Мила Реброва - Договорная жена. Завоевать любовь

– О боже! Ради бога, извините! – вывел меня из задумчивости громкий шум, ор и извинения, среди которых раздался оглушительный детский крик.

– Вот ведь… – раздался знакомый голос, и я обернулась, смотря на взбешенного босса, которого облили с ног до головы лимонадом! Не знаю, как официант умудрился, но босс выглядел так, словно искупался в нем!

Не знаю, что подтолкнуло меня, но я, зачем-то сорвавшись с места, подошла к ним, не в силах выносить истерики ребенка, который, испугавшись, орал, лежа в своей переносной люльке, пока его отец отходил от шока и ругался с официантом.

– Здравствуйте, Мурад Бисланович! – попыталась я привлечь его внимание, хотя и боялась того, что его гнев перекинется на меня. – Может, вы приведете себя в порядок, а я присмотрю за ребенком? – топчась на месте от нетерпения, но не осмеливаясь взять Пухляша без разрешения босса, предложила я.

– Черт! Я весь липкий! – хотел он было взять на руки орущего ребенка, но, поняв, что испачкает и намочит его, остановился на полпути. – Возьми его! – кивнул он мне, и при других обстоятельствах я бы возмутилась, но, счев за лучшее промолчать, лишь кивнула, протягивая руки и доставая Пухляша из его люльки. Малыш продолжал плакать, размахивая пухлыми ручками и ножками, не прекращая лить слезы.

– Я так и знал, что…

– Ну что такое, Пухляш? Кто тебя обидел? – начала я ворковать, не обращая внимания на непонятные слова начальника. – Разве такие хорошенькие мальчики плачут? – возвращаясь к своему столику, чтобы официант убрал учиненный собой беспорядок, продолжала я, замечая, что звучание моего голоса потихоньку успокаивает малыша. – Вот так, мой маленький, – продолжала говорить я, садясь обратно на кресло и прижимая ребенка к груди.

От контакта с маленьким человечком нутро заполнилось теплом, и, к своему удивлению, я поняла, что мне не больно. Наверное, впервые с тех пор, как, узнав о своем диагнозе, я поняла, что никогда не прижму к груди собственного ребенка.

– Я знала, что ты хороший мальчик, – усмехнулась я, когда Пухляш окончательно замолк и начал внимательно осматривать меня своими карими глазками. Одетый в слитный черный, с серым принтом, комбинезон, он был таким хорошеньким, что я с трудом сдержалась от того, чтобы поцеловать его в пухлую щечку.

***

Обескураженный начальник продолжал смотреть на меня. Нет. Не просто смотреть. Прямо-таки пялиться, как на восьмое чудо света. От его внимательного взора стало неуютно, и я смущенно улыбнулась.

– Вы можете не волноваться за ребенка и пойти переодеться. Я присмотрю за ним.

Ответом мне было молчание. Да что с моим боссом такое? Он так ревностно относится к сыну, что не выносит чужого присутствия рядом с ним? Может, здесь замешаны какие-то фобии или предрассудки? В любом случае расспрашивать я бы точно не стала.

– Не думаю, что у вас получится, вы же сказали, что у вас нет детей, – продолжал он хмуриться и наконец заговорил, не зная, как своими словами ранит меня.

Неосознанно я прижала к себе мальчика, будто пытаясь доказать, что, хоть и у бездетной, у меня есть право на то, чтобы нянчить детей. Вообще держать их, прикасаться. На мне нет клейма прокаженной.

– Как видите, у меня получается. Что в кабинете, что тут.

Мои слова не нужно было доказывать, но босс тем не менее не согласился, промолчал.

– Извините, пожалуйста, – к Хамзатову подбежал мужчина с бейджем администратора, подобострастно улыбаясь, – извините нашего новенького за оплошность. Чем мы можем помочь вам, господин Хамзатов?

– Пусть кто-то сходит в соседний магазин и купит мне костюм, – босс нерасторопным движением достал кошелек и вытащил оттуда карточку, передал официанту и сел за мой столик. Золотая карточка, иначе и быть не могло. Кто бы сомневался.

Стоп. Почему администратор обратился к нему по фамилии?

– Часто бываете здесь? – спросила я из вежливости, удобнее устраивая ребенка на руках. Отец не отрывал от него взгляда, видимо ожидая, что тот разразится криком, но Пухляш меня не подводил, оставаясь спокойным и игривым.

– Это одна из моих кофеен, – удивил он меня, произнеся эти слова без малейшей доли хвастовства. Просто как факт. Кто-то коллекционирует марки, а наш босс, наверное, решил коллекционировать кофейни.

– Симпатичное место, – сказала я лишь для того, чтобы поддержать разговор. Вести беседу с боссом в мокрой одежде, который ревниво смотрел в сторону ребенка, было то еще удовольствие…

Мурад

Время за разговором с помощницей тетки тянулось бесконечно. Чертов официант. Куда вообще смотрел? Весь обляпанный сладким лимонадом, я сидел в ожидании администратора, который пошел покупать одежду, и с каждой пройденной минутой удивлялся тишине. Султан сидел на руках чужой женщины и не кричал.

В чем ее секрет? Может быть, в отсутствии аромата парфюма на коже? Дети не любят сильные искусственные запахи. Я что, думаю о том, чтобы понюхать свою собственную сотрудницу? А кстати, как она тут оказалась?

Глянул на часы и с подозрением перевел на нее взгляд, от которого она напряглась.

– Часто здесь бываете? – Не спрашивать же в лоб, не подослала ли ее тетя.

– Я живу рядом, за парком, – ответила она, и вроде подозрения частично ушли, но всё равно оставалась толика вероятности, что тетушка не отказалась от своей идеи свести меня со своей помощницей.

– Хотите десерт или напиток от заведения? – предложил я ей, удивляясь тому, что она пришла сюда одна. Никого другого я не заметил. Хотя, если рассуждать логично, девушка невзрачна и не следит за собой, на такую мало кто польстится.

– Нет, спасибо, это будет странно.

– Что странного? – в удивлении изогнул я бровь, но настаивать не стал. Не хочет, как хочет. Как раз в этот момент вернулся официант, спеша ко мне с костюмом в чехле, и я, обрадованный его приходом, тут же встал. – Я быстро, вы сможете посидеть с ребенком пять минут?

– Не спешите, Мурад Бисланович, я справлюсь, – кивнула она, и я, подхватив чехол, отправился в местную раздевалку. Своего кабинета у меня здесь не было, я в нем не нуждался, кофейня располагалась в хорошем проходном месте, только поэтому я ее и приобрел.

Не успел я снять рубашку, как раздался звонок.

– Мурад, прости, я тут наткнулась на распродажу! Вещи по скидке в пятьдесят процентов! – быстро говорила сестра в трубку. А ведь зашла всего-то в «один магазинчик на пять минут». – Как там Султанчик? Не обидишься, если я задержусь?

– С ним и со мной всё хорошо, можешь расслабиться.

– Правда? Ты не обидишься, брат? На самом деле я бы и рада помочь, но не выходит. Ты сам знаешь.

– Не надо оправдываться, Хадижат, – сморщился я, как от зубной боли, устав от причитаний матери и сестер о том, что они не могут приучить к себе ребенка. Сколько можно повторять это? От этих слов ситуация не поменяется. – Черт… – произнес я, заканчивая вызов. – А где рубашка?