мистер Ормсби настаивал и на том, чтобы Бертрану не рассказывали о его отце-французе. Алисия пожимала плечами. Фамилия Бертрана говорила сама за себя. И только теперь, когда мальчик стал старше, она поняла, что отец, возможно, был прав.

Слава Богу, пока что это не страшно, подумала Алисия. Бертран подбежал к матери и обрызгал ее водой. Курт шел следом. Алисия улыбнулась маленькому немцу. Его родителям нужно было съездить в город, но мальчику так хотелось остаться с Бертраном, что Алисия согласилась присмотреть за ним. Мальчик был славный и куда более послушный, чем ее сын.

Ничего удивительного…

Алисия осеклась. Она не собиралась вспоминать о крови Бертрана, в которой бушевали гены гордого рода. Но не думать об этом было трудно. Стоило посмотреть на мальчика, как она ощущала укол горечи. Впрочем, за прошедшие годы Алисия научилась с ней справляться.

Она не могла представить себе жизни без Бертрана. Алисия всегда боялась того, что в один прекрасный день де Грасси про него узнают, но за семь лет этот страх утих. Когда Бертран станет совершеннолетним и сможет сам принимать решения, она расскажет ему об отце. Но до этого еще далеко.

– Нам обязательно надо идти? – Бертран взял полотенце и стал энергично растирать волосы.

Алисия улыбнулась, протянула Курту другое полотенце и только потом ответила:

– Боюсь, что да. Уже поздно. Разве ты не заметил? На пляже почти никого не осталось.

Бертран скорчил гримасу.

– Ну и что? – Он выгнул бровь, и Алисия невольно вспомнила властное лицо его отца.

– То, что нам пора возвращаться в пансион, – резко сказала она, но тут же подавила досаду. Бертран тут ни при чем.

– Сегодня был чудесный день, миссис де Грасси, – сказал Курт. Он говорил по-английски едва ли не лучше Бертрана. – Вы были очень добры, позволив мне остаться.

– Нет проблем, – ответила Алисия, помогая сыну надеть шорты. – Мы были рады тебе. Правда, Бертран?

– Что? Ах да. – Бертран улыбнулся, и они с Куртом хлопнули друг друга по плечу. – Мне нравится доказывать ему, что в воде он полный олух.

– Олух? Что это значит? – спросил Курт, но тут же улыбнулся, поняв, что над ним подшучивают. – Сам ты олух. Я мог бы обозвать тебя и похуже, если бы здесь не было твоей мамы.

– Слабо тебе! – поддразнил его Бертран, толкнул Курта и побежал вперед.

Курт погнался за ним. Вскоре они упали на песок и начали бороться, ничуть не заботясь о чистоте одежды.

Алисия вздохнула, вернула надувные доски смотрителю пляжа и пошла за мальчиками. Ее просторная юбка длиной до лодыжек также испытала на себе влияние песка и воды. Она накинула на саднившие плечи полотенце и начала взбираться на холм.

Мальчики шли впереди. Бертран был выше, быстрее и красивее. Алисия догадывалась, что с возрастом он станет завзятым сердцеедом. Иными словами, пойдет в отца…

Пансион «Бельвю» располагался на самой вершине холма. Это было здание с безукоризненно белым фасадом и узкими окнами, прикрытыми полосатыми маркизами. Алисии здесь нравилось. Хозяин, месье Ларусс, был очень симпатичным человеком и делал все, чтобы доставить гостям удовольствие.

Заметив стоявший у пансиона маленький «опель», Алисия облегченно вздохнула. Это означало, что родители Курта уже вернулись. Более того, герр Риккерт стоял в дверях пансиона и высматривал сына. Курт припустился к отцу.

– Дуракам счастье, – с завистью пробормотал Бертран, заставив Алисию вздрогнуть.

– Что ты сказал?

– Что Курту повезло. У него есть отец, – ворчливо объяснил Бертран. А затем добавил, не дав матери открыть рта: – Надо проверить, нет ли нам писем.