Виктория Лукьянова - Сгорая дотла

Выбираться из салона и открывать перед ними дверь в мои обязанности не входило. Все-таки я трезвый водитель, а не прислуга.

– Не бузи, Кристи.

Я замерла. Мужской голос, который следом ворвался в мою голову с недовольным щебетанием наглой девицы, как-то странно повлиял на меня. Заставил прислушаться, обратить все внимание и ждать, что будет дальше. Тем и занялась, разглядывая украдкой клиентов в зеркало.

– Я Асти, – недовольства в голосе девицы стало еще больше.

– Да какая разница, – устало пробормотал голос. – Подвинь задницу.

Ого! Вот это разговор! Обычно я слышала иные разговорчики, доносившиеся с заднего сиденья. Там миловались, шептались и чаще всего целовались, а я морщилась и мчала по адресу, лишь бы не стать свидетельницей чьей-то голой задницы. Эдик – звезда по голожопному спорту, так что я пас наблюдать еще чьи-то пятые точки.

Дверь хлопнула. Я вздрогнула.

– Давай поторапливайся, – процедил недовольный голос, и я тронулась с места, пораженная тем, что девушка никак не отреагировала на предыдущее не самое приятное выражение.

Другая девица уже влепила бы пощечину или шумно пыхтела, а эта молчала, но спустя минуту поерзав, начала нашептывать что-то, прижавшись к парню. Рассмотреть мне его не удавалось, если только не покрутить зеркало, но какая мне разница, кто клиент. Лишь бы платили, мозг не выносили и не приставали. А при наличии девушки, которая готова была стерпеть наглое обращение, я явно не буду пользоваться «спросом» у заказчика.

– Ну, зайка, не ворчи, – то немногое, что доносилось до моего уха.

Я намеренно игнорировала ее медовый голосок и его надменный тон, которым он отвечал, пока аккуратно, но торопливо сворачивала на проспект. По моим подсчетам на месте мы должны были оказаться через двадцать минут. А судя по тому, что город в час ночи был почти пуст, то эти двадцать минут можно было смело сократить до пятнадцати. Тем и занималась, пока не услышала, что на заднем сиденье начался спор. Кажется, девица готова была стерпеть гадость, но и у нее был предел.

– Да к черту тебя! – рыкнула она.

С чего начался их спор, я не услышала, зато без труда разобрала следующие слова:

– Да без проблем. Поворачивай на эстакаду.

– Что? – вырвалось то ли из меня, то ли из девицы.

– Адрес свой назови. Так уж и быть, подвезу.

Я от удивления расширила глаза, выхватывая в зеркале такие же огромные глаза девицы.

– Ну, котик…

– Адрес. – Голос был неумолим. Он уже все решил. Даже я понимала, что заигрывать с ним не было смысла. Зато девица не унималась и заныла.

– Кир…

– Кристи, или как тебя там, – отрезал он, пошевелившись. Мне удалось заметить парня в зеркале. Я по-прежнему старалась не лезть, но как он и велел, к эстакаде повернула. – Домой подвезу, а там сама уже. Адрес говори.

В салоне повисла тишина. Я сбавила скорость, ожидая услышать новый адрес. Кажется, этого ждал и парень.

– Зеленая, шестнадцать. Корпус два. Третий подъезд, – пробормотала девушка и вновь замолчала.

Я взглянула в зеркало, пытаясь отыскать их лица. Не мое дело лезть в чужие разборки, но раз клиент сказал, то приняла новый заказ, торопливо внесла корректировки в приложение, чтобы компания знала, куда я еду, и съехала с эстакады.

Дальше путь преодолевали в полнейшей тишине. Я, конечно, хотела бы, чтобы клиент был молчалив, но когда позади тебя два незнакомых тебе человека поругались и мечут друг в друга фаерболы, обстановка довольно быстро накаляется. Пришлось поднажать, чтобы добраться до нужного адреса. Притормозив у третьего подъезда, я даже не успела обернуться, как девушка выскочила из салона, громко хлопнув дверью.

«Истеричка» – подумалось мне, что-то такое же, но намного грубее произнес клиент.

– Теперь домой. Адрес тот же.

Я сглотнула, трогая с места. Даму сердца клиент явно провожать не намерен. Хотя какое мне дело. Плевать! Поскорее отвезу, раньше вернусь к себе. Заберусь в кровать и постараюсь быстро уснуть, молясь, чтобы Лидка сдержала слово и совокуплялась с Эдиком в полнейшей тишине.

– Осуждаешь?

– Что? – вырвалось раньше, чем я поняла, что то и дело пыталась выловить лицо клиента в зеркале, хотя большую часть обратного пути мы проделали молча.

– То, что не проводил.

– Это не мое дело, – ответила, сохраняя учтивый, но лишенный эмоций голос. Да не мое дело, но с другой стороны, я, будь на его месте, проводила бы девушку до квартиры. А то мало ли что может случиться с полуголой красоткой в темном подъезде.

– Но все равно осуждаешь.

Я покачала головой, прикусив язык. Молчать. Ради чаевых. И главное, игнорировать, что клиент перешел на «ты». Хотя это не редкость. Кто ж со мной выкать-то будет?

– Ладно, не отвечай, – разрешил клиент, а я скривилась. Уж больно-то и хотелось отвечать. Но вот что мне не нравилось, так то, как звучал его голос. Слишком уставший, слишком скрипучий. Будто болезненный. Может ему плохо, а я про мораль?

Притормозив на светофоре, слегка извернулась, чтобы разглядеть лицо клиента. Был у меня один такой, то же голос скрипел, а потом вырубился. Пришлось гнать в больницу, оказалось, что перепил чудак. А так ведь мог уехать кое-куда подальше и навсегда.

Взглянув в зеркало, обомлела. На меня смотрели ярчайшие, голубые, как небо глаза, вот только не небо в них было, а куски льда.

Я торопливо отвернулась, ожидая, когда светофор позволит продолжить путь. Клиент молчал. И да, я чуть-чуть ошиблась. Не парень, а мужчина. Вид презентабельный, если не считать густой растительности на лице, но все равно чертовски болезненный. Поскорее бы избавиться от него, пока в памяти и может сам передвигаться. Новых проблем мне этой ночью не пережить. Сама еле ношу себя на ногах.

Оставшуюся часть пути преодолели вновь в тишине, чему я была безмерно рада, а когда остановилась у современной высотки, то внимательно следила, как клиент покидал салон. Сначала открыл дверь, вытянул руку, в которой была трость. Мне кажется, я даже услышала, как кончик трости ударил по асфальту. Потом мужчина оттолкнулся и вылез из салона, явно не стараясь выглядеть при этом элегантно и грациозно. Ему было плевать на всё и всех. А вот мне теперь нет.

Трость. Как я могла забыть!

Сглотнув горькую слюну, подождала, когда дверь закроется. Можно, в принципе, трогаться, но легкий удар по стеклу заставил меня замереть и обернуться. Клиент стоял со стороны пассажирской передней двери. Я опустила стекло. Что-то забыл?

Он наклонился, когда стекло опустилось до конца.

– Я бы проводил ее и, возможно, даже остался на ночь, – заговорил он, поднимая руку, – но мне больно. Просто больно.

На языке застыли слова. Уголки губ едва дрогнули в извиняющейся улыбке.

– Удачи, Рыжая Соня.