Сюзанна Форстер - Непорочность

Язык Уэбба ласкал ее нежно, как атлас. Легко и быстро, как кинжал, скользил вдоль складок и лепестков, вызывая мурашки, нырял в ее «тайный сад», находя путь к ее сердцу. А к тому моменту, когда он коснулся губами ее набухшего бутона и принялся легко посасывать его, Мэри Фрэнсис содрогнулась от изумления и стыда. Разве дозволительно испытывать такое огромное наслаждение?

Наслаждение накатывало на нее волна за волной. И хотя Мэри Фрэнсис никогда раньше не испытывала острого блаженства, она поняла, что именно его испытывает сейчас. Оно сотрясало ее тело, разрывало его на части, напряжение не спадало, наоборот, мышцы до боли жаждали принять и затянуть внутрь что-то твердое и горячее. Так вот как действует «Цин Куэй»! Возносит к небесам? Она натянула жгуты.

– Ты закончил с кинжалом? Теперь можно развязать меня?

– Я еще не закончил, Ирландка, – ласково отозвался он. Он внезапно выпрямился, склонился к ее лицу и припал к ее губам в поцелуе. Мэри Фрэнсис различила в этом поцелуе собственные интимные запахи. – Мы подходим к самому важному. Сейчас ты должна довериться мне полностью. Ты способна на это?

– Да!

Она согласилась прежде, чем он закончил вопрос.

Тело не оставляло ей выбора. Никакого. Она никогда не верила, что демоны могут овладеть человеком, но начинала верить этому сейчас. У нее было ощущение, что какая-то сверхъестественная сила заставляет ее обещать что угодно, лишь бы получить желаемое. Его. Этого мужчину. И то прекрасное, твердое у него между ног.

Кальдерон вложил кинжал в ножны, и она поняла: все, что он делал до сих пор, было лишь подготовкой к этому мгновению. Правду говоря, его зловещий блеск завораживал ее. Несомненно, у нее наркотическое опьянение. Как иначе объяснить, что она с нетерпением ждет, чтобы ее лишили девственности этим смертельным оружием под названием «Змеиный глаз»?

– А может быть, попробуем еще раз сами? Ты и я – с мольбой спросила она. – Мне нужен ты, а не эта ужасная вещь.

Уэбб с сожалением посмотрел на нее и успокаивающе похлопал по коленке.

– Прости, любовь моя, но мы уже попробовали.

Дважды, помнишь? Сейчас тебе не будет больно, обещаю: Ты испытаешь такое острое удовольствие, рядом с которым меркнет любое блаженство. Вот этот выступ на ножнах позволяет проникнуть туда, где легче всего преодолеть пленку. Но прежде чем я это сделаю, я подготовлю тебя, – он улыбнулся, – всю тебя, чтобы ты приняла то, что будет у тебя внутри. Это займет считанные секунды, а дальше я уже буду действовать сам.

– Да, хорошо, – едва дыша, согласилась Мэри Фрэнсис, точнее, не она, а нестерпимое желание, которое полностью овладело ею, иначе она бы отвергла Уэбба вместе с его обещанным блаженством.

– Больно не будет, – повторил он, словно не веря чудесному преображению Мэри Фрэнсис ничто не помешает наслаждению. Давление, которое ты испытаешь, только обострит чувства, оргазмы последуют один за другим. Они будут глубже, принесут больше удовлетворения. Твои мышцы сомкнуться вокруг меня, как крошечные кулачки, твое наслаждение будет полным, возможно, еще даже до того, как я до конца войду в тебя.

– Да, я испытаю оргазмы и обниму тебя, – пообещала она, – сделаю все, что пожелаешь, только развяжи меня.

– Не могу, Ирландка. Я не имею права подвергать тебя опасности.

Опять он играет не по правилам! Или он знает, что ею овладеют демоны? Ей хотелось сопротивляться, но что толку? В полном отчаянии она закрыла глаза и почувствовала, как он возится у нее в ногах. Он приподнял ее и положил, как хотел. Когда Уэбб закончил, Мэри Фрэнсис лежала так, что ему был открыт доступ в ее «темный сад».

В предвкушении того, о чем она так страстно мечтала, она перестала извиваться. Несмотря на его слова, она знала, что не испытает полного удовлетворения до тех пор, пока он не упрется в ее матку. Она должна ощутить его в себе как можно глубже. Только это облегчит ее муку.

Он навис над ней так, словно хотел войти в нее, но Мэри Фрэнсис увидела в его руке ножны. Другой рукой Уэбб крепко прижал ее к кровати. Губы их сомкнулись в поцелуе.

– Дай мне освободить тебя, – нежно потребовал он. – Ты не обретешь цельность, пока я не сделаю этого.

Крик сорвался у нее с губ, она вдруг почувствовала себя заполненной. Все, что он говорил, оказалось правдой. Боли не было, только ощущение чего-то внутри. В то мгновение, когда преграда рухнула, едва ощутимая боль отозвалась яркими вспышками под опущенными веками. Мэри Фрэнсис выгнулась ей навстречу и тут же упала назад. Все, что раньше сдерживало ее, что мешало, разом исчезло: и преграда в ее теле, и шелковые жгуты, и частое дыхание…

– Ирландка…

Его голос – как серебряным гром. Низким, сияющим. Мэри Фрэнсис открыла глаза. Уэбб нависал над ней. Он еще не вошел в нее, но потребность ощутить его внутри себя была настолько велика, что она с неожиданной силом подалась ему навстречу. Она не стремилась сознательно к столкновению, но так случилось. От неожиданности Уэбб потерял равновесие, и они упали вместе, но он успел перевернуться на спину, и Мэри Фрэнсис оказалась на нем.

Потребность в близости сотрясала ее, была нестерпима. Она ощутила его обжигающую восставшую плоть у себя между ног, приподнялась и уставилась на нее. Ее бедра крепко обнимали Уэбба, черные завитки волос касались его плоти.

– Ты мне нужен, – выдохнула она. – Нужен сейчас.

– Это я должен был говорить эти слова. – Он неуверенно улыбнулся и сжал ее запястья. Его глаза излучали нежность. И страсть, огонь страсти. Но как бы он ни желал оставаться хозяином положения, сбыться этому уже было не суждено. Она – свободная женщина, и теперь все сделает по-своему. С ним.

Она воспользовалась тем, что он поддерживает ее, как опора, и устремилась к своем единственной цели наслаждению. Она жаждала насладиться его мощным телом, любить его.

Обезумев от ощущения свободы, она приподнялась и одним движением опустилась на его мужское естество.

Из груди вырвался радостный крик, когда она почувствовала, как он входит в нее. Казалось, он заполнил ее до самых глаз, огромный и удивительно горячий.

Она замерла, будучи не в состоянии двигаться. Только раскачивалась, обнаженная, потерявшая девственность, прикованная к Уэббу блаженством и огромным якорем. Он обещал ей, что мышцы ее зажмут его, как крошечные кулачки, – так и было. Он обещал, что такого удовольствия она еще не испытывала, – так и было.

Казалось, она могла так раскачиваться до бесконечности, но он помешал. Взяв ее под мышки, Уэбб несколько раз поднял возлюбленную и опустил, изумив своей силой. Поднялась новая волна наслаждения, она сводила с ума, требовала завершения. Оргазм сотрясал тело Мэри Фрэнсис.

Последнее, что она помнила, – это то, что она упала вперед и коснулась его лица. Глаза его сияли, но не их красота поразила Мэри Фрэнсис. Ее поразил его голос, когда он сказал: