Эйлин Колдер - Живи любовью

– Потому что с ними ничего нельзя сделать.

Шейла не смогла придумать ничего более оригинального, так как была слишком занята в этот момент тем, чтобы удержаться и не расплыться в улыбке от удовольствия.

И опять повисло неловкое молчание.

– А что у нас сегодня на завтрак? – наконец спросил Артур.

Это моментально вернуло Шейлу к действительности.

– Кедгери. Вы любите кедгери?

– Обожаю, хотя это блюдо мне доводилось есть только в ресторанах.

Шейла вспомнила, как в доме ее родителей каждое воскресенье готовили кедгери – восхитительную смесь из рыбы, риса и яиц.

– И никогда дома? – поразилась она. – Разве ваша мама ни разу не делала его для вас?

Глаза Артура на мгновение стали печальными, и он с горечью ответил:

– У моей мамы не было времени, чтобы готовить.

Шейла, вспомнив, что он уже говорил ей, как трудно приходилось его матери, извинилась за свою бестактность.

– Встретимся за завтраком, – сухо бросил Артур и зашагал прочь от бассейна, оставив Шейлу наедине с ее сумбурными мыслями и чувствами.

К удивлению девушки, Артур стал все чаще заглядывать на кухню. У него вошло в привычку пить чай по вечерам вместе с Тони, а однажды он пришел задолго до появления мальчика. Усевшись за кухонный стол, принялся что-то записывать в толстый черный блокнот, с которым никогда не расставался. Шейла приготовила боссу чашку чая. Артур наградил ее пристальным взглядом.

– Что-нибудь не так? – забеспокоилась Шейла.

– Нет. Просто я подумал о том, как все– таки уютно сидеть на кухне, наполненной такими вкусными запахами.

Шейла могла поклясться, что в его голосе сквозит легкая грусть.

– Понимаю, что вы имеете в виду. В некоторых домах кухня – любимое место семьи. Здесь собираются за столом и отдыхают сердцем.

– Да. Что-то вроде этого, – согласился Артур и снова принялся писать.

Шейла вернулась к своей работе. Она никак не ожидала, что можно будет вот так свободно разговаривать с Артуром, доверять ему что-то из своего прошлого, рассказывать о доме.

Что касается Тони, так он готов был боготворить Артура. Известный кинопродюсер не позволял себе снисходительно разговаривать с ребенком, беседовал с Тони, как мужчина с мужчиной, без заигрывания и сюсюканья. И мальчик, не знавший отца, обожал нового знакомого.

Эльза Хильфе, у которой работала мать Тони, в цепи многочисленных запретов допустила лишь одну «вольность» – разрешила мальчику держать в доме котенка. Котенок был единственным другом Тони, росшего изолированно от сверстников в принадлежащей миссис Хильфе крепости, случайно ставшей его «домом». Теперь у Тони появился настоящий друг – Артур. С ним можно было делиться любыми, самыми сокровенными, мыслями. Как-то, сидя на кухне, мальчик рассказывал Шейле и Артуру о своей хозяйке.

– Она разведенная, – говорил Тони, откусывая вкусное вишневое пирожное.

– Не говори с набитым ртом, сначала прожуй, – вскользь заметила Шейла, подливая ему чай. Она старалась по мере возможности воспитывать малыша.

– А ее любимое занятие, – доверительно продолжал тот, обращаясь к Артуру, – наблюдать, как вы играете в теннис.

Шейла забеспокоилась: мало ли что еще может наговорить простодушный мальчик.

– Хочешь еще пирожное, малыш? – спросила она, надеясь переменить тему разговора.

Пирожное Тони, естественно, хотел, но прерывать свой рассказ не собирался.

– Ага. Она считает вас стоящим парнем! Я слышал, как она говорила каким-то своим друзьям об этом. Вроде того, что у вас самая сексуальная задница во всем Южном полушарии.

– Тони! – строго прикрикнула Шейла, смущенно и в то же время с любопытством поглядывая в сторону Артура, чтобы увидеть, какой отклик нашла у него столь типично женская оценка его фигуры. Но он даже ухом не повел.

Дни на вилле Грина текли размеренно и плавно, и не оставалось ничего другого, как ждать, когда же он наконец отбудет надолго. Иногда Шейла теряла ощущение реальности, забывая, почему здесь находится. И сама причина, приведшая ее в этот дом, все чаще казалась ей дикой и надуманной. С каждым днем девушке становилось все труднее представлять себе Артура подлецом и негодяем. Наоборот, она стала отчаянно мечтать о том, чтобы вся эта история с присвоением Грином сценария Джун оказалась только плодом воображения последней. Молясь, чтобы Артур уехал по делам, Шейла со страхом думала о том, что ей придется забраться в его сейф. Но больше всего ее пугала мысль, что когда-нибудь она вынуждена будет покинуть этот дом…

Однажды утром, когда Шейла была занята приготовлением мусса из манго, дверь в кухню распахнулась и ввалился белый как мел Тони с дрожащими губами.

– Шейла, скорее!

Она с грохотом уронила ложку и бросилась к мальчику.

– Что случилось? В чем дело?

– Том… Том, – повторял Тони имя своего котенка.

– Что с ним?

– Его переехала машина… у ворот. Он, наверное, уже умер. Я побежал рассказать обо всем миссис Хильфе, – тут его голос сорвался от рыданий, – а она закричала, что очень занята и ничего не хочет знать. Шейла, пожалуйста… сделай что-нибудь!

Шейла обняла и прижала к себе плачущего мальчугана.

– Не плачь. Нужно срочно вызвать ветеринара.

– Нет, Шейла, у нас с мамой нет денег.

– Ничего, – успокоилась девушка. – Мы что-нибудь придумаем. Иди, побудь пока с котенком, а я посоветуюсь с мистером Грином.

Даже не сполоснув рук, она поторопилась в столовую, где в это время человек десять во главе с хозяином обсуждали какой-то новый проект. Все подняли головы и с удивлением воззрились на бесцеремонного повара. Шейла смутилась, но Артур, бросив один лишь взгляд на ее лицо, быстро поднялся и шагнул ей навстречу.

– В чем дело? Что случилось?

– Тома переехала машина, Тони в отчаянии, – объяснила она.

– Но что же я могу сделать? Здесь нужен ветеринар.

– А кто заплатит ветеринару? Вы ведь знаете, что матери Тони это не по карману, а миссис Хильфе… – Шейла безнадежно махнула рукой.

Артур взял девушку под локоть и вывел из столовой, бросив сидящим за столом:

– Продолжайте обсуждать сцену в самолете. Николас, свяжись, пожалуйста, с лучшим ветеринаром, пусть немедленно приедет. Пошли, Шейла, посмотрим, как там дела.

Бедный котенок представлял собой печальное зрелище – маленький искалеченный и окровавленный меховой комочек жалобно мяукал, не в состоянии подняться. Рядом горько плакал Тони. Артур мягко отстранил его и осмотрел котенка.

– Я думаю, он не так плох, как кажется. Ты пока продолжай разговаривать с ним, старина, поддерживай его, он знает твой голос, ведь так?

Тони кивнул в ответ, не в состоянии говорить от душивших его слез.

– Держись, все будет в порядке.