Сюзанна Форстер - Непорочность

Он заставил себя думать о партнерах Кордеса, вникать в их беседу. Чувствительность передатчика позволяла слышать разговор даже через стену, и Уэбб с самого начала записывал встречу на магнитофон. Никто ни к кому не обращался по имени, но некоторые голоса были ему знакомы. Он понял, что у Кордеса собралась весьма пестрая публика. Ценность микросхемы не подвергалась сомнению. О деньгах даже не упоминали. Это означало, что о цене договорились заранее. Но Кордес выдвинул дополнительные условия, которые завели переговоры в тупик.

– Мы должны развивать современные отрасли промышленности, – важно заявил он, подразумевая Сан-Карлос, – от которых выиграл бы простой народ.

Он настаивал на гарантии, что серийное производство микросхемы будет налажено у него на родине, однако ни один из потенциальных партнеров не был убежден в целесообразности такого шага. Уэбб тоже сомневался, что в Сан-Карлосе способны подготовить достаточное количество, квалифицированных кадров. И тут Кордес предложил сделать перерыв и немного развлечься.

Развлечением стала Мэри Фрэнсис Мерфи. Уэбб понимал, что под стоической силой духа девушки скрывается ужас загнанного в капкан зверя. Соотношение сил явно не в ее пользу. Несколько мужчин против одной женщины. Именно в такой ситуации происходят групповые изнасилования. Она наверняка вне себя от страха, но если только эти шакалы учуют запах ее страха – ей конец.

Он выругался сквозь стиснутые зубы. Она еще никогда не была с мужчиной. Ни с кем до него не целовалась. Самая настоящая девственница-весталка, которую ведут к жертвенному алтарю, где ее уже поджидает полдюжины похотливых самцов с плотоядным оскалом.

Уэбб вскочил со стула, не в силах оставаться на месте. Он оставил свет у входа в коридор, но в самой комнате было темно. Уэбб почувствовал, как что-то изменилось. Неожиданно стало первозданно тихо. Уэбб насторожился, как лесной зверь. В мозгу бушевало пламя, горело все тело.

Не спуская глаз с умолкнувшего динамика, он вернулся к столу. Наступившая тишина пугала его. Вдруг он услышал ее голос, мягкий и обольстительный.

– Джентльменам хочется чего-нибудь особенного? – .:.. промурлыкала она. – Я отлично снимаю стресс, сделаю массаж.

– Не откажусь от массажа. Очень хочется, чтобы мне кое-что размяли, – рассмеялся один из них.

– Начать можно и с плеч, – заверил другой.

Уэбб растерялся, он не понимал, что она задумала.

Ее голос изменился до неузнаваемости – столько в нем было чувственности. Если бы он не знал, кто говорит, никогда бы не поверил, что это Мэри Фрэнсис. В голосе не было ни малейшего страха. Господи, он звучит как голос профессиональной шлюхи за работой!

– Дорогая моя, произнес Кордес низким, гортанным – голосом, – ты так и не сказала нам, на чем специализируешься.

– Пусть это станет для вас сюрпризом, – Отозвалась она. – Но если вы настаиваете…

Воображение Уэбба разыгралось не на шутку, когда он услышал, как зашумели и засмеялись собравшиеся у Кордеса гости. А что делает она? Улыбается? Ласкает себя? Он мог поспорить, что эти ублюдки уже завелись.

– Так на чем же? – нетерпеливо спросил кто-то.

Она воркующе засмеялась, эти звуки напомнили ему шум падающей воды, мягкие удары дождевых капель.

– Моя специализация, джентльмены, – «золотые иглы» экстаза, – объявила она. – Не желает ли кто попробовать?

Она подробно рассказала об этом Уэббу, когда он брал у нее интервью через Интернет, и, насколько он помнил, это представляло собой разновидность, иглоукалывания, не снимавшего стресс, но превращавшего мужчину в полового гиганта.

Скрипнул стул, кто-то решил попробовать.

Может быть, покажешь мне наедине? – предложил он дрожащим от желания голосом с сильным акцентом.

– Хочешь лишить нас всех удовольствия, Отто? – Алекс Кордес нервно рассмеялся. – Уверен, ты потерпишь немного: пусть она покажет нам всем, на что способна, а потом бери ее, если хочешь.

Отто Лазлинко! Уэбб знал его как оперативника, работавшего в восточном отделе в годы «холодной войны». Потом Отто занялся высокими технологиями и разбогател на их применении в мирных целях. Большую часть разработок он украл в оборонном ведомстве США.

Лазлинко был профессиональным убийцей. И садистом. Обычный секс уже давно не удовлетворял его.

Ему требовались звуковые эффекты – крики, плач, вызванные отнюдь не удовольствием.

Опять послышался смех: смеялась Мэри Фрэнсис, казалось, она в восторге.

– О..о!… – протянула она, очевидно, отзываясь на интерес Отто… – Люблю нетерпеливых! Отто, от вас просто дух захватывает, постарайтесь удержать этих жеребцов немного, и вы нe пожалеете.

– Надеюсь, – холодно ответил Отто – Но предупреждаю, я – твердый орешек.

– Неужели, Отто? Уже твердый? Я вся горю от нетерпения.

Невнятный звук, похожий на стон, вырвался из груди Уэбба. Даже физические пытки переносить было легче, чем это. Он не мог смириться с мыслью, что кто-то другой дотрагивается до Мэри Фрэнсис.

Господи! Он в жизни не испытывал подобного смятения. Он-то думал, что не может быть ничего страшнее того, что случилось с ним в детстве, но то, что происходило сейчас, не поддавалось описанию. Это был его личный, собственными руками выстроенный ад. Вмешайся он сейчас, потеряет все, в том числе возможность сбросить правление Кордесов. И другого подобного случая не представится. А как иначе придать смысл бессмысленному убийству всей его семьи? Как заставить замолчать тех, кто перерезал горло его сестре? Когда он застрелил ее; избавив от мучений, он по клялся что отомстит. Но если он не вмешается сейчас, то услышит, как издевается над женщиной этот садист – издевается физически, душевно, эмоционально. И все опять повторится. Он опять станет свидетелем бессмысленного убийства. И нет способа победить.

Ничто в прошлом Мэри Фрэнсис не могло подготовить ее к тому, что она станет объектом внимания шести спекулянтов международного масштаба. Она даже представить себе не могла, как повела бы себя в подобной ситуации Брайана. Этот спектакль разыгрывала сама Мэри Фрэнсис, и все, что она делала, было подсказано ее собственным сердцем, готовым вырваться из груди. Она нашла в себе силы и храбрость, чтобы осуществить до ужаса простой план. Объявив, что ей необходимо удалиться в ванную, чтобы подготовиться, она отыскала то, что ей было нужно, – набор принадлежностей для шитья.

– Как здесь жарко! – воскликнула Мэри Фрэнсис; поводя плечами и поигрывая пояском платья. Она никогда не чувствовала себя более неуклюжей и менее соблазнительной, но понимала, что показывать этого нельзя. Нельзя, чтобы они заподозрили, какое отчаяние царит в ее душе. Если она нащупает, что им нравится, она спасена. Если нет – ей уже ничто не поможет. Она должна отвлечь их, потому что ее обманчиво простой план одновременно смертельно опасен. Часть мужчин сидела в непосредственной близости от бара, часть стояла У дверей на террасу. Но когда она вернулась в гостиную из ванной, все они уставились на нее, словно стая голодных волков. Они все смотрели на нее с жадностью, и Кордес в том числе. Он даже засомневался, правильно ли поступил, заставив Мэри Фрэнсис развлекать своих гостей. Казалось, они совершенно забыли о микросхеме.