Томас Керри - Тени прошлого

– Вы боитесь того, что я собираюсь рассказать?

Она выдержала его взгляд.

– Нет, я всегда предпочитаю правду. Марио одобрительно кивнул и снова привлек ее ближе.

– Для начала я хочу, чтобы вы знали, что, хотя я очень хорошо относился к Лючии, наш брак не был браком по любви. Наши семьи давно дружат, мы с Лючией выросли вместе, как брат и сестра... Кажется, я с самого детства знал, что должен на ней жениться. Этого ждали и мои, и ее родители.

– Вы хотите сказать, что ваш брак был устроен родителями?

– Ну, не совсем. Меня никто не принуждал, к тому же я верил, что Лючия меня любит. У меня не было выбора. – Марио пожал плечами. – Вы не одобряете браки, устроенные родителями?

– Нет! Если я когда-нибудь выйду замуж, то только за человека, которого сама выберу!

– Удивительно, что вы до сих пор не замужем.

– Ничего удивительного, – Хэтти улыбнулась, – в каком-то смысле в этом повинен Джефф.

Марио резко отстранил Хэтти от себя и впился в ее лицо горящим взглядом.

– Что вы имеете в виду?

– Не то, что вы подумали, – поспешно уточнила она. – Дело в том, что Бет познакомилась с Джеффом, когда я еще училась в школе. Видя, как они любят друг друга и не могут ни секунды прожить врозь, я поняла, что не согласна на меньшее.

Марио выдохнул, и Хэтти только сейчас поняла, что он слушал затаив дыхание.

– Вам нравится меня мучить. Хэтти снова придвинулась к нему.

– Простите, я не нарочно.

– Неужели? – Марио выразительно изогнул бровь, потом снова посерьезнел. – Харриетт, если я правильно понял, вы никогда не были влюблены?

– Правильно. – Хэтти лукаво улыбнулась. – Пару раз мне казалось, что я влюбилась или почти влюбилась, но я ошибалась. И в первый раз, и во второй молодые люди уходили от меня, надувшись, и больше не возвращались.

– Надувшись? Как это? – не понял Марио.

– Надуться – обидеться, рассердиться.

– О, это я могу понять! Верить, что ты любим, а потом вдруг обнаружить, что это не так... – Марио выразительно рассек рукой воздух. – Да от этого любой мужчина взбесится.

– Вот именно. Поэтому после двух неудач я сознательно приняла решение ждать до тех пор, пока мне не встретится человек, с которым у нас будет, что называется, любовь до гроба... Ой, простите, Марио!

– Не извиняйтесь, я вовсе не жду, что вы будете тщательно обдумывать каждое слово.

– Сегодня в церкви вы выглядели грустным – наверное, вспоминали собственную свадьбу?

Марио молча поднес ее руку к губам, поцеловал и только потом ответил:

– Харриетт, грустным был не я, а Фредо. А моя свадьба состоялась так давно, что иногда мне кажется, будто все это случилось с кем-то другим.

– Сколько лет вам тогда было?

– Двадцать один. Лючия была на год меня моложе.

– Как рано вы поженились! – Помолчав, Хэтти осторожно спросила: – Вы можете рассказать мне о ней или вам слишком больно вспоминать?

Марио снова замолчал, с отсутствующим видом глядя в пространство, словно воссоздавал в памяти образ покойной жены.

– У Лючии были длинные черные волосы, – тихо начал он, – и голубые глаза, по-видимому, она унаследовала их от своих скандинавских предков. Она была худенькой, даже слишком, во всем ее облике чувствовалось какая-то напряженность, и это наводило на мысль о страстной натуре. В первую брачную ночь, – в голосе Марио появилась горечь, – когда я попытался исполнить супружеский долг, у моей жены от страха случилась истерика.

Хэтти с ужасом уставилась на него.

– Но вы же сказали, что она вас любила!

– Она и любила – на свой лад, но не так, как жена любит мужа. – Он снова уставился в сгущающиеся сумерки невидящим взглядом. – Лючия не хотела становиться ничьей женой. Той ночью, когда стало ясно, что я не собираюсь принуждать ее к близости, она мне призналась, что с детства мечтала уйти в монастырь, но родители и слышать об этом не желали. Их тоже можно понять, она была у них единственным ребенком, причем поздним, они мечтали о внуках. Лючия, будучи послушной дочерью, покорилась их воле и вышла замуж.

– Как это все грустно, – пробормотала Хэтти. Она не сразу набралась смелости задать следующий вопрос: – У вас... Ваши отношения со временем наладились?

– Вы имеете в виду, стали ли мы жить как муж и жена? Нет. – Марио пожал плечами. – Не поймите меня превратно, Харриетт, я относился к Лючии с нежностью, я мечтал сделать ее счастливой, подарить ей детей. Но все мои мечты умерли в первую брачную ночь. Мы оба оказались в ловушке, связанные данными в церкви обетами. Что нам оставалось делать? Мы договорились играть эту жалкую комедию и хранить в секрете истинную сущность нашего брака. Наши родители и все, кто нас знал, считали нас счастливой парой.

– Фредо знал правду?

– Не совсем. Он догадывался, что наш брак не столь идилличен, каким кажется, но по многим причинам я не рассказывал ему всего.

Хэтти потупилась.

– Наверное, для такого мужчины, как вы, это было очень тяжело.

– Такого, как я?

– Марио, вы отлично поняли, что я имею в виду. Вы нормальный, здоровый мужчина. Подобная «семейная» жизнь должна быть для вас сущим адом.

– Да, в некотором смысле такой она и была. – Он потерся щекой о ее волосы. – Пока я считался женатым, гордость не позволяла мне искать утешения на стороне... вы понимаете, о чем я. Но впоследствии, – осторожно добавил Марио, – когда мне предлагали определенные привилегии, я не отказывался.

– Привилегии? Вы хотите сказать, что, когда женщина приглашала вас в постель, вы ее не прогоняли? – Хэтти попыталась разрядить обстановку шуткой.

Марио усмехнулся.

– Не забывайте, что я пытаюсь выразить свои мысли на неродном языке.

– И вам удается.

– Очень рад, потому что я не хочу, чтобы межу нами возникло какое-то недопонимание. Ни сейчас, ни в будущем.

Последнее замечание показалось Хэтти весьма многозначительным, при упоминании о будущем ее сердечко забилось чаще. Она неуверенно посмотрела в глаза Марио.

– В чем дело, дорогая? – мягко спросил он. Чтобы скрыть смущение, Хэтти попыталась отшутиться:

– Мне иногда кажется, что все это как-то нереально, похоже на сон.

– Ошибаетесь, Харриетт, – возразил Марио с неожиданной страстью, – это реальность! Я давно – а может, и вообще никогда – не чувствовал себя таким живым.

Хэтти задрожала, Марио обнял ее и второй рукой.

– Похоже, я вас совсем заморозил.

– Мне не холодно, это вы на меня так действуете, – простодушно призналась Хэтти.

На мгновение Марио застыл, потом порывисто прижал ее к себе и поцеловал с нежностью и одновременно с такой страстью, что Хэтти вмиг стало жарко. Оторвавшись от ее губ, он хрипло прошептал:

– Вы, наверное, не представляете, что со мной творится, когда вы говорите такое. О, прошу прощения, мы в общественном месте... – вдруг спохватился он.