Ульяна Губенко - Всё началось с бессонницы

– Смотри сюда, – «целитель» вскидывает перед моим лицом руку, из которой тут же выпадает длинная толстая нить с чем-то болтающимся на конце. Я присматриваюсь: это небольшой полупрозрачный камень.

– Смотри на камень и слушай мой голос.

– Так вы обычный гипнотизёр! – да, разочарование в моём голосе не скрыть ничем.

– Может быть, и так, – он пожимает плечами, – но, в любом случае, тебе нужно очистить мысли, избавиться от каких-то навязчивых идей, от переживаний. А гипноз этому способствует. Я учился у настоящего мастера, так что все будет шик-блеск, – он щелкает пальцами и робко улыбается.

– Ладно… – меня одолевают сомнения.

– Расслабься.

Я смотрю на камень, монотонно двигающийся влево-вправо. Его движение замедляется… Голос Морфея-Макса становится таким гулким, растягивается в пространстве, успокаивает… Веки тяжелеют… Это я думаю или он говорит?… Да неважно… По всему телу разливается свинцовая теплота… Мне очень хорошо… Я проваливаюсь куда-то… Лечу… Невесомость… И мыслей нет… Мама будет переживать… Тут очень душно…

Щелчок.

– Все в порядке? – «целитель» смотрит на меня. У него в руках кружка с уже остывшим чаем.

– А что было? – голова тяжелая. Я не знаю, который сейчас час, в первые несколько секунд забываю, где нахожусь.

– Ты рассказала о своих переживаниях, ничего не скрывая. Возможно, именно они и не дают тебе спать. Ты выдала то, что так тщательно пыталась подавить и спрятать в себе.

– И что же я рассказала? – теперь здесь прохладно. Меня морозит. Я накидываю на плечи куртку и окидываю взглядом комнату. Так и есть: Морфей полностью открыл окно.

– Бормотала что-то про экзамены, про то, что переживаешь за своих близких – и вообще любишь переживать по всяким пустякам, про то, что погода сейчас плохая для весны, про то, что хочешь побыстрее закончить школу и куда-нибудь уехать, ведь лишь в пути ты находишь успокоение… Там много всего было.

Я резко вскакиваю с дивана. Хочется быстрее уйти из квартиры, из этого дома, забыть о существовании чудно́го физика, который промышляет гипнозом.

– Ты можешь научиться контролировать сны.

– Что?

– Когда тебе снится сон, ты должна понять, что это – лишь воображение. Попробуй управлять своими кошмарами. Вместо того чтобы убегать от опасности, попробуй ей противостоять. Сны должны стать осознанными. Из простых мультяшек – хоть и страшных – преврати их в совершенную реальность. Но не переступи ту грань, которая приведет к непоправимым последствиям. Никогда не забывай, что это – сон. Если ты однажды забудешь об этом, то попадешь в петлю, из которой не выбраться. Однажды ты не сможешь различить, где сон, а где явь, и это тебя погубит. Контролируй сновидения, но не бросайся в этот омут с головой. Будь осторожна.

– А почему вы не хотите помочь мне управлять снами?

– Все, что было нужно, я тебе рассказал.

Он прихлебывает холодный чай и смотрит в окно. В комнате нет лампы, поэтому здесь сумрак, который усиливается из-за плотной снежной завесы на улице. В груди появляется чувство щемящей жалости к Максу. Да, сейчас передо мной стоит именно Макс, а не Морфей. С этими дредами он напоминает мне маленького ребёнка; худой, он, как кажется, может с лёгкостью спрятаться в своей необъятной футболке, и даже ещё место останется.

Мне, вообще, часто кого-то жалко. И в большинстве случаев это чувство необоснованно. Достаточно лишь грустного взгляда глубоких собачьих глаз или одинокого дедушки, бредущего с хилым пакетом скудного набора продуктов. И я долго думаю об этом… И ругаю себя. За что? Не знаю. Но чувствую вину, как будто собственными руками выгнала собаку на улицу или отобрала у дедушки последние деньги. Часто стыд жжет меня изнутри, когда я понимаю, что могу надевать то, что хочу, покупать то, что хочу, есть, что захочется, гулять с тем, с кем хочу. Я знаю, что всегда есть наша квартира, куда я приду и где буду существовать в тепле, уюте, заботе; где всегда вкусно пахнет едой; где есть мой чудесный музыкальный центр, включив который на полную громкость, я могу закрыться от всего мира. У меня все это есть, а у кого-то – нет. За это мне стыдно.

– И много зарабатывают физики? – на дне кармана куртки я нащупала шоколадную конфету.

– Достаточно, чтобы проводить бесплатные сеансы гипноза, – усмехается Макс.

– Да, спасибо за сеанс. Будете конфету? – но мне неважен его ответ. Я кладу её на краешек дивана.

Песок и камешки штукатурки снова скрипят под ногами. «До свидания», – одними губами прощаюсь с Маяковским. Вот и дверь. Я слышу шаги сзади. Это Макс.

– Спасибо. До свидания.

– Пока, – я вижу, что Макс улыбается в темноте. С этими чудны́ми дредами он похож на ёжика.

На кресле сидит Лёша. Он все-таки решил дождаться меня.

Ключ в замочной скважине дважды провернулся, и замок с шумом закрылся.

– Ну и зачем ты тут?

– Тебя жду, – Лёша говорит с серьёзным видом, но его глаза улыбаются. – Прогуляться хочу. С тобой.

– Ладно, идём.

Морозный воздух обжигает лёгкие. Тысячей мелких иголочек он охватывает меня, привыкшую к духоте подъезда.

– Холодно, – я поёжилась.

– Предлагаю куда-нибудь сходить – в кафе, например. Тем более тебе поесть уж точно не помешает, – я поднимаю на него глаза и вижу, что Лёша на меня совсем не смотрит, говоря это, но широко улыбается.

Который раз за этот день я испытываю чувство неловкости? Он не устаёт столько улыбаться?

Мы молча идём до ближайшего торгового центра.

Время.

– А который сейчас час?

– Сейчас? – Лёша быстро смотрит на экран смартфона. – Двенадцать двадцать три.

– Нормально. Уроки еще не закончились. Можем и прогуляться.

В торговом центре практически никого нет. Мы берём еду и идём к самому дальнему столику.

– Помог тебе этот Морфей?

Откусив от пиццы большой кусок, Лёша с набитым ртом тщетно пытается мне ответить и даже что-то показывает пальцами, но безуспешно.

– Ага, посоветовал контролировать сны. Сказал, что это может помочь, только нужно быть осторожным, а то не выберусь из этой петли, как он её назвал. А тебе?

– Мне? А, да, конечно!

– И как же?

– Тоже посоветовал управлять снами. Мол, нужно не убегать от опасности, а противостоять ей и все такое. Мне тоже снятся кошмары.

– Делааа… – протянул Лёша и, свернув корочку от пиццы в рулетик, сунул её в рот.

– Ты к нам в город переехал или же раньше тут жил?

– Да не, я тут с самого детства. Просто решили школу поменять в последний год.

– И как тебе у нас?

– Сойдет. Друзьями, правда, не обзавелся. Все у вас здесь либо группками ходят, либо, – тут он стрельнул глазами в мою сторону, – в кабинете одни сидят. Да и я послушал, о чём там ребята болтают, и понял, что нам не по пути.