Мэри Брендан - Аметистовое ожерелье

– Один поцелуй? – разочарованно повторил Росс. – Я думал, что заслуживаю большего…

– Только один! – в отчаянии выкрикнула она.

– Хорошо, пусть будет один, раз вы настаиваете, – быстро согласился он. В его голосе она услышала победные нотки…

Элизабет зажмурилась и ждала, затаив дыхание. Но ничего не произошло. Она по-прежнему стояла почти вплотную к Россу. Она открыла глаза.

– Обнимите меня, – сказал он, когда она встретилась взглядом с его горящими глазами.

С минуту подумав, она обхватила его за талию.

– Не так. Обнимите меня за шею, – учил Росс, раздражаясь ее неопытностью.

Элизабет протянула руки вдоль его широкой груди и тут же опустила.

– Вы слишком высокий, я не достану.

– Тогда давайте сядем…

– Нет! – испуганно крикнула она. Ей представилось, как он подводит ее к дивану, опрокидывает на спину… Она привстала на цыпочки и обняла его за шею, почувствовав, как ее дрожащие пальцы коснулись его темных густых волос.

– Вот видите, Элизабет, как это просто делается, – сказал Росс. – Так вы научитесь усмирять свой нрав и прислушиваться к полезным советам… и тогда у меня будет прекрасная жена… – (От изумления у нее округлись глаза и задрожал подбородок.) – Я пошутил, – с улыбкой сказал Росс и, наклонившись, поцеловал ее в губы.

Как несправедливо устроен мир, успела подумать она и почувствовала, что у нее закружилась голова и подкосились колени. Никто не целовал ее так, как этот корнуолльский моряк. За два месяца ее романа с Рандольфом Хэверингом он ни разу не целовал ее с такой нежностью, с такой преданностью, что, казалось, еще минута – и она растает.

Никогда прежде она не испытывала такого восхитительного трепета, когда сильные мужские руки гладили ей плечи, шею, волосы, а губы раскрывались навстречу сладкому поцелую. Ни один джентльмен за время ее короткого пребывания в высшем свете не проявлял такую вольность и не заставлял ее впадать в такую пленительную истому, когда хочется умереть от счастья. Она забыла обо всем на свете. Вот почему она нехотя оторвалась от его губ и прекратила это безумие.

В голове назойливо стучала одна и та же мысль: он меня просто соблазняет, и ничего больше… Его длинные пальцы играли ее локонами, горячие властные губы тянулись к ее дрожащим губам… Элизабет отворачивалась, стараясь уклониться. Наконец она с силой рванулась из его объятий, и он сразу поднял свою темную голову. Росс протянул руку и, прикоснувшись к ее пухлым губам, попытался остановить их мелкую дрожь. Она смерила его разъяренным взглядом.

– Я же ясно сказала: только один поцелуй.

– Один и был: один вам, один мне, – невозмутимо ответил он и окинул ее тяжелым насмешливым взглядом. Его ничем не прошибешь, подумала Элизабет.

– Сейчас же принесите мое ожерелье, – приказала она.

Не обращая внимания на ее требование, он протянул руку и открыл настежь двери.

– Хотите оставаться неприступной, миледи, уезжайте домой, – только и сказал он.

– Отдайте мое колье! – закричала Элизабет, отходя от двери. – Сейчас же принесите его! – гневно выкрикнула она и топнула ножкой. – Лжец… обманщик… плебей! Вы же обещали! Клянусь, без ожерелья я отсюда не уеду! – крикнула она, дрожа всем телом.

Росс оперся одной рукой о косяк, другой стал вытирать слезы у нее на лице.

Элизабет тряхнула головой, чтобы скинуть с лица его руку, и теперь смотрела на него полными слез глазами.

– Послушайте, будьте благоразумны. Верну я вам ваше ожерелье. Я даже не пытался продать его. Мне просто нужно, чтобы и мне вернули мои деньги. Эдвина хочет расплатиться со мной вашим приданым, что ж, я человек негордый – возьму его в счет погашения долга.

– А вы знаете, что мое приданое станет вашим только при одном условии, – справившись со слезами, съязвила Элизабет. – Удивляюсь я на вас, милорд! Вы согласны взять опозоренную женщину в жены только для того, чтобы прибрать к рукам ее деньги! А ведь, судя по роскошному убранству вашего дома, вы человек с положением. Только я сомневаюсь, что хотя бы одна свеча здесь куплена на ваши деньги. Теперь настала очередь моего приданого. Вы хотите прибрать его к рукам, чтобы потом промотать!

– Элизабет, вы пойдете за меня замуж? – неожиданно спросил Росс.

По ее лицу он видел, что ее раздирают противоречивые чувства. Она не смотрела ему в глаза, спешно придумывая, как бы его перехитрить.

– Я вынуждена принять ваше предложение и согласиться стать вашей женой, – наконец проговорила она дрожащим от возмущения голосом.

Такое бурное негодование Росс расценил как залог того, что завтра утром она не откажется от своих слов.

– Я польщен оказанной мне честью, – вкрадчиво сказал он. – Завтра я приеду и обсужу с Эдвиной финансовую сторону дела. А сейчас, ввиду позднего времени, позвольте отвезти вас домой.

– Я вернусь так же, как и приехала, – в наемном кебе, в сопровождении моей служанки. Я не люблю быть навязчивой. А теперь принесите мое колье.

– Нет.

– Нет?! – воскликнула она. – Нет?! – Она набросилась на него с кулаками, но они тут же оказались в его больших теплых ладонях. – Как вы смеете так обращаться со мной? – плача, закричала она.

– Как я обращаюсь с вами? Да гораздо лучше, чем вы того заслуживаете. Сейчас почти одиннадцать часов ночи, Элизабет. Что вы собираетесь делать с этим ожерельем в столь поздний час? Поедете в нем на бал? Поставите на него за карточным столом? Заложите в ломбарде?

Она покраснела и попробовала выдернуть руки, но он сам разжал ладони, пробормотав что-то вроде проклятия.

Оказавшись на свободе, Элизабет вышла в коридор и направилась в ярко освещенную прихожую. «Он выиграл! Выиграл!» – словно удары молота, стучало в ее голове. Как ловко он обвел ее вокруг пальца! Она даже согласилась выйти за него замуж! Теперь у него и ее приданое, и ее драгоценности! И теперь она не сможет помочь Джейн Силби и ее маленькому сыну. «Какая же я глупая, – с горьким раскаянием подумала Элизабет. – Невезучая».

– Я провожу вас.

– Не надо! – Вырвав руку из смуглой руки Росса, Элизабет прошла мимо него и поднялась по каменным ступеням парадного подъезда дома номер семь по Коннот-стрит.

Росс подал знак своему кучеру, чтобы тот подождал, и пошел вслед за ней. Подойдя к каменному крыльцу, он остановился на первой ступеньке.

– Элизабет, – тихо, но властно позвал он.

Необычная интонация заставила ее замедлить шаг и оглянуться. Она встретила мрачный, пристальный взгляд виконта. И было от чего помрачнеть! Она не поблагодарила его за то, что он предоставил ей и Джози свою роскошную карету и любезно сопровождал их до самого дома; что помогал им с Джози сесть в карету, а потом выйти из нее. Она вела себя так не от невоспитанности, а от раздражения, которое вызывало в ней поведение виконта. Она чувствовала себя вконец измотанной.