Джоанна Лэнгтон - Отбрось сомнения

— Имей в виду! — заявил он, пыхтя от гнева. — Если ты собираешься жить на нашей земле, я не хочу, чтобы в твоей постели появлялся кто-то, кроме меня!

Лицо Хилари вытянулось.

— Что?

Эдвин резко затормозил и шагнул к ней ближе.

— Признайся, ты ведь приехала сюда для того, чтобы опять оказаться в моих объятиях? — пробормотал он, понижая голос.

— И не мечтай! — выкрикнула Хилари, возмущенно сверкая глазами.

Эдвин неестественно рассмеялся.

— Не пытайся дурить меня. Я тебя насквозь вижу. Давай же, милая, займемся друг другом. Предлагаю начать с того, на чем мы остановились пять лет назад.

Оглушенная негодованием, не вполне понимая, что она делает, Хилари размахнулась и залепила Эдвину хлесткую пощечину.

Это потрясло его настолько, что в первый момент он подался назад, прижимая ладонь к своей загорелой гладко выбритой щеке. В его глазах вспыхнул зловещий огонь, и Хилари испуганноморгнула.

— Я… Ты сам вынудил меня это сделать… — пробормотала она.

Эдвин стиснул зубы, решительно приблизился к ней, больно схватил за запястья и прошипел:

— И больше не допущу ничего подобного, так и знай!

По-видимому, никто и никогда б жизни не давал ему пощечин, поэтому выходка Хилари разбудила в нем настоящего зверя. Ей показалось, что из его расширившихся ноздрей вот-вот вылетит оранжевое пламя.

Она тщетно пыталась высвободить руки.

— Если бы ты не вел себя так возмутительно, я никогда не тронула бы тебя и пальцем!

— От такой, как ты, можно ожидать чего угодно, — произнес Эдвин, глядя на нее с презрением, злостью и вожделением.

— Я нахожусь в своем доме и имею право делать здесь все, что хочу! — упрямо произнесла Хилари, продолжая оказывать ему сопротивление. — Не тебе указывать мне, на какой кровати я должна спать и с кем! Ты — мой гость, причем непрошеный, поэтому будь добр, не забывай о правилах приличия.

— Я буду вести себя очень прилично, — прошептал Эдвин неожиданно ласково.

По телу Хилари пронеслась горячая волна желания. Она напряглась, чувствуя, как низ живота наполняется сладостной влагой. Когда-то те же ощущения дарили ей неземную радость, а сейчас — пугали и настораживали.

Страшнее всего было то, что против этих своих эмоций она не знала оружия, да и бороться с ними не имело смысла. Они овладевали ею полностью — околдовывали ее тело, путали мысли, парализовывали мозг.

Эдвин ослабил хватку, наклонил голову и, поднеся к губам маленькую ручку Хилари, поцеловал ее в мягкую розовую ладонь.

Хилари бросило в дрожь.

— Эдвин… — пробормотала она с мольбой в голосе. — Прошу тебя… Не делай этого…

— Не делать чего? — полушепотом переспросил он и провел кончиком языка по контуру ее верхней губы. — Вот этого?

Из груди Хилари вырвался блаженный стон.

Эдвин обнял ее за талию, привлек к себе и нежно обхватил губами мочку ее маленького ушка.

— Или вот этого?

Хилари чувствовала, что пропала.

Поднявшись на цыпочки, она запустила пальцы в густые волнистые волосы Эдвина, трепетно прижалась к нему и приникла к его губам. Последовал умопомрачительный, горячий поцелуй.

Тяжело дыша, забыв о былых обидах, Эдвин поднял Хилари на руки, поднес к кровати и опустил на матрас, застеленный чистой простыней с заплаткой. Послышался грохот. Ножки кровати с одной стороны подвернулись, и край металлической кроватной рамы вместе с матрасом и Хилари с шумом упал вниз.

Эдвин подхватил Хилари на руки, поставил ее на пол и на протяжении нескольких мгновений крепко прижимал к себе.

— Как я за тебя испугался! — прошептал он.

— Я совсем забыла… Брат ведь предупредил меня, что болты, прикрепляющие ножки к кровати, необходимо подтянуть… — Она тяжело вздохнула. — Хорошо, что все так вышло. По крайней мере мы не сделали того, о чем бы потом сожалели…

На лестнице раздался звук твердых мужских шагов.

— Хилари? С тобой все в порядке? Дверь открыта, поэтому я и вошел.

— Томас! — радостно воскликнула Хилари и поспешила навстречу своему новому другу. — Как я рада, что ты пришел! Не обидишься, если я сразу же обращусь к тебе с одной просьбой? Попрошу подтянуть болты на кровати…

— Я захватил с собой все необходимые инструменты.

Когда оба они появились в комнате, Эдвин окинул стройного кареглазого Томаса высокомерным взглядом.

— Это Томас… А это Эдвин. Знакомьтесь, — произнесла Хилари, пытаясь сделать вид, будто не замечает недовольства Эдвина.

Мужчины не пожали друг другу руки, ограничились сдержанными кивками.

Когда Томас принялся за работу, насвистывая какую-то мелодию, Эдвин повернулся к Хилари.

— Я могу поговорить с тобой наедине? — спросил он ледяным тоном.

— Можешь, — ответила Хилари как можно более спокойно и улыбнулась Томасу. — Томас, ты не обидишься, если мы оставим тебя на некоторое время?

— Конечно нет, — ответил тот.

— Что это за свистун? — раздраженно поинтересовался Эдвин, как только они с Хилари спустились вниз и вышли во двор.

— Какая тебе разница? — Она чувствовала сильный испуг, но старалась держаться смело и уверенно. — Это тебя абсолютно не касается.

— Нет, касается! — Эдвина сердила собственная несдержанность и нелепость, но он ничего не мог поделать с безумной ревностью, разгоревшейся в нем при появлении этого Томаса. — Кто этот тип и что делает в твоем доме?

— Это не твое дело! — выпалила Хилари.

— Ах, так? Если не хочешь отвечать, я пойду и задам этот вопрос ему! Но не обещаю, что все обойдется без плачевных последствий!

Он уже сделал шаг по направлению к входной двери, когда Хилари испуганно вцепилась в его руку.

— Не будь таким идиотом! Томас — друг моего двоюродного брата. Мы познакомились с ним только сегодня! — протараторила она.

Эдвин недоверчиво взглянул в глаза Хилари, но заметно успокоился. Щеки молодой женщины взволнованно пылали, придавая ей еще большую соблазнительность. Он взял ее за руки и прислонил к передней дверце своей машины, стоявшей прямо перед домом.

— Ты сводишь меня с ума. Сам не понимаю, что со мной происходит, — прошептал он.

Когда Эдвин разговаривал с ней таким тоном, у нее все таяло внутри. В подобные моменты она желала лишь одного — раствориться в нем, утонуть в потоке его ласк, отдаться ему полностью, без остатка.

Сердце Эдвина колотилось громко и учащенно. Ему было понятно, что Хилари желает его так же сильно, как он ее, и от сознания этого кружилась голова. Еще мгновение, и они бросились бы в жаркие объятия друг друга, но им помешал неожиданно прозвучавший звук захлопнувшейся двери.

Хилари вздрогнула и повернула голову к крыльцу.

— Простите, что помешал… Подул ветер, поэтому дверь и хлопнула так громко, — оправдывающимся тоном сказал Томас и пожал плечами.