Элли Шарм - Ребенок от босса

Слегка прикрыв дверь в свою комнату, я устроилась на кровати, укрывшись легким розовым одеялом. Вот ничего не могу поделать с собой, даже летом укрываюсь. Мама всегда смеется и спрашивает, в кого я такая мерзлячка. Даже для меня самой было неожиданностью то, как громко прозвучал всхлип в тишине комнаты. Один, затем второй, третий… Кусая себя за пальцы, я рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Не знаю, сколько я убивалась, но явно достаточно долго, поскольку наволочка была мокрой почти насквозь. Нос перестал дышать и припух.

«Прекрасно! Завтра буду выглядеть, как чучело», – вяло подумала, глядя в потолок.

Мои мучения прервал звонок на сотовый. Телефон громко завибрировал на прикроватной тумбочке.

Смахнув слёзы, я протянула руку, решив ответить настырному абоненту, хоть и не хотелось делать это. Мелодию я сразу узнала – это Дима.

– Алло? Да, Дим? Нет, я не плакала, – постаралась ответить твёрдым голосом своему парню.

Несколько минут я ещё слушала, как Дима отчитывал меня за то, что мы стали мало видеться. А ведь это сущая правда. Скоро выступление и я танцую главную партию. Сейчас репетиции на первом месте и никак иначе. Но, все же, я пообещала, что обязательно исправлю это и довольный парень предложил встретиться после занятий в академии. Недолго думая, я согласилась. Ну а что? Пусть несет мой тяжелый рюкзак.

Попрощавшись и положив трубку, я еще долго думала о том, правда ли Дима любит меня? Ведь он мог понять, как мне сейчас тяжело и как-то пожалеть, успокоить, а вместо этого я услышала лишь упреки.

«Он просто сильно скучает!» – тут же одернула себя.

С Димой мы познакомились ещё в школе, где-то в пятом классе. Он мне сразу понравился. Умный не по годам мальчик из интеллигентной семьи. Его мама работала учителем в той же школе, а отец – самый настоящий военный инженер. Нас с детства нарекли женихом и невестой – так и продолжается по сей день. Все знают, что рано или поздно Ангелина Алексеевна Макарова выйдет замуж за Дмитрия Сергеевича Соколова.

Тяжело вздохнув, я чуть сильнее стиснула пальцами одеяло. Димка очень дорог мне, но последнее время все чаще меня посещали мысли, заставляющие задуматься над тем, правильно ли я поступаю. Ведь нет между нами того огня, что показывают в кино, той страсти, что сметает все на своём пути и от которой загораются ярче звезды на небе.

Глядя в потолок, я неожиданно вспомнила наглые синие глаза с длинными черными ресницами. Зажмурившись, отогнала прочь видение. Такое странное сочетание… Обычно у брюнетов глаза карие или хотя бы зеленые. Хотя вот мой Димка блондин, а глаза как раз-таки цвета шоколада. Да и я сама… В общем, кто ее поймёт – эту генетику?

Я ещё долго не могла уснуть, вспоминая дерзкий взгляд, который скользил по мне в раздевалке. Эти воспоминания будоражили, вызывая странные непонятные ощущения.

*Виктория – (от др.-рус. клуб «клубок, шарообразное тело») – название крупноплодных видов растений рода Земляники (Fragaria) семейства Розовые[1], а также их плодов.

ГЛАВА 4

Ангелина

Черт, как же я опаздываю! Татьяна будет недовольна. Главное правило тренера – это строгая пунктуальность и дисциплина. Запыхавшись, я словно ураган залетела в зал. Девочки уже стояли у станка, прорабатывая позиции. Увидев в другом конце зала тягающих штангу вчерашних «спортсменов», растерянно замерла. Мои глаза выделили лишь одного среди всех.

Медленно и технично поднимая гантель, Макс посмотрел на меня из-под широких соболиных бровей, задержавшись пронзительными глазами на раскрасневшихся от быстрого бега щеках. Серые штаны обрисовывали сильные ноги, а черная футболка…

Слуха коснулся недовольный голос Татьяны, заставляя меня поспешно отвести глаза от бугрящихся мускулами смуглых плеч:

– Ангелина, переодевайся, не заставляй себя ждать. Ты здесь не одна!

Последние слова прозвучали, как намек, поэтому, не мешкая, я прошмыгнула в раздевалку. В темпе натянув лосины, принялась за боди с пачкой. Мне понадобилось меньше минуты, чтобы надеть пуанты и завязать шелковые ленты. Зеркало в раздевалке было большое, с подсветкой, от чего круги под глазами казались еще темнее, чем есть. Проклятый недосып и переживания! Я взволнованно провела пальцами по аккуратно собранным в пучок светлым волосам и напоследок закрепила сеточку прозрачными невидимками.

Как только я вернулась в зал, сразу ощутила на себе взгляд с противоположной стороны зала. Поборов желание оглянуться, поспешно заняла место у станка, рядом с остальными девочками. Где-то через час я почувствовала легкое головокружение. Сбившись со счета в партии, неловко оступилась, ощущая пронзительную боль в большом пальце.

Сразу послышался недовольный комментарий тренера:

– Ангелина, соберись! Если хотела устроить себе выходной, надо было сегодня не приходить.

Поджав губы от обиды, я упорно повторяла позиции одну за другой, стараясь не обращать внимания на головокружение и подступающую к горлу тошноту. Повернувшись влево, я наткнулась на злобный триумфальный взгляд Катьки Наумовой. Она не могла скрыть того, как рада, что меня отчитала Татьяна. Ну и гадина! Стерва! Совершенно потеряв счёт времени, я отрабатывала пируэт. В один из поворотов перед глазами замелькали огоньки, в ушах начал нарастать странный гул, а затем меня словно утянуло в зыбкую темноту.

В мир звуков меня вернуло прикосновение влажной прохладной ткани к лицу. Она прошлась по моему лбу так, как будто боясь прикоснуться сильнее, чем это требовалось. Материал заскользил вниз по трепещущим векам и коснулся пересохших губ.

– Где, черт возьми, врач? Я же сказал немедленно вызвать.

С трудом приоткрыв глаза, я увидела перед собой мощную шею и волевой подбородок.

– Я не понял, что значит – не вызвали?! – злился Максим, сидевший прямо возле меня на корточках.

Я слегка пошевелилась и поняла, что лежу на мате. Под головой у меня находилась чёрная кожаная куртка, свернутая рулоном.

Почувствовав мое движение, мужчина сразу же обратил все своё внимание на меня.

– Лежи, – слегка грубовато обратился он ко мне, хмуря широкие чёрные брови.

Макс поднял руку, в которой был зажат мужской зелёный платок и ещё раз провёл им по моим пересохшим губам. В ответ на прикосновение прохладной влажной материи, губы непроизвольно приоткрылись, пытаясь впитать в себя больше влаги. В них тут же впился коршуном острый взгляд, как огнём опаляя нежную кожу. Инстинктивно облизнула кончиком языка нижнюю губу, я ощутила, как краска вновь возвращается на лицо. Взгляд мужчины стал острее, даже можно сказать – агрессивнее. Его внешний вид совсем не вязался с тем, как Макс нежно продолжал прикасаться платком к моим губам.