Кристин Григ - Ради нашей любви

– Лорелея, на что это похоже? – гневно вопросила графиня. – Разве так я тебя воспитывала? Успокойся, никто тебя ни в чем не обвиняет. И будь любезна обращаться с нашим гостем повежливее. Герр Рудольштадт, это моя внучка, Лорелея фон Левенштейн-Лоуренс. Лорелея, это наш благодетель, герр Курт Рудольштадт.

Скажи что-нибудь, приказала себе Лорелея, хоть что-нибудь! Но вместо этого она ахнула… и начала падать.

Графиня пронзительно вскрикнула. Курт, чертыхнувшись, бросился вперед и успел подхватить Лорелею, прежде чем она рухнула на пол. Из соседней комнаты выскочил служащий-англичанин и присоединил свой голос к крикам графини.

Раздвинув их плечом, Курт уложил Лорелею на диван. Лицо ее было очень бледным. Он пощупал запястье – пульс бился как сумасшедший.

Англичанин все еще бестолково суетился, но графиня внезапно замолчала, схватившись за сердце, и лицо ее покрыла смертельная бледность.

Замечательно! – мрачно подумал Курт. Одна женщина в обмороке, другая вот-вот последует ее примеру, а этот чертов идиот все никак не заткнется…

– Заткнитесь! – рявкнул он англичанину в самое ухо.

Сработало.

– Как вас зовут?

– П-пол. Пол Эштон.

– Вот что, Пол, принесите холодной воды.

– Здесь… здесь есть вода… в кувшине.

– Налейте два стакана и дайте один графине. – Курт прикоснулся к плечу пожилой дамы. – Сядьте, пожалуйста.

К его облегчению, старуха не стала спорить.

– Что с Лорелеей? – выдохнула она, опускаясь на стул рядом.

– Ничего страшного. Просто обморок. Пожалуйста, выпейте воды.

Графиня послушно поднесла стакан к губам. Курт повернулся к Полу.

– Лед, – коротко приказал он. – Сделаем компресс.

– Компресс? Но у нас нет…

– Дайте то, что есть. Шарф, носовой платок. Что-нибудь, что можно наполнить льдом и положить на лоб фрейлейн Лоуренс.

– Да, сэр, конечно. Сейчас.

Лорелея слабо застонала. Курт присел рядом, обхватил ее плечи рукой. Если бы не старуха, цинично подумал он, черта с два я стал бы с ней возиться! Но старая графиня не отрывала взгляда от бледного лица внучки, стакан в ее руке заметно дрожал.

Курт ободряюще улыбнулся.

– Вот видите? Она уже приходит в себя.

В комнату вбежал Пол с кувшином льда и пакетиком с презервативом.

– Вот это подойдет?

– Отлично.

Курт распечатал пакетик, положил в презерватив немного льда и приложил ко лбу Лорелеи. Она снова застонала, веки ее затрепетали. Глаза, открывшись, встретились с ним взглядом – и снова, как пять лет назад, Курт поразился их удивительной чистейшей синеве. Цвет невинности, подумалось ему в ту ночь.

Горько скривив губы, он убрал лед, приподнял Лорелею за плечи и поднес к ее губам стакан с водой.

– Пейте.

– Что… что случилось?

– Вы потеряли сознание. Выпейте воды, – сухо сказал Курт.

Сделав глоток, она снова подняла на него глаза. По изумленному взгляду, по пятнам краски, мгновенно проступившей на бледных щеках, он понял: Лорелея все вспомнила.

– B-Bы? – еле слышно прошептала она.

– Какой сюрприз! – Курт усмехнулся. Она оттолкнула стакан и попыталась отстраниться.

– Сидите спокойно, а то опять рухнете в обморок.

– Отпустите меня!

Бесстрастно пожав плечами, он убрал руку. В конце концов, ему-то что за дело, если она снова отключится?

– Как пожелаете.

Лорелея села. На колени ей упало что-то холодное и мокрое. Разглядев, что это такое, она еще больше покраснела.

– Нам пришлось обойтись тем, что оказалось под рукой, – холодно объяснил Курт.

Лорелея спустила ноги на пол и сделала глубокий вдох, ожидая, пока пройдет головокружение. Нет, во второй раз она в обморок не свалится. И одного уже больше чем достаточно. Упасть без чувств к ногам Курта Рудольштадта – само по себе позорно, но выкинуть такой номер на глазах у бабушки…

– Как ты? – Лорелея сжала руку старой графини.

– Не беспокойся обо мне, дитя мое. Со мной все в порядке. Лучше объясни, что случилось? Почему ты потеряла сознание?

А в самом деле, почему? Как объяснить это бабушке? Не говорить же: «Я упала в обморок, потому что в дверях появился отец моего ребенка»!

– Очевидно, фрейлейн увидела нечто такое, что ее расстроило.

Метнув взгляд на Курта, Лорелея обнаружила, что он улыбается. Ах, ему смешно? Смешно видеть унижение женщины, которую он когда-то соблазнил?

– Мисс Лоуренс сегодня ничего не ела.

Все взгляды обратились на Пола.

– Ни крошки в рот не взяла, – продолжил он. – Мы готовились к завтрашнему закрытию… Лорелея, может быть, я схожу куплю что-нибудь поесть?

– Не надо. Просто приготовьте кофе и чай для бабушки и… нашего гостя. Я не голодна. Хотя… Бабушка, – обратилась она к графине, намеренно игнорируя Курта, – ты не хочешь перекусить?

– Мы пообедали в самолете герра Рудольштадта, – улыбнулась графиня. – Ах, Лорелея, видела бы ты, какой у него самолет! Сиденья из натуральной кожи, столики…

– Не сомневаюсь, самолет замечательный, – вежливо отозвалась Лорелея. – И еще не сомневаюсь, что герр Рудольштадт не для того проделал путь из Вены в Лондон, чтобы выслушивать похвалы своему самолету.

– Нет. Разумеется, нет. – Графиня вздохнула. – Он прилетел осмотреть «Дамское изящество» – свою новую собственность.

– Пока еще эта фирма ему не принадлежит, – быстро ответила Лорелея.

– Верно, подождем до завтра. – Курт сверкнул улыбкой. – А вас это беспокоит, фрейлейн Лоуренс? Неприятно сознавать, что «Дамское изящество» переходит в мое владение?

Да он просто наслаждается ее бедой! Но почему? Обижен на нее за то, что в ту ночь она ушла не попрощавшись? Ладно, какая разница. Так или иначе, фирма «Дамское изящество» для семьи фон Левенштейн потеряна.

– Совершенно верно, – холодно ответила она.

– Лорелея, Бога ради… – всплеснула руками графиня.

– Не беспокойтесь, – остановил ее Курт, – все в порядке. Мне нравится искренность в женщинах. – Он стоял, засунув руки в карманы, в самоуверенной позе победителя. – Вы, фрейлейн, разбудили мое любопытство. Скажите, что же именно вас так смущает – что вы теряете фирму «Дамское изящество» или что ее получаю я?

– И то, и другое, – не раздумывая ответила она.

– Лорелея, веди себя прилично! – сердито прошипела графиня.

– Почему бы герру Рудольштадту не выслушать правду? Ни для нас, ни для него это ничего не изменит. – Лорелея повернулась к Курту. – История предприятия «Дамское изящество» насчитывает несколько столетий. Но, если верно все, что я слышала о «Рудольштадт интернэшнл», для вас история гроша ломаного не стоит.

– Вы хотите сказать, «если верно все, что я слышала о вас», – сухо поправил Курт. – Не стесняйтесь, фрейлейн, продолжайте. Вы правы, моим предкам, в отличие от ваших, в истории места не нашлось.