Линн Грэхем - За что ты меня любишь? (Муки сердца)

— Значит, ты поняла, кто приходил ко мне?

— Не сразу, но, Господи, как это я не сообразила? — с горячностью воскликнула Лиз. — Ведь ты так часто говорила о нем!

— Правда? — смущенно выдохнула Макси . Ее щеки пылали.

Лиз улыбнулась.

— Ты все время так к нему цеплялась и столько жаловалась на него, что нетрудно было понять, как сильно он тебя интересует…

Из груди Макси вырвался хриплый смех.

— Что же ты меня не предупредила? Я оказалась к этому совершенно не готова. Всего-навсего инстинкт, мне даже в голову не приходило. Я чувствую себя полной идиоткой! — Макси еле сдерживала слезы. — Ну, вот, теперь у меня жутко разболелась голова…

— Неудивительно, отозвалась Лиз, — я ни когда еще не слышала, чтобы ты так кричала.

— Но никто еще не вызывал у меня такого приступа ярости — призналась Макси дрожащим голосом. — Мне хотелось убить его! Теперь я оказалась в долгу перед ним, а не перед Лиландом…

— Я слышала, как он сказал, что об этом ты можешь не волноваться.

Глаза Макси вспыхнул

— Я верну ему каждое пенни, даже если придется потратить на это всю жизнь!

— Возможно, он задел твое самолюбие, но он весьма настойчиво заверял, что не станет требовать расплаты. Мне показалось, он говорил искренне. Почему бы и тебе не поверить в его великодушие — неважно, в долгу ты перед ним или нет? — заключила Лиз с легким смущением.

— Лиз… — перебила ее Макси с безнадежной улыбкой.

— Вдруг окажется, что он из тех, кто женится? — поддразнила ее подруга.

Макси изумленно открыла рот, услышав столь нелепое предположение.

— Ты что, совсем спятила? Как тебе такое в голову могло прийти?

— Завещание твоей крестной.

— Ах, это. Забудь о нем, Лиз. Все уже в прошлом. Поверь мне, Ангелосу Петронидесу и в голову не придет думать о чем-то… о чем-то столь продолжительном, как брак. — Макси тщательно подбирала слова, вздыхая украдкой. У Лиз слишком богатое воображение. — Он не влюблен в меня. Не такой он человек. Жестокий, бесчувственный.

— Мне он таким вовсе не показался. Я поняла, что он очень даже интересуется тобой. Ты удивишься, как много я могу узнать о человеке по его голосу.

В некоторых вопросах Лиз была удивительно наивна. Макси не хотелось вдаваться в подробности и объяснять, что для могущественных магнатов, вроде Ангелоса Петронидеса, она — человек низшего сорта, красивый предмет, живая игрушка, предназначенная для удовлетворения их низменных прихотей

— Лиз… он будет оскорблен, если кто-то предположит, что он может хотя бы помыслить о серьезных отношениях с женщиной, которая была любовницей другого мужчины.

— Но ты же не была ничьей любовницей!

Макси не ответила. После всего, что о не писали в газетах, теперь этому вряд ли кто поверит.

— В общем Лиз, все, что нужно Ангелосу, — это заполучить меня в постель

— О! — выдохнула Лиз и покраснела так, что ее веснушки уже невозможно было различить — Боже мой, только не это! Тебе ни к чему связываться с таким человеком.

В эту ночь Макси не спала, вслушиваясь в шум проезжавших мимо машин. Она не могла простить себе, что ее влекло к Ангелосу Петронидесу. Что ей могло в нем нравиться? «Такая женщина, как вы». Вот что он сказал. И этим выдал себя. Развратница, привыкшая продавать свое тело в обмен на красивую жизнь. Именно так он и думал. У нее больно защемило сердце. Как она могла дойти до того, что люди думают о ней такое?

Когда Макси выбрали рекламировать средства по уходу за волосами, она была никому не известной восемнадцатилетней моделью. Не испытывая особого желания становиться манекенщицей, Макси все же позволила отцу убедить ее попробовать и очень скоро начала зарабатывать деньги, казавшиеся тогда баснословными.

Однако ощущение новизны скоро прошло, и она возненавидела атмосферу злословия и праздных сплетен, царящую среди моделей. Макси откладывала каждое пенни в надежде найти другой способ зарабатывать себе на жизнь.

А отец, полагаясь на ее заработок, принялся тайком от дочери играть по-крупному. Надо признать, управляющий казино Лиланда прикрыл кредит Расса Кендалла, как только заподозрил, что старик увяз по уши. Макси познакомилась с Лиландом Коултером, когда пришла выплатить долг отца.

— Ты не сможешь изменить его, Макси, — сказал он ей тогда. — Даже если он пойдет по миру, все равно последнее пенни поставит на карту. Он должен захотеть измениться сам.

После той унизительной сцены отец клялся и божился, что никогда больше не будет играть, но, как и следовало ожидать, слово свое не сдержал. И поскольку в приличные казино его больше не пускали, он принялся играть в покер по душным, прокуренным барам, связавшись с сомнительными типами, которые с радостью переломали бы ему все кости, вздумай он задержать долг. Тогда-то и настали для Макси нелегкие времена.

Проиграв крупную сумму, Расе, к ужасу своему, обнаружил, что все деньги дочери ушли в счет погашения предыдущего долга. Его жестоко избили, в результате он потерял почку. Очутившись на больничной койке, он плакал от стыда и страха на руках у дочери. Его предупредили, что, если он не вернет долг в назначенный срок, его искалечат.

Макси была в панике, не знала, как поступить, и обратилась за советом к Лиланду. Тот предложил ей сделку: он заплатит долги отца и предоставит ей возможность постепенно вернуть ему деньги при условии, что она переедет к нему. Лиланд был предельно честен: ему не нужен секс. Все, чего он жаждал, — это тешить свое тщеславие, появляясь на людях в обществе юной красавицы, которая бы сидела рядом с ним за столом, принимала его гостей и сопровождала его повсюду.

Макси показалось, что он требует совсем немного. Никто другой не согласился бы дать ей такую сумму. И она была преисполнена благодарности: ведь жизни отца больше ничто не угрожало. Макси не заметила расставленных сетей. Она даже не знала, что Лиланд женат, пока не увидела заголовки бульварных газет. В одно мгновение ее репутация была погублена. Ее обвинили в том, что она разрушила семью.

— Мы с Дженнифер расстались, потому что она изменила мне, — объяснил Лиланд, когда Макси пожаловалась на неловкое положение, в которое попала из-за него. — Но теперь, когда ты со мной, не чувствую себя дураком… понимаешь?

И она пожалела его. Все это время Лиланд и Дженнифер не переставали сражаться друг с другом из-за имущества и денег. Битва продолжалась до самого развода, и супруги ни от кого не скрывали своей вражды. Однако за неделю до начала бракоразводного процесса, когда у Лиланда случился сердечный приступ, единственная женщина, о которой он мог думать, лежа, как ему казалось, на смертном одре, была его жена.

— Уходи, оставь меня… Мне нужна Дженнифер… Я не хочу, чтобы она застала тебя здесь со мной! — в смятении крикнул он тогда.