Кимберли Кейтс - Ангел Габриеля

Движимый непонятным желанием, он вновь наполнил шляпу снегом и надел ее на голову Габриелю, так что она закрыла его лицо до самых ушей. Мальчик засмеялся и затряс головой, отчего из-под полей на него обрушилась маленькая снежная лавина.

– Папа, это не я первый начал, это она! – И он показал на Алану.

– Неужели? – притворно удивился Тристан и неторопливо направился к Алане. Она уже подхватила юбки, чтобы бежать, но он поймал ее и заключил в объятия. – Вы так много знаете обо мне, мисс Макшейн, что, наверное, помните, какое наказание полагается за купание в снегу члена семьи Рэмзи. Я обязуюсь произвести эту экзекуцию.

Он зачерпнул со скамьи пригоршню снега и залепил ею насмешливую улыбку на ее лице. Алана выплюнула снег и засмеялась, она даже не пыталась высвободиться из плена его рук. Тристан же впитывал исходящие от нее тепло и энергию, свежий запах снега и остролиста, он любил ее и сына и даже снеговика, теперь улыбавшегося веселой улыбкой.

Он хотел поцеловать Алану; желание было настолько сильным, что у Тристана сдавило горло и поплыли круги перед глазами.

Нет, им определенно овладело безумие. Это невозможно… Подумать только, какие чувства она пробудила в нем, как отыскала путь к его сердцу! Кто она такая? Откуда явилась?

И все же сейчас он, как и Габриель, был очарован ею и не желал срывать волшебную завесу и возвращаться к действительности. Черт возьми, что в конце концов с ним происходит? Дрожь ужаса пробежала по его телу.

– Габриель. – На этот раз имя сына прозвучало почти как приказ. Глаза мальчика расширились, и он застыл на месте. – Отнеси шляпу Берроузу, пусть он ее просушит.

Уныние отразилось на лице Габриеля.

– Хорошо, папа, только, пожалуйста, очень прошу тебя, не сердись на Алану. Может быть, ангелы шутят, когда набивают шляпы снегом. Обещаю тебе, что буду следить, чтобы впредь она вела себя прилично. Я не позволю ей больше проказничать, только разреши ей остаться!

– Делай, что я тебе приказал, Габриель. – Тристан попытался смягчить свой тон при виде огорчения, отразившегося на лице сына. – Скажи Берроузу, чтобы он не забыл снова засунуть за ленту веточку остролиста, когда почистит шляпу, – добавил он. – И пусть миссис Берроуз приготовит для тебя хороший горячий шоколад.

– Но, папа, а как же мой ангел…

– Мы с мисс Макшейн должны обсудить кое-какие вопросы. Наедине.

– Но ты не уйдешь, не простившись со мной, Лани? Поклянись! – умолял Габриель. – Ты обещала провести со мной целый день!

– Я всегда выполняю свои обещания, Габриель.

Минуту мальчик колебался, не зная, как поступить. Потом бросил еще один взгляд на женщину, которая заставила его поверить в волшебство, повернулся и побежал к дому.

Тристан смотрел вслед сыну и пытался обрести душевное равновесие, потерянное с тех самых пор, как Алана Макшейн слетела прямо в его объятия и в его жизнь с вершины башни из стульев. В конце концов в нем победила логика, ведь по своей природе он был разумным и рассудительным человеком. Неужели он не изыщет способа справиться с маленьким мальчиком и женщиной, которая проникла в его дом через незапертое окно?

– Вы опять намеренно бросили мне вызов, мисс Макшейн, – очень спокойно произнес Тристан. – Возможно, мне следовало бы на вас рассердиться. Однако, надеюсь, мне хватит мужества признать свои ошибки. Вы были правы, оставшись с Габриелем. Я это теперь вижу.

– Неужели?

Какие изумленные, но приветливые глаза, какая доброжелательная улыбка! Тристан готов был протянуть руку и потрогать это чудо, чтобы удостовериться в его реальности.

– Габриель очень одинок последнее время. Ему нужна гувернантка на те оставшиеся дни, что он проведет в этом доме.

– Вот как. Значит, вам нужна гувернантка. Но ведь вы меня почти не знаете.

– А то, что я о вас знаю, скорее говорит не в вашу пользу. Гувернантка должна обладать спокойным, выдержанным характером, чего никак не скажешь о вас. Но ясно, что кто-то должен присматривать за мальчиком. При обычных обстоятельствах я бы потребовал у вас рекомендации, но вы уже показали, что умеете обращаться с Габриелем. Он успел привязаться к вам.

– Габриель – прекрасный ребенок, отзывчивый и очень ласковый. Любая гувернантка с удовольствием заняла бы это место. Но что касается меня, то я собираюсь вообще навсегда покинуть Лондон.

Почему его так испугала эта весть?

– Но я не предлагаю вам постоянного места, вы будете нужны мне всего на две недели, – сказал он. – Через две недели Габриель уедет к моей сестре. Мне кажется, что такой короткий срок мало что изменит в жизни простого смертного. И даже ангела, – добавил он с полуулыбкой.

– Не знаю, что вам ответить, – задумчиво сказала Алана и устремила на Тристана загадочный взгляд своих янтарных глаз.

– Ради моего сына вы решились проникнуть в чужой дом. Неужели вы не согласитесь ради него пожертвовать двумя неделями, причем за очень щедрое вознаграждение? Могу вас заверить, что вы не пожалеете. Но я ставлю вам кое-какие условия.

– Уточните какие.

– Я не потерплю больше всех этих рождественских выдумок, так и знайте.

– Но Габриелю наверняка не повредят простые детские игры…

– Играйте с ним в любые детские игры, но только так, чтобы я ничего не слышал. И еще. Больше никаких разговоров об ангелах и волшебстве. Я не желаю, чтобы мальчик испытал разочарование, когда вас здесь уже не будет.

– Вы в самом деле верите, что я могу навредить Габриелю?

– Я бы сказал, что в отличие от моего сына я не верю в ангелов, звезды, чудеса и благодеяния, которые падают к нам с небес, даже если их сопровождают гирлянды из остролиста и пучки омелы.

Внезапная печаль омрачила черты Аланы.

– Я не знаю, кто вы такая и зачем сюда пришли, – продолжал Тристан, – но я понимаю, что на время вы понадобитесь Габриелю. Я также помню, что вы хотите расстаться с Лондоном. Если это так, я постараюсь объяснить это Габриелю.

Она смотрела на него с немым вопросом.

– Я думала, что уже выполнила здесь свой долг, но, может быть, я ошибаюсь.

Тристан нахмурился. Она говорила так, будто явилась сюда с какой-то целью. Спустилась с небес по лунному лучу. Будь проклята эта женщина, почему она смотрит на него с таким осуждением? Почему столько разочарования в ее прекрасных глазах, как если бы он не оправдал ее надежд? Как если бы она ждала от него чего-то другого? Чего – уж не чудес ли? Он никогда не был способен на чудеса, даже для жены и сына.

Какая разница, подумал он с раздражением. Они даже не будут встречаться в этом огромном доме. Она проведет здесь всего две недели. Две недели, и Габриель с его ангелом навсегда исчезнут отсюда.

Чердак походил на цветущий луг с богатой палитрой разнообразных оттенков, от самого яркого до самого бледного. Несколько выгоревшие бальные платья и нижние юбки, вышедшие из моды сюртуки и невыносимой яркости жилеты были вытащены из сундуков и разбросаны повсюду Габриелем, который использовал их для игры в шарады.