Лори Фостер - Неясные мечты

– У нас сегодня половину занятий отменили, – объяснила она.

– Повезло твоей маме, – заметил Мак. – Уверен, что она ценит твою помощь. – Он постарался как можно приветливее улыбнуться дочери фотографа. Та в ответ покраснела и заправила за ухо прядь волос.

Но не успела девочка сказать что-то в ответ, как зазвонил телефон и она бросилась снимать трубку. Мак улыбнулся ее поспешности. Он просто обожал детей и отчасти поэтому выбрал педагогику своей профессией.

Разумеется, сейчас его положению педагога не позавидуешь. При мысли об этом Мак даже поморщился; он чувствовал, что впадает в отчаяние. Господи, до чего же ему ненавистны все эти дурацкие раздумья!

К счастью, фотограф именно в этот момент открыла дверь. Мак услышал два женских голоса, его чувства сразу обострились. В одном из голосов он, похоже, узнал знакомые нотки, от чего у него по спине поползли мурашки. Голос единственной на свете женщины так действовал на него, но не могла же это в самом деле быть она! И все же Мак наклонился вперед, чтобы заглянуть за кофеварку.

Лицом к нему стояла женщина, державшая на руках плачущего ребенка, а фотограф стояла к Маку спиной, по которой до талии змеилась толстая длинная коса. Черт возьми, эта коса! Он ее знал! Мак наклонился еще ниже, сгорая от любопытства и затаив дыхание. А потом она чуть повернула голову, Мак разглядел ее профиль, и у него появилось такое ощущение, словно он получил сильный удар под ребра.

Джессика Уэллз!

Сердце Мака на мгновение замерло, а потом забилось как бешеное. Как и в последний раз, когда он видел ее, Мак почувствовал, что его мышцы дрожат, живот подвело, а все тело напряглось и разогрелось.

После окончания колледжа два года назад он не видел ее, и с тех пор ни одна женщина так не действовала на Мака. А сама Джессика даже понятия не имела о том, как он относится к ней, хотя Мак всегда старался быть с ней дружелюбным и всеми силами стремился привлечь ее внимание. Очень серьезная, она была лет на шесть – восемь старше его. Ее сдержанность и серьезность больше всего привлекали Мака.

Прекрасные глаза Джессики цвета темного шоколада напоминали ему о разных приятных вещах, например, о том, как выглядит женщина после занятий любовью. У нее был узкий, слегка вздернутый нос, высокие скулы и маленький круглый подбородок.

И еще у нее была потрясающая грудь, от которой Мак не мог оторвать глаз. При виде этой груди во рту у него пересыхало, а ладони покрывались потом. И дело было даже не в размере этой груди, а в том, что Мак тут же представлял себе, как снимает с нее свитер, бюстгальтер, любуется ее красотой, ласкает ее нежное тело, пробует на вкус темные соски…

Мак с трудом сглотнул, силясь овладеть собой, пока она не заметила его.

Этой женщиной Мак был заинтригован, потому что она очень отличалась от легкомысленных девчонок, с которыми он привык флиртовать. Он несколько раз пытался заговорить, но она лишь отворачивала от него свой носик и смотрела неодобрительно.

Что ж, на этот раз ей придется потолковать с ним. «Спасибо тебе, Софи!»

Джессика все еще разговаривала с женщиной, которая пыталась успокоить крикливого малыша в ярком костюмчике. Вот она улыбнулась, и Мак почувствовал, что все у него внутри перевернулось. За то время, что они вместе провели в классе, он ни разу не видел даже тени улыбки на ее лице. Джессика была живым воплощением серьезности, и это сводило Мака с ума. Сам он был человеком улыбчивым. Ему нравилось быть счастливым, доброжелательным и приветливым со всеми. Но пытаться заставить Джессику улыбнуться было так же невозможно, как научить рыбу петь.

Он вспомнил их первую встречу, когда Джессика пришла на занятия в фотостудию, нагруженная учебниками. Она явно нервничала и чувствовала себя дискомфортно. Мак сидел впереди, а Джессика постаралась выбрать себе место как можно дальше. Он едва шею не свернул, чтобы посмотреть на нее, но их глаза встретились лишь однажды, а потом она сидела опустив голову. Мак ходил на занятия фотографией просто из любопытства, правда, он полагал, что кому-нибудь из его учеников знания в этой области смогут и пригодиться. Так оно и оказалось. А вот для Джессики фотография, как видно, превратилась в профессию.

Взяв малыша за подбородок, она сказала:

– Я позвоню вам примерно через неделю, когда обработаю все пленки. Потом мы назначим встречу и вы выберете фотографии.

Ее клиентка благодарно вздохнула:

– Да вы просто святая – чтобы справиться с этим крикуном, нужно много терпения.

Мак подумал о том, что у малыша, запакованного в тесный костюм, немало причин быть недовольным.

Мальчик принялся брыкаться, заставляя свою мамашу поторопиться. Когда они ушли, Джессика посмотрела на часы, потерла лоб и направилась к кофеварке. И только сейчас заметила Мака.

Она резко остановилась, ее карие глаза удивленно распахнулись, но она тут же взяла себя в руки. А затем шагнула к нему, протягивая руку.

– Мистер Уинстон?

Мак едва сдержался, чтобы не фыркнуть, как Чейз. Не может быть, чтобы она его не узнала. Или может? Но какое-то впечатление он на нее произвел, в этом не было сомнений. Однако она оставалась такой спокойной, что Мак засомневался. Чуть прищурившись, он встал и тоже протянул ей руку. Вот же он, герой эротических снов, а она не обращает на него внимания!

– Совершенно верно, – произнес Мак в ответ. – Мы с вами встречались в колледже несколько лет назад.

Он почувствовал, что ее рука слегка вздрогнула, а сама Джессика немного смутилась.

– Неужели? – удивилась она.

Ну хорошо, она всегда не замечала его, всем своим видом показывая, что как мужчина он ее не интересует. И тем не менее она его, конечно же, узнала, Мак в этом не сомневался. К тому же за два года нельзя напрочь забыть человека.

Джессика хотела опустить руку, но он удержал ее и попытался изобразить на лице уверенную улыбку.

– Да-да, мы вместе учились, – подтвердил Мак. И пояснил: – Технологии фотографии. Помните?

Внезапно она улыбнулась такой радостной, но не слишком искренней улыбкой, что у Мака перехватило дух.

– Ну да, конечно, помню! – вскричала Джессика. – Мак Уинстон! Вы были настоящим Ромео, на которого поглядывали все классные глупышки. – Джессика дернула руку, и Мак вынужден был отпустить ее.

– Ромео? – с недоумением переспросил он. – Едва ли.

Джессика махнула рукой с таким видом, словно понимала, что Мак скромничает.

– Да-да, теперь я помню, – вновь заговорила она. – Все эти глупышки вертелись вокруг вас. Временами я почти не слышала преподавателя из-за их хихиканья и болтовни. Думаю, вы со всеми из них встречались. Знаете, меня всегда удивляла эта ваша мужская… удаль.

Джессика говорила очень тихо, и каждое ее слово звучало как скрытое оскорбление. А к этому Мак не привык. Он качнулся на каблуках и медленно оглядел ее с ног до головы, начиная от узких джинсов и заканчивая свободным белым свитером и аккуратно убранными волосами. Внешне Джессика совсем не изменилась. И по-прежнему удивительным образом действовала на него. Даже сейчас Мак чувствовал, как его мышцы напрягаются, а кожа начинает пылать. Он безумно хотел эту женщину, а она не нашла ничего лучшего, чем оскорбить его.