Лиза Бетт - Мой идеальный враг

– Ключ поверни, как будто заводить собралась, но не до конца, и оставь. Сцепление выжми, вторую включи и газуй, когда скажу. Поняла?

Сама себя ненавидела за то, что хлопала глазками, как глупая курица, но почему-то когда рядом Андрей мозг отключался.

– Попробую.

Села, чувствуя легкую панику, что затуплю и подведу парней. Не отрывала взгляд от лица засранца, который сейчас спасал жизнь моей ласточке, и прислушивалась к разговорам ребят.

Сначала они вытолкали меня на дорогу, что в принципе было несложно, но мне пришлось выворачивать, чтобы не съехать с неё.

Потом, поставив машину ровно, парни встали сзади и, упершись в багажник моей приорки, толкнули.

Машина тихо покатилась, и я включила вторую, и, услышав короткое «Давай», выжала газ.

И она завелась!

– Завелась! – взвизгнула, не веря своей радости. Никогда в жизни не заводила с толкача, но тут эмоции переполняли.

Выглянула из машины, подзывая подруг, и обратила внимание на запыхавшихся парней.

Вышла, не глуша мотор и, подойдя к ребятам, улыбнулась.

– Спасибо вам, без вас так бы и осталась тут жить… – оглядела их, умиляясь, как четыре огромных лба не запарились толкнуть машину. Богиня внутри ликовала.

– Свет, вообще без проблем, – Славка кивнул, громко дыша, а потом пошел к гелику вслед за парнями, оставляя меня наедине с Андреем.

– Спасибо, – с запозданием поняла, что мы даже не обменялись телефонами, но просить его номер первой никогда бы не стала. Не увидимся – будет грустно, но переживу. – Ну пока?

Сунула руки в карманы юбки, и робко улыбнулась собеседнику.

– Пока, – отозвался он, все еще учащенно дыша. И что, даже не спросишь номер? – Не глуши мотор, сразу в сервис езжай, и там бросай. И на светофоре смотри не заглохни.

Закатила глаза, понимая, что мужик – он и есть мужик. А мы в его глазах безмозглые криворукие дуры.

– Ладно, – и, не говоря ни слова, отвернулась и зашагала к машине.

Я давала тебе шанс, но ты его просрал!

Отвезла подруг домой и, погуглив адреса автосервисов, выбрала один ближе к дому.

Забросила туда свою ласточку, сокрушаясь, что придется потратить отложенные деньги на ремонт.

Заказав такси, доехала до дома, неся на плече тяжелющую сумку с походными вещами.

Вошла в квартиру, и меня тут же окутал запах блинов.

Хреново.

Мама пекла их только по особым датам, по праздникам, либо когда хотела поговорить о чем-то серьезном, поэтому привычный с детства запах ассоциировался с серьезными проблемами.

– Я дома, мам, – сбросила тяжелую сумку, проходя в свою комнату. Открыла дверь и едва не упала на кровать, так велико было желание лечь и отрубиться.

– Ну как поход? – голос мамы донесся из кухни, и я поняла, что мне следует к ней прийти. – Давай рассказывай!

Вздохнула, и скинув с себя пропахшие костром шмотки, подцепила халатик и прошла в ванную.

– Сейчас приду, расскажу, – крикнула на ходу, и, войдя в ванную, встала под душ.

Кожа слегка покраснела – видимо, я все-таки обгорела. Настроив температуру, я принялась намыливать свое тело.

Едва руки коснулись талии, я замерла, вспоминая, что там оставались следы от…

Андрей.

Господи, что со мной происходит?

Мы расстались, но я не могу перестать думать о нем. А может, это вопрос времени? Через пару дней воспоминания сотрутся, и станет плевать…

Закончив мыться, вышла из ванной и, пройдя за стол, села, разглядывая тарелку, полную блинов.

– Случилось что? – от мамы не укрылась ирония в моем голосе, и я, слегка засмущавшись, что выдала себя, ткнулась в чашку, бережно подставленную мамой, и отпила чай с малиной. – Мммм. Свежий заварила.

Скользнула взглядом по кухонному гарнитуру из темного дерева, в который раз кайфуя, какой он классный. Новый, появился в прошлом месяце, и, скорее всего, в кредит. Мама безумно любит готовить, но на зарплату учительницы мы не смогли бы купить такой.

– Приорка папина полетела, я отогнала в сервис. Надеюсь, сделают быстро, – услышав мой голос, мама повернулась ко мне, держа вилку с кусочком сала для смазывания сковородки. – Не волнуйся, я из своих возьму, так что не надо денег.

Мама в курсе моей подработки, поэтому молча кивнула и, повернувшись к плите, вылила поварешку блинного теста на сковороду.

– Может, продать её? – она не настаивала, но предложение выбило меня из колеи. Как продать? Это память о папе! – Возишься с ней, запчасти меняешь… Продала бы да не парилась.

Она не оборачивалась, скорее всего потому, что не хотела смотреть мне в глаза. Знала, что увидит в них протест, поэтому предусмотрительно пекла блины.

– Не продам, мам, ты же знаешь…

Потянулась к блину и обмакнула тот в прозрачное варенье из клубники.

– Знаю, Свет. Знаю.

На кухне ненадолго воцарилась тишина, и я молча ела, не спеша делиться с мамой подробностями вчерашнего похода.

Мама молча пекла блины, и атмосфера постепенно сгущалась, заставляя меня все сильнее ощущать недосказанность.

– Помнишь, я рассказывала тебе о дяде Славе? – очень тихо, но, несмотря на это, как гром среди ясного неба. – Мы решили попробовать пожить вместе.

Мама замолчала, а я едва удержалась, чтобы не всхлипнуть.

Какой-то ухажер, на подкаты которого мама повелась. Глупо. Зачем он ей?

– И когда планируете?

Блин встал поперек горла, и я проглотила комок, понимая, что дело не только в еде.

– Хотели завтра тебе рассказать за ужином. Я просто решила подготовить тебя морально. Ты как, – обернулась, самоотверженно глядя в мое лицо, – не против?

Против ли я?

– Да нет… – мозг вопил, что нельзя быть эгоисткой, следует позволить маме быть счастливой и наладить личную жизнь, а сердце…

Сердце кричало, что папа умер всего четыре года назад и…

Опустила голову, не в силах побороть эмоции.

Да, он умер, но все еще живет в моих мыслях и сердце. И я каждый день вспоминаю о нем, садясь за руль нашей машины. И мне обидно, что мама предала эти воспоминания, решив жить с другим мужчиной.

– Свет, – мама выключила конфорку и повернулась ко мне, оставив недожаренные блины на сковородках. – Слава очень хороший.

Да кто бы сомневался.

– Ладно, мам, – в конце концов, я же смогу жить в нашей квартире, а они пускай живут у Славы этого. – Я не против, если хотите, живите.

Подняла робкий взгляд, чувствуя, как наступаю себе на горло.

– Тебе нужен мужчина, я же понимаю, что папу не вернешь… – услышав мои слова, мама прикрыла глаза, облегчено вздыхая, но, когда открыла, в них плескалась грусть.

– Спасибо, Свет. Я бы не стала с ним съезжаться без твоего одобрения. Это ведь наше общее дело, – она шагнула ко мне и, сев на стул рядом, погладила мое обгоревшее плечо. А я поморщилась. – Ты поймешь, что Слава нормальный, вам нужно только пообщаться с ним. Он тоже отец, вдовец, как и я, только его жена умерла уже давно, около пятнадцати лет назад.