Инга Берристер - Непроницаемая тайна

Паника охватила ее с новой силой, но теперь уже по иной причине. Этому человеку нельзя доверять! Ни за что на свете Бренда не хотела бы отдать свое сердце Гриффину Хоторну.

– Удивительно, – проговорил он чуть хрипло, словно еще не сумел полностью взять себя в руки, – что сможет натворить самый обыкновенный поцелуй. Недаром же французы называют любовь с первого взгляда ударом молнии. Похоже, нас обоих основательно тряхнуло…

– Нас?! – мгновенно насторожилась Бренда и резко бросила: – Извольте говорить только о себе! Это просто нелепая случайность…

– Вы сами знаете, что это не так, – жестко перебил ее Гриффин.

– Я… я просто думала о другом человеке, – солгала Бренда, злясь на себя и на него. Да чего он, собственно, добивается? Хочет вынудить ее признаться, что… – Послушайте, – продолжала она ледяным тоном в отчаянной попытке опровергнуть его догадку, а заодно и обмануть собственные чувства. – Послушайте, я не безмозглая дурочка и хорошо знаю, что иные наставники, особенно мужчины, видят в своей работе лишь повод для сексуального подавления учеников. Такие люди не в состоянии поддерживать нормальные отношения с женщиной, потому что самомнение и гонор не дают им признать ее равной себе.

И, гордо вскинув голову, девушка заставила себя прямо посмотреть Гриффину в глаза.

Ох, лучше бы ей этого не делать! Обычно люди, разозлившись, громко кричат, топают ногами, размахивают руками и тому подобное… но он…

Бренда и не подозревала, что его улыбчивые губы могут сжаться в такую жесткую линию. Ни у кого еще она не видела таких ледяных глаз. В них было столько ярости, что по спине у нее невольно пробежали мурашки.

– Если вы действительно так считаете, – наконец очень тихо проговорил Гриффин, – значит, я ошибся в вас еще сильнее, чем вы во мне.

И, не давая ей возможности ответить, он круто повернулся и направился к двери.

Девушка затаила дыхание, надеясь, что он замедлит шаг, обернется, смягчит дружелюбной репликой резкость своих слов, предложит обсудить эту тему… Так было всякий раз, когда она говорила что-нибудь язвительное и обидное…

Но этого не случилось. Гриффин просто распахнул дверь и вышел, оставив ее праздновать победу. Но Бренда почему-то чувствовала себя вовсе не победительницей, а скорее мелочной, злобной стервой. Хуже того, она никак не могла избавиться от ощущения, что упустила что-то очень важное. Что-то… или кого-то.

Сидя в беседке посреди старинного уютного сада, который примыкал к усадьбе, Бренда наблюдала, как Гриффин усердно трудится над починкой полуразвалившейся каменной стены.

Впервые увидев его за такой работой, она вначале удивилась, а потом испытала легкое разочарование.

– Не могу представить, чтобы человек с вашей эрудицией и образованностью находил удовольствие в таком прозаическом занятии! – с оттенком презрения в голосе заявила девушка.

– Ошибаетесь, – покачал головой Гриффин. – Починка забора требует определенных навыков, как и любое другое дело. Я в этом пока только простой любитель, но, восстанавливая ветхий забор, получаю не меньшее удовольствие, чем от своей профессиональной деятельности. Это занятие даже помогает мне, – сообщил он и пояснил в ответ на полный недоумения взгляд Бренды: – потому что, прежде чем учить людей менять свои взгляды на жизнь, я сам должен уметь находить радость бытия вне зависимости от доходов и успехов в карьере.

Три дня назад он вышел из кабинета, оставив Бренду победительницей в споре, и с тех пор был с ней безупречно вежлив и дружелюбен, но при этом держался отчужденно.

Лидер, учитель, наставник… Как ни назови этого человека, его отношение к Бренде теперь стало подчеркнуто профессиональным.

Сейчас ей казалось смехотворным, что еще недавно она обвиняла его в низменном стремлении сексуально поработить свою беззащитную ученицу. Гриффин недвусмысленно давал Бренде понять, что любая ее попытка нарушить возведенный между ними барьер деловых отношений наткнется с его стороны на вежливый, но твердый отказ.

Девушку это устраивало. Она тоже не хотела бы вносить в их отношения нечто интимное…

Не хотела бы? Или… – вдруг подумала Бренда, и ее охватил жар, а внизу живота появилась сладкая ноющая тяжесть.

Она поспешно переменила позу, надеясь избавиться от этого ощущения, и поморщилась, обнаружив на светлых брюках грязное пятно. Увы, одежда пастельных тонов, которую Бренда всегда считала признаком хорошего вкуса, здесь, в деревенской усадьбе, оказалась на редкость непрактична!

Сомнительно, например, что шелковую блузку песочного цвета, которую я надела сегодня, будет так же легко отстирать, как темную клетчатую рубашку Гриффина, подумала девушка.

Увы, у нее не было выбора. Даже если бы она рискнула попросить у него разрешения воспользоваться его гардеробом, из этого ничего бы не вышло. Во-первых, Бренда не принадлежала к тому типу женщин, которым идет мужской стиль в одежде, потому что у нее была слишком женственная фигура, а во-вторых, все рубашки Гриффина оказались бы ей ужасно велики.

Порыв ветра расплющил гладкий шелк, бесстыдно очертив ее полные тяжелые груди, и она смутилась, украдкой глянув в сторону мужчины, работавшего неподалеку.

Впрочем, беспокоиться было не о чем – Гриффин стоял спиной к ней и был полностью поглощен своим занятием. Тот же своевольный ветер ерошил его густые темные волосы, а под рубашкой явственно проступали напряженные мускулы плеч и рук.

Бренда невольно залюбовалась мужественной атлетической фигурой, которая источала сдержанную силу. Странное дело, раньше игра накачанных мышц какого-нибудь культуриста оставляла ее совершенно равнодушной, но теперь, наблюдая за тем, как работает Гриффин, она испытывала уже знакомые признаки физического желания – во рту у нее пересохло, а по телу пробежала сладкая предательская дрожь.

Покраснев, Бренда торопливо отвела глаза.

Дура! – выругала она себя. Ты ведешь себя так, будто никогда не видела привлекательных мужчин, а на самом деле их были сотни – в той же Италии, например, полной загорелых темноволосых красавцев с классическими чертами лица, да и в других странах… Впрочем, Гриффина вряд ли можно было назвать красивым. Слишком мужественное, даже грубоватое лицо, резкие скулы, жесткий рот…

Где это видано, чтобы человек с таким безжалостным, проницательным взглядом мог смотреть на женщину так, что внутри у нее все переворачивалось? Нет уж, если б я выбирала мужчину для себя, подумала Бренда, то могла бы подыскать и более подходящий объект!

Она нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на книге, которую дал ей Гриффин. Взгляды ее автора выглядели вполне достойными, но не произвели на Бренду впечатления.