Элен Форс - Не играй с огнём

Я часто думала об Адаме и представляла его, какой он сейчас? Спустя столько лет…

– Ох, милая. Хорошо, что теперь ты более разборчивая в связях и не путаешься с кем попало. – шутит Олег, а я смахиваю рукой пьяную слезу, чтобы не вспоминать прошлое, выжигающее воздух в лёгких. Кажется, что я горю заживо.

Мы подходим к толпе, что собралась на поклон. Каждый по очереди подходит и здоровается с новым шефом, который решит, кого увольнять, а кого повысить. Акционер пригласил на ужин не всех, только самых перспективных врачей и работников больницы, чтобы познакомиться со всеми в неформальной обстановке.

За огромным количеством людей его не было видно. Я не очень хотела знакомиться с жирным бандитом из глубинки, но что не сделаешь ради карьеры своего парня?

Пока я жила на Севере успела повидать разных представителей общества, не все они были приятными. Даже мой отец – хороший семьянин не был хорошим человеком для всех. Это я знала и принимала.

– Адам Русланович, познакомьтесь с Олегом Верещагиным. – запел Григорий Алексеевич, подталкивая нас сквозь толпу к барину. – Наша звезда кардиохирургии, недавно вернулся с Сингапура, там проводил лекцию о пересадке сердца. У Олежи золотые руки, они исцеляют одним своим прикосновением. Вы обязаны с ним познакомиться!

Олег был действительно очень талантливым. Звезда. Сердечники молились на него. Обожали. Все умоляли посмотреть их, чтобы он посоветовал что-то или взялся за их дело.

– И где же он? – приятный, на удивление молодой голос заставил меня выпрямиться и поднять голову. Во рту неприятно пересохло, потому что голос был знакомым. Слишком хорошо знакомым. Тем самым, что мучал меня по ночам.

Говоривший мужчина был высокий и плечистый. Его тёмные как чёрный уголь волосы были аккуратно уложены назад как у многих голливудских денди на ковровых дорожках. Хищные, но безумно красивые черты лица заставляли смотреть на мужчину неотрывно. У него был упрямый, волевой подбородок и нос с лёгкой горбинкой, тёмные глаза с искрящимися эмоциями пронизывали насквозь. От мужчины исходила уверенность и сила. Держался он соответствующе.

Если бы Олег не держал меня за руку, я бы упала прямо там. К его ногам в дорогущих туфлях. Потеряла сознание. Потому что так не бывает.

Голова закружилась и мне стало плохо. Земля уходила из-под ног.

– Разрешите представиться, Адам Русланович, Олег Верещагин. Люблю, когда просто по имени. – Олег протягивает руку акционеру и тот её лениво пожимает, оценивая звезду. На губах мецената играет наглая улыбка. Меня пробивает мелкая дрожь, я стою и не смею смотреть ему в глаза.

Я часто представляла, какой Адам сейчас, но не могла подумать, что он вырастит за этит пять лет в такого шикарного мужчину. Громова Адама Руслановича.

Наши глаза встречаются, скрещиваются как шпаги. Я дрожу как осиновый лист на ветру, не могу смотреть… А глаза Грома холодны как айсберг, ничего не выражают. Он смотрит как будто сквозь меня. Не узнал, наверное? Сколько ещё у него было таких Ев?

Безразличие забивает гвоздь в крышку моего гроба. Пол быстро оказывается близко. Я не поняла, как теряю равновесие и падаю. Силы разом покинули меня. Гравитация оказалась сильнее меня.

Гром.

Так близко.

Реальный. Не в моей голове.

Мой триггер.

– Ева! – Олег не успел меня подхватить, и я распласталась на полу, унизительно растягиваясь у ног Грома в своём не новом платье. Как же унизительно. Вот так. Ещё, если судить по боли в ноге, я подвернула её. Лодыжка горела огнём. – Простите, зря я её потащил сюда. Она всю неделю на ночных сменах. Видимо, недосып и переработки сказались. Не может на ногах стоять!

– Олежа, что за глупости. У нас в клинике не истязают персонал! – с нажимом поправил его Григорий Алексеевич, издавая при этом смех, напоминающий карканье. Олег подхватил меня на руки и прижал к своей груди. Я уже была в сознании, но не хотела открывать глаза и встречаться больше глазами с Громом. В глубине души я надеялась, что он меня не узнает. Пусть Олег отнесёт меня подальше отсюда. – Принесите нашатырь.

– Пойдёмте со мной. – мягкий приказ, узнаю в нём хорошо знакомого мне Грома. Интонация у него стала более повелительная с нажимом. – Тут есть вип – кабина, там тихо и Вам никто не помешает.

Понимаю, что Олег относит меня в комнату с полумраком, укладывает на диван и мне ничего не остаётся как приоткрыть ресницы, пока он не начал мне делать искусственное дыхание. Нужно поскорее бежать без оглядки. Сегодня я не готова говорить с Адамом Руслановичем.

Перед глазами всё немного плывёт. Я столкнулась с самым страшным своим кошмаром.

– Ну ты как? – спрашивает Олег и кладёт руки на пылающее лицо. Я с некоторым облегчением выдыхаю. Я еле сдерживаюсь, чтобы не прокричать, что хочу смыться поскорее и больше никогда не встречаться со своим бывшим, что причинил мне столько боли. Я только недавно перестала смотреть наши фотографии и лить по нему слёзы. Пусть катится туда, откуда прибыл.

– Переутомилась. – говорю тихо. – Мне нужно поспать. Давай ты останешься и уладишь все свои вопросы с новым акционером, а я поеду домой. Мне хочется поскорее оказаться подальше отсюда!

Олег поднимает глаза и из-за моей спины раздаётся спокойный голос:

– Вы не переживайте, я теперь с Вами НАДОЛГО и мы сможем с Олегом уладить вопросы в любое время. Здоровье – самое главное. – почему-то я слышу это как угрозу. По коже пробегает мороз и меня сильно мутит, я бледнею, к горлу подкатывает тошнота. Закрываю глаза и делаю шумный вдох. Гром за моей спиной. Он здесь.

– Я принесу воды. – говорит Олег, не очень довольный тем, что я растянулась перед всеми и сорвала ему собеседование. – Ты совсем плоха что-то.

– Нет. – не хочу оставаться с Громом наедине, я боюсь даже обернуться, посмотреть ему в глаза. Глупо игнорирую Адама. – Не хочу, чтобы ты уходил. Рядом с тобой спокойнее.

– Не переживайте, я побуду с Вашей девушкой. Прослежу, как за своей… – слышу его шаги. Чем ближе Адам, тем тошнее мне становится. Олег выпускает мою руку и поднимается на ноги. Из груди вырывается хриплый стон, закусываю нижнюю губу. Когда Олег уходит, Гром закрывает дверь и говорит мне с издёвкой: Ну, привет, Ева.

Хриплый, злой голос выдирает сердце из груди. Он рвёт меня на части.

Я по-детски закрыла глаза, считая, что если не посмотрю на него, то наша встреча не будет засчитана. Жмусь к спинке дивана как котёнок. В прошлом я предала его, бросила и уехала в Москву. Сегодня это прошлое настигло меня и заставляло посмотреть меня в глаза своему страшному страху.

– Сначала не узнал тебя, потом присмотрелся, смотрю: какая-то блядь с красной помадой. Думаю, точно ты. – его слова резали без анестезии. Было физически больно слышать такую грубость от Грома. Я заставила себя открыть глаза и посмотреть на мужчину в шикарном костюме. Я должна была собраться и дать ему отпор.