Натализа Кофф - Моя. По закону мести

Аня, что вполне ожидаемо, не уехала домой. Осталась, не спрашивая разрешения. И Дуня была признательна за это подруге. Находиться в одиночестве она уже не могла. А болтовня Анютки отвлекала от тяжелых мыслей и воспоминаний. К тому же было гораздо легче уступить Аньке, чем спорить с ней.

Прошло четыре дня, а, казалось, будто промчалась вечность. Всего однажды девушке приснился кошмар, в котором Ирбис довел начатое до конца. И в ту ночь Дуня проснулась от собственного крика, перепугав Анюту.

На пятый день подруга вернулась домой, а Дуня – вышла на работу.

Привычная рутина помогла отвлечься. И все, кажется, начало налаживаться. Анюта перестала звонить и слать сообщения по сто раз в день. Да и сама Дуня вновь начала улыбаться.

Все, кажется, стало, как и прежде.

Вот только подсознательный страх перед черными тонированными автомобилями, как и перед широкоплечими мужчинами, никуда не делся. Однако приходилось пересиливать себя, выходить из квартиры, ходить в магазин, бегать в парке.

А еще ей казалось, будто за ней следят. Будто кто-то постоянно пристально изучает ее.

Нет, не Ирбис. Его взгляд, наверное, Дуня ни с чьим никогда бы не спутала. С ним – все иначе.

А здесь…. Кто-то незнакомый и не очень приятный.

Дуня «засекла» компанию во время утренней пробежки. Пришлось сократить дистанцию и сразу же вернуться домой. Из окна квартиры девушка отчетливо увидела, как незнакомец остановился возле подъезда, осмотрелся, словно ждал кого-то. А после – сел в подъехавшую машину.

Что это было? Привет от Ирбиса? Но Дуня не видела этого человека прежде. Разумеется, девушка всех его людей не рассматривала. А внутренний голос настойчиво шептал о том, что этот мужчина – чужак.

Короткова не стала рисковать, поэтому в парке больше не бегала. Следующие несколько дней пролетели незаметно. Чувство тревоги ослабло. Больше незнакомцев Дуня рядом с собой не видела. Как и людей Георгия Матвеевича.

Пока однажды после рабочего дня не зашла в ближайший супермаркет. Загрузив полный пакет продуктов, торопливо двинулась домой. Было еще совсем не темно, да и вокруг – тьма прохожих. Дверь родного подъезда уже маячила очень близко, когда кто-то преградил ей путь.

– Добрый вечер, – раздалось очень близко, Дуня вздрогнула от сиплого и прокуренного голоса незнакомого мужчины средних лет.

Девушка молчала. Вскинув глаза, она смотрела на морщинистое лицо и цепкие полупрозрачные серые глаза. Странный взгляд, холодный и чужой. Но что-то знакомое было в нем.

– Жаль, что при таких обстоятельствах встречаемся… Дочка… – усмехнулся мужчина.

Дуня продолжала молча смотреть на… отца. А в душе – ничего, пустота. Этот человек был ей чужим. Абсолютно.

– И даже в дом не позовешь? – продолжил Коротков.

– Что вам нужно? – ответила она вопросом на вопрос.

– Зайдем в дом, Евдокия, мне светиться здесь резона нет, – оглянувшись, произнес мужчина. – Не так я представлял нашу встречу, дочка.

– А я ее вообще никак не представляла, – негромко прошептала Дуня, но в подъезд вошла.

Отец последовал за ней. Прежде, чем закрыть дверь, мужчина бросил взор на улицу, словно проверял, следит ли кто.

Дуня тряхнула головой. Нет, наверное, она сходит с ума. Или уже сошла.

Разговор с родителем не клеился. Дуня вскипятила чайник, но не торопилась угощать дорогого гостя. Ждала, чтобы отец первым начал разговор. Чувствовала, что не просто так он заявился к ней, спустя двадцать три года.

Не ошиблась.

– Говорят, что тебя держали у Ирбиса, – наконец произнес незваный и нежданный гость.

Он бродил по комнате, рассматривал фотографии в рамках, корешки книг на полках, мелкие безделушки, которыми Дуня украсила квартиру. Многое досталось девушке от мамы, и каждая вещица имела свое значение и место в сердце Дуни.

– Не обижали? – допытывался отец.

– Послушайте, я устала, хочу отдохнуть, рано утром мне на работу, – нетерпеливо произнесла Дуня. – Можете говорить ближе к делу?

– Лады, – кивнул мужчина. – Не признаешь, значит, папку? А я, между прочим, мамку твою отговорил от аборта.

– Премного благодарна, – усмехнулась девушка. – Вы пришли, чтобы сказать именно это?

– Не только, дочка, – гость сел в кресло и взглянул на нее, – мне нужна твоя помощь. Мелкое одолжение, так сказать. Поможешь ты мне, помогу и я тебе.

– Мне от вас ничего не нужно! – прищурилась Дуня.

– Евдокия, ты бы сперва выслушала меня, а потом уже дерзила родному отцу, – пожилой мужчина насупился и потянулся рукой во внутренний карман пиджака.

Коротков извлек свернутую вдвое папку и положил ее на диван.

– Вот, можешь изучить. Пожалуй, даже придется к юристу заглянуть, – лениво протянул он. – Эту квартиру я купил для твоей матери. Скажи, ты ведь не оформила на себя жилплощадь после смерти матушки? Нет? Выходит, и жить тебе негде.

– Это моя квартира! – прищурилась Дуня.

– А по бумагам эта жилплощадь принадлежит мне, – резко произнес отец, поднялся из кресла, поправил пиджак и взглянул на Дуню: – А еще тот кредит, что ты брала год назад. Он ведь так и не погашен? В банке брала? А договор внимательно не прочитала, дочка.

– Бред какой-то! – опешила Дуня. – Я ничего не брала! Я… Это все ложь!

– Евдокия, ты не горячись, – примирительно проговорил вдруг нашедшийся папаша, разводя руками, – это ведь всего лишь деньги. Мелочь. Но я все оплачу. Если ты мне поможешь. И квартиру перепишу на тебя, не волнуйся.

– Идиотизм какой-то! – никак не могла успокоиться Дуня. Она лихорадочно листала документы, которые принес отец. И от сумм, прописанный в них, Дуне становилось плохо. Еще и квартира… Боги! Что вообще происходит?!

– Тебе ничего особенного не нужно делать, дочка, – продолжал говорить Коротков, его даже в мыслях Дуня не могла назвать отцом, что-то мешало. – Ты все уже сделала. Всего лишь пообщаться с Ирбисом. Ты ведь уже была… с ним?

– Убирайтесь! – повысила голос Дуня.

– Это моя квартира, дочка, – напомнил Коротков, а потом вдруг неожиданно вздохнул, словно осекся: – Послушай, Евдокия… Я не с того начал. Разучился нормально общаться с нормальными людьми. Дело ведь не в этой квартире и даже не в том «бабле», что ты задолжала банку. Дело в другом. Долбаный Ирбис все у меня отнял. Все! Я бы убил с-с-суку, да он какой-то неубиваемый. Обложил меня по всем фронтам. Долг выставил такой, что я не потяну. Помоги мне, дочка, а? Дело ведь не хитрое. А ты у меня красавица. Чуйкой чую, справишься. Потолкуй с ним полюбовно, хорошо? Тебе все равно денег негде взять, а долг не отдашь – без крыши над головой останешься.

– Мразь! – прошипела Дуня.

– Всего лишь твой отец, – мужчина вскинул бровь и вышел в коридор. – У тебя два дня, девочка. Либо достаешь деньги, либо идешь к Ирбису. Выбор за тобой, но учти, что мои ребятки будут рядом. Присмотрят за тобой и этой, как ее… Анной?