Ирина Коняева - Любовь под зонтом

– Я честно хотела. После победы в бою, так сказать. – Настя подмигнула и быстро восстановила порядок на доске. – Так, я хожу.

Через пятнадцать минут Дима оглядел расстановку фигур и объявил:

– Ну, по факту, шансов на победу у тебя уже нет. Смотрю, не больно–то тебя мотивируют мои кубики. А там, к слову, есть на что посмотреть.

– С чего это ты взял, что я продула? Ещё всё может быть.

– Ага, можно ещё час бегать по полю, но в конце концов победа останется за мной.

– Может, не победа, а ничья, – упёрлась Анастасия.

– О'кей, пусть будет ничья. Раздеваемся оба, – не стал спорить Дима и стянул с себя футболку. Увидев, как Настя стягивает носочки, грустно выдохнул и произнёс: – Надо было в шашки играть хотя бы. В поддавки.

– Ой, я сто лет не играла в шашки, но поддавки не люблю. Есть что–то противоестественное в том, что ты выигрываешь, проигрывая.

– Это ты зря, – уверенно заявил парень и продолжил развивать мысль: – девушке, наоборот, очень важно уметь поддаваться. В отношениях с мужчинами это вообще первое дело. Один мой знакомый пошёл в шахматный кружок из–за девчонки. Он был в неё влюблён чуть ли не с первого класса, а потом, как–то после уроков… уже не помню, как там точно всё было, дежурили они вроде, или что–то такое… Короче, он решил научить её играть в шахматы, а она его раз пять подряд уделала. И всё, прощай любовь! Зато в шахматы он сейчас играет профессионально. Прикинь, как закусило его, а? И девочка осталась без поклонника. Существенный минус, мне кажется. А разок бы проиграла – и, глядишь, всю жизнь носил бы её на руках.

– У меня только один вопрос: его не Никита случайно зовут?

– Никита. О, – выдохнул Димка, сообразив, что к чему.

– Ого, – захихикала Настя. – Город у нас – одна большая деревня. Нам не пора ли ехать, дорогой друг?

– Куда ехать? – возмутился «дорогой друг». – Тебе ещё раздеваться и раздеваться. И вообще, где восторги по поводу моих кубиков?

Дима поиграл мышцами – Настя захихикала. Учитывая, что они с первого курса ходили в бассейн, ничего нового она не увидела, о чём и сообщила.

– Слушай, а ты ведь качаешься в тренажёрке, и здесь у тебя штанга, а кубиков нет. Почему? – не сдержалась и полюбопытствовала Настя. Ей всегда казалось, что у парней с телосложением, как у Димки, красивый рельефный пресс – не такое уж недостижимое дело. Да и образу дамского угодника кубики вполне подходили.

– Если я немного похудею, они проявятся. Так–то они есть, но под жирком. Потрогай.

Парень не стал ждать, схватил изящную ручку с тёмно–синим маникюром и приложил к своему напряжённому прессу. Кубики прощупывались, и Настя с интересом исследователя водила пальчиком туда–сюда, обрисовывая каждый.

Дима забыл как дышать.

– Странно, – приговаривала девушка, – четыре я точно нащупала, а дальше как один большой идёт. Их ведь вроде шесть или восемь должно быть? Хм. Я тут поняла, что вживую–то кубики видела только у нашего физрука, но никогда не присматривалась, сколько у него их там.

– Егор сушится, поэтому и выглядит как пособие по анатомии, – не очень довольно сказал Дима, которому не понравилось внимание барышни к Егору.

– Ой, ты обиделся, что ли? – Настя подняла на парня глаза, рука так и осталась лежать на пятом большом «не–кубике». – Димк, не парься ты. У тебя фигура куда красивее, чем у Егора. Да и сам ты прикольнее. Э, и не надо на меня так смотреть! Я уже отползаю, – и действительно, девушка стала пятиться назад, подальше от вознамерившегося её поцеловать парня. – Никаких нежностей!

Настя совершенно искренне имела в виду отсутствие поцелуев и удивилась, когда Дима подался вперёд и, обхватив её за талию, усадил к себе на колени.

– О'кей, никаких нежностей.

Его губы столкнулись с её ладонью.

– Никаких поцелуев! Извини, что вела себя так – ну, ты понял! Я не имела ничего такого в виду. Всё моё проклятое любопытство. Пора ехать уже, наверное.

– Это ты прости. Сидишь тут вся такая красивая, ну как было не попытаться?

Дима улыбнулся той самой обаятельнейшей улыбкой, что ей всегда нравилась, и Настя улыбнулась в ответ. Это ведь Димка, соблазнять для него – так же естественно, как дышать. Что с него взять?

– Поехали!

– Насть, давай ещё партийку? Ты должна дать мне шанс стянуть с тебя футболку и дать пощупать свои кубики. Я же тебе свои дал.

– Но у меня нет кубиков! – возмутилась Настя. Улыбка просто не желала покидать её лицо. Димка иногда вёл себя немного по–детски, но не поддаться его очарованию было совершенно невозможно.

– Это ещё надо доказать. Уж не думаешь ли ты, что я поверю тебе на слово в столь важном деле? – Дима в наигранном ужасе схватился за сердце и приоткрыл рот от удивления.

– Поехали домой! – сквозь смех позвала Настя.

– Дай живот!

– Домой!

– Живот! Кому говорю! – рычал парень.

Димка шутя повалил её на кровать и начал щекотать сквозь тонкую ткань футболки. Настя билась в его руках, рыдала от смеха, повизгивала, колотила пятками по подушке.

– Отпусти, ай, дурак, ай–яй–яй! А–ха–ха! – только и звучало в спальне.

– Что там происходит? – удивлённо задрал голову отец Дмитрия, будто мог видеть сквозь потолок. Он приехал буквально пять минут назад, вымыл руки и сразу сел за стол.

– Дима заехал шкафчик починить, как обещал. С Настей, – Карина выразительно поиграла бровями.

– С той самой Настей? – уточнил для порядка Валерий Иванович. Жена кивнула. – И как она тебе?

– Ну… – Карина принялась описывать девушку и свои впечатления. Мужчина слушал и ел. Мнению жены он доверял.

– Блин, Дима! У меня из–за тебя вся задница в синяках! – на всю аудиторию рявкнула Настя, швырнула сумку на стул, посмотрела зверем.

– Ты же сама сказала: никаких нежностей! – заржал производитель синяков на нижних девяноста у местных красавиц.

Группа, едва не открыв рты, жадно впитывала каждое слово. Настя краем уха уловила подозрительную тишину в обычно шумном помещении, обернулась и обратилась сразу ко всем: – Чего уши греете? Своих новостей нет?

– Чё, Димон, крепость пала? – с дебильной улыбочкой и нескрываемым любопытством спросил Костя.

– Не-а, – беззаботно заявил парень. – Не понимает малышка своего счастья.

Настя закатила глаза и осторожно опустила пострадавшую часть тела на стул. Острые края и углы шахматной доски оставили множество синих отметин от колен до талии. И ладно бы эти синяки просто портили настроение своим видом, так они же ещё и болели!

Страдалица печально вздохнула и посмотрела в окно. Пейзаж был серым, как и её настроение. И даже забавная оплошность с Димкой не сильно её развеселила. Хотя заинтриговали группу они знатно. К подвигам главного сердцееда потока все давно привыкли, поэтому если бы они сказали, что переспали, большого интереса эта информация не вызвала бы. Наверное.