Санна Сью - Шанс на материнство

– Оу, спасибо. Не думала, что у моего вечернего приготовления ко сну есть зритель. Знала бы, устроила бы костюмированное шоу, – сказала и рассмеялась грудным, совершенно не характерным мне смехом.

Господи, где я этому научилась?

– Нет-нет! Никаких костюмов! – в притворном ужасе завопил красавчик. – Шоу мне нравится таким, какое есть. Не меняй ничего!

Ну уж нет. Я не настолько раскрепощённая. Придётся достать сегодня пижаму.

– А что значит «и местный, и не местный»? – переключила я его на другую тему – всё же долго обсуждать свои прелести была не готова. – Учишься и приезжаешь на каникулы?

Мы брели по пустому пляжу в сторону утёса. Местные в это время суток к морю не ходили, а отдыхающих в этом районе мало.

– Хм, обижаешь. Мне тридцать пять, и я уже всему научился, – удивил меня Емельян.

Ну и как понять, в качестве кого он живёт на соседней вилле? Спросить, чему научился? Скажет – всему. Не в лоб же спрашивать, он там работник или владелец? Ему может показаться, что для меня это имеет значение, хотя дело обстоит совершенно не так. Это просто интерес.

– Хорошо сохранился. Хотя легко могу в это поверить. Морской воздух благотворно влияет на организм человека, – я решила оставить загадки в покое и просто расслабленно болтать ни о чём.

– А ты надолго приехала?

Емельян подхватил меня за талию и, прижав к своему боку, ловко перенёс через лежавший на пути камень, который я хотела обойти.

Почувствовала себя пушинкой лет пятнадцати от роду – лёгкой и беззаботной. Хотя на самом деле этой «пушинке» не мешало бы сбросить с боков пяток лишних килограммов. А уж про заботы и говорить нечего. Это тут я решила ни о чём не думать и наслаждаться отдыхом, а вот приеду домой – они навалятся на меня с новой силой. А возвращаться мне совсем скоро…

– Четыре дня осталось, – постаралась ответить без заметного разочарования в голосе.

– Всего? Ты прилетела на неделю? Я просто увидел тебя впервые три дня назад. Ты не могла приехать раньше. Я не мог это пропустить.

А вот Емельян разочарования не скрывал, и это льстило. И его слова о том, что он не смог бы меня пропустить – тоже.

Аллочка была права. Эта поездка уже определённо шла мне на пользу. Страшно признаться, но я поймала себя на том, что немного возбудилась. В том самом смысле. И совершенно точно с удовольствием бы с этим мачо переспала, предложи он мне это. Такого со мной не было долгие годы. Я и Севу-то не хотела, с тех пор как начала подозревать в походах налево, а уж после того, как он предпочёл мне лысоватого и пузатого продюсера канала, на котором работал ведущим, я вообще подумала, что либидо моё умерло. Оказывается, нет. И это невероятно радовало. Самой к новому знакомому пристать? Зря мне, что ли, Алла три упаковки презервативов в сумку в аэропорту сунула?

Я скосила глаза на идущего рядом самца. Хорош – сил нет! Но нет. Не смогу. Не умею.

– К сожалению, дольше остаться возможности нет – не отпустили, – вздохнув, сказала я в своё оправдание.

– Муж? Любимый мужчина? – хмуро спросил Емельян, и ревнивые нотки прозвучали музыкой для моих ушей.

Я понимала, что сейчас между нами идёт обычная игра. Наверное, именно таким образом протекают все курортные романы. Не знаю, мне не доводилось с ними сталкиваться раньше, но в данный момент очень хотелось эту игру продолжать.

– Дела, – я неопределенно пожала плечами.

Пусть думает, что я деловая, состоятельная и состоявшаяся женщина. А про своего мужчину – вернее, про его отсутствие – я лучше промолчу.

– Тогда у нас совсем мало времени. Ты уже была на водопаде?

– На водопаде? Я даже не знала, что он тут есть.

– Ты многое пропустила! Он небольшой, но очень красивый. Едем прямо сейчас!

Емельян потянул меня за руку к выходу с пляжа, не дожидаясь возражений.

Хотя чего их ждать? Интересно, есть на свете хоть одна стойкая женщина, которая бы смогла отказаться от такого предложения?

Мы покинули пляж и быстрым шагом пошли по дороге в сторону моего временного пристанища.

Емельян действительно жил по соседству, правда, я так и не поняла, в качестве кого – хозяина, работника или отдыхающего. Мы вошли, держась за руки во двор, но вокруг было пусто и тихо, а свет в окнах не горел. Далеко нам идти не пришлось – мотоцикл Емельяна стоял неподалёку от ворот, поэтому внимательно рассмотреть территорию мне тоже не удалось – отметила только, что вокруг зелено и ухоженно. Мачо ненадолго скрылся в гараже, но вскоре вернулся, одетый в футболку, джинсы и ботинки, а мне вынес кожаную куртку и шлем, которые собственноручно на меня надел.

– Давай подсажу.

Он обхватил меня за талию двумя руками и закинул на пассажирское место. После этого и сам натянул шлем, который висел на руле, занял место водителя и завёл двигатель. Монстр взревел.

Я совершенно не разбиралась в мотоциклах. Они все мне на одно лицо. Но я хорошо разбиралась в мелодрамах, и сейчас остро ощутила себя испанской школьницей Бабби, запрыгнувшей на железного коня неблагополучного юноши по имени Аче. Сердце билось от счастья, возбуждения и предвкушения. Это же такое приключение! Расскажу Алле – обзавидуется!

Обхватив упругий мускулистый торс и прижавшись к спине Емельяна, я думала о том, что вообще-то боюсь скорости, но почему-то сейчас её совсем не замечаю. Наверное, это адреналин или эстрадиол, или какой-нибудь дофамин сейчас заставляют меня быть такой смелой и жалеть о том, что нельзя снять шлем и прижаться к рельефной спине Емельяна голой щекой, вдохнуть полной грудью его запах… А ещё я точно знала, что никогда не забуду эту поездку, хоть длилась она и недолго. Максимум – минут пятнадцать.

Емельян остановил мотоцикл на асфальтированной площадке и, заглушив двигатель, снял шлем, потом слез со своего коня, освободил от защиты меня и помог спуститься на землю. А потом подвёл к краю площадки и, обняв сзади, тихонько сказал в волосы:

– Смотри, какая красота.

О, да! У меня дух захватило от развернувшейся панорамы!

Площадка находилась на возвышении, а внизу искрилась яркой голубизной водная гладь, в которую с гор с тихим журчанием струился небольшой, но очень красивый водопад. На улице смеркалось, а вокруг не было ни души, и всё это в совокупности действовало на меня мистически. Я совершенно забыла, что являюсь унылой брошенкой Катей Мягковой тридцати двух лет от роду, которая загубила свою карьеру, стараясь быть хорошей женой Севе Пайратову, и теперь работает медсестрой в частной клинике. Забыла: ещё эта Катя еле-еле сводит концы с концами, выплачивая кредит, и решила больше никогда не заводить отношений. Сейчас я ощущала себя восемнадцатилетней Катюшкой – той, у которой был смешливый характер, уверенность в своей привлекательности и грандиозные планы на жизнь.