Кира Мальцева - Луч света для Олигарха

– Я… – я действительно этого хотела.

Я увидела разочарование в ее глазах, но она ничего не сказала. Она улыбнулась мне и притянула меня ближе, ее щека рядом с моей, – Хорошо. Не торопись с решением, – она обняла меня, и в тот момент, когда мое сердце хотело одного, но любило другое, мне было нужно это утешение.

Я поехала домой, чувствуя себя сумасшедшей. Как я могла покинуть наш дом? Я вошла в дом, повесила пальто на вешалку у двери и прошла на кухню. Было темно и пусто.

Я не могла заставить себя избавиться от всего. Осталось немного фотографий наших с ним, но большинство я отправила родителям. Сэма я тоже отправила к ним. В тот момент я не могла позаботиться о себе, не говоря уже о нашей собаке. Я думаю, ему там лучше, свежий воздух и раздолье. Я надеюсь, что он там счастлив. Мой отец охотник, а Сэм был охотничьим псом, так что, возможно, все сложилось к лучшему.

Я посмотрела на пустой обеденный стол и на пустые полки. Затем я открыла холодильник и обнаружила, что он тоже пуст, если не считать головки салата, кетчупа и двух ломтиков сыра. И вино. Я вытащила из двери открытую бутылку, она была наполовину пустая, но я не помню, чтобы открывала её.

Кира была здесь каждый день в течение первого месяца после того, как я потеряла Андрея. Потом она начала приходить через день. Спустя полгода, она уже не смогла выносить все это. Я думаю, что это слишком угнетало ее. Она никогда этого не говорила, но я поняла, что она не хочет быть здесь.

Я сжалилась над ней и больше никогда не просила ее приходить в дом. Я теперь всегда езжу к ней.

Соседи пришли ко мне, когда узнали об аварии. Они принесли еду, цветы и одеяла. Я не знаю, почему именно одеяла, но это было очень кстати и по-душевному.

Я вздохнула. Казалось, это эхом разнеслось по всему дому.

Мы с Андреем раньше не общались с соседями. Мы еще были в фазе медового месяца, и нам было не до знакомств… Теперь я пожалела, что не подружилась с некоторыми из них.

«Должна ли я уйти?» – я никого не спрашивала, но внутренне ждала ответа.

Слеза скатилась по моей щеке. Никто не ответил. Я была одна… с воспоминаниями о моем умершем муже.

Я допила бутылку. Вино было единственной вещью, которую любил Андрей. Он пил его умеренно, но любил коллекционировать свои любимые вина и накопил достаточно, чтобы сделать свой винный погреб в подвале. Я спустилась вниз, вытащила еще несколько бутылок, две из них поставила в холодильник, а одну взяла с собой наверх.

Эта бутылка составляла мне компанию до конца ночи.

У меня зазвенело в ухе. Звук был громким, заглушая все остальное. Воздух был горячим, вокруг бегали люди, но на меня опустился туман. Я услышала, как где-то вдалеке лает собака. Кто-то кричал. Были сирены. Я не могла понять, что я видела, но внутренне я знала, что это всё не правильно, этого не должно происходить.

Машина Андрея была перевернута, повсюду стекла. Я двинулась вперед. Я должна была добраться до него.

Я не хотела, чтобы это был он. Не может быть, но все же я подошла ближе. Лай собаки и крики усилились. Я покачала головой. Я не хотела их слышать, но не могла заставить их замолчать. Стук в моем сердце стал громче, конкурируя с криками и сиренами за мое внимание. Я не могла сосредоточиться ни на чем из всего этого хаоса. Я должна была подойти ближе.

Когда я подошла поближе, я опустилась на колени.

Боже… это был Андрей. Слезы текли по моему лицу.

Я пригнулась, чтобы увидеть его. Он посмотрел прямо на меня. Его глаза были такими живыми и ясными, как будто он не чувствовал боли, не попадал в автомобильную аварию. Он прошептал, – Кристин.

– Я здесь, – я протянула свою руку и вложила в его ладонь. Я хотела вытащить его.

– Нет, Кристин.

– Почему нет?

Под рукой было стекло. Я слышала, как куски трещат подо мной, но я не думала об этом. Мне просто нужно было добраться до него, – Андрей, пожалуйста, – я даже не понимала, о чем я его прошу.

– Нет. Ты должна остаться.

– Почему?

Он поднял голову. Что-то торчало из его головы, и я отползла назад, задыхаясь, когда увидела это. Я попытался сказать ему остановиться, не двигаться, но он вытянул голову.

– Андрей, пожалуйста, – я начала рыдать. Слёзы душили меня.

– Почему ты здесь? – спросил он еле слышно.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не хочу, чтобы ты была здесь, – его глаза сверкнули, потемнев от гнева, – Я не хочу, чтобы ты была здесь! Убирайся.

– Андрей…

– УБИРАЙСЯ! – взревел он.

Я упала назад, пораженная внезапной переменой. Боль пронзила меня. Пронзающая, жгучая боль. Мои руки были в крови. К ним прилипли осколки стекла. И я поспешила назад, несясь по улице.

Я была на полпути к тротуару, когда услышала его смех. Я остановилась.

Он смеялся.

Мое сердце сжалось в тугой хватке, когда он начал двигаться. Он выполз из машины, подходя ко мне. Его глаза не отпускали меня с места.

Он подошел ко мне и сказал, – Ты потерпела неудачу. Почему ты потерпела неудачу?

Я попыталась покачать головой. Я не знала, о чем он говорит. Но он продолжал нависать надо мной. Его глаза были такими обвиняющими. Кровь пропитала его полностью. Она капала с его лица, рук, кончиков пальцев и даже ног. Он оставил кровавые следы на дороге.

– Ты подвела меня, Кристина. Ты предала меня. Почему?

–Я не…– моё горло сжалось, а затем он оказался надо мной. Он, казалось, увеличился в размерах, предчувствуя и пугая.

Он схватил меня за плечи. Его пальцы впились, пронзая мою кожу, – Почему, Кристина?! – он потряс меня, – Почему ты предала меня? ПОЧЕМУ?

Я проснулась с криком и резко вскочила в кровати, все мое тело было мокрым от пота. Мое сердце колотилось, и все, что я могла делать, это сидеть, а моя грудь вздымалась и опускалась, жадно вдыхая воздух. Я должна была успокоиться. Это был кошмар… кошмар. Я закрыла глаза, повторяя себе это снова и снова.

Мои руки сжались вокруг одеяла, сжавшись в кулаки. И тут я услышала его смех.

Я подняла голову. Мои глаза распахнулись, и я снова услышала это.

Это был смех из кошмара. Тогда это было жутко, а сейчас у меня по спине побежали мурашки. Я сглотнула. Смех Андрея был таким ясным, таким живым, это не могло быть моим воображением, хотя в этом смехе не было всей теплоты моего мужа.

Я сидела, боясь пошевелиться, а он все смеялся. Я снова легла, но глаза так и не закрылись.

Я приняла решение.

Пришло время двигаться дальше. Я должна отпустить прошлое.

– Я очень рада за тебя, что ты все же решилась.

Кира распаковывала коробку на моей новой кухне, доставая кастрюли и тарелки, а я сидела в гостиной, складывая книги, которые не смогла оставить в том доме.

Прошло несколько недель после того кошмара. С тех пор я жила у Киры. Когда я приехала, она не задавала мне вопросов, и я была ей очень благодарна, что мне не пришлось объяснять свое временное перемещение. Мне приснилось еще несколько ночных кошмаров, но я больше не слышала жуткого смеха Андрея. Слава Богу.