Бетти Монт - Грешная и святая

– Я… я думала, вы заключили договор на год…

– Да, но твой отчим объявил, что не собирается продлевать его. И я решил купить себе квартиру в новом районе, поближе к работе.

– Вы видели Питера в Тетуане? – Как ей не хотелось задавать вопрос, но она должна знать, о чем они говорили. И все-таки хорошо, что она при этом не присутствовала!

– Да, сегодня утром, сразу после того, как ты уехала в аэропорт. – В его тоне сквозила ирония, выражение лица пугало, как блеск кинжала. – Он настоял на том, чтобы я осмотрел его апартаменты.

– Он… картины… все еще…

Ричард коротко рассмеялся.

– А ты как думаешь? Подъезжая к дому, я заметил удаляющийся фургон. Подозреваю, что он был битком набит произведениями искусства.

Значит, Питер вывез картины! Она непроизвольно дернулась, и полы ее халата разошлись.

Сильно покраснев, она поспешила запахнуть халат. Боже милостивый! Он может подумать, что она сделала это нарочно. Если верить психиатрам, каждая такая промашка преднамеренна – просто разум предпочитает считать такие вещи случайностью, но на самом деле это не так.

– Вы привезли с собой полицейских? – быстро спросила она.

– Нет, тогда я еще не знал, что твой отчим вернулся в Тетуан. – На какое-то мгновение на его лице мелькнуло обвиняющее выражение. – Сегодня утром Ашраф вежливо-ледяным тоном сказал, что ты не можешь подойти к телефону. Я связался с коллегой в Лондоне и сообщил, что украденные картины, по всей вероятности, находятся на вилле. Он решил выслать в Тетуан съемочную группу и немедленно обратился в подразделение Интерпола, которое занимается расследованием краж произведений искусства. Но полиция оказалась столь же медлительной, как сам Господь. Да и съемочная группа не могла бы добраться до Тетуана в мгновение ока.

– И вы отправились на виллу в одиночку?

– Для того, чтобы увидеть тебя. И попытаться поговорить с тобой. Но я опоздал! – В его серых глазах мелькнул гнев. – Ты успела обо всем рассказать отчиму, и у него хватило времени вывезти картины.

– У меня не было необходимости что-либо ему рассказывать, – безразличным тоном произнесла она. – Это сделал Ашраф, пока я была с вами в гостинице.

Он сдвинул брови.

– Ашраф? Он тоже замешан в этих делах?

Сью нахмурилась, потому что не желала в это верить: она любила Ашрафа и уважала его.

– Вряд ли. Думаю, он честный человек. Просто он рассказал Питеру о вас – кто вы такой, как вас зовут, что вы навещали меня, просили показать дом и задавали вопросы о коллекции картин. Может, Ашраф решил, что вы собираетесь ограбить виллу. Оказалось, что Питер знает о вас. А совесть у него нечиста – вот ему и не понравилось, что вы проявляете интерес к его коллекции.

– И он тут же прилетел в Тетуан? – коротко спросил Ричард.

– Да, ранним утром. – У Сью болели голова и шея. Она не могла выносить такого напряжения – почему он смотрит на нее с ненавистью? – И что же теперь будет? Вы продолжите расследование? Питер попадет в передачу вашего коллеги?

– Без единого доказательства того, что он скупает украденные картины? – Он внимательно посмотрел на нее сузившимися глаза ми. – Ты бы согласилась выступить по телевидению и рассказать все, что знаешь, о коллекции отчима?

Немного поколебавшись, она отрицательно покачала головой.

– Даже если бы я решилась, это бы оказалось бесполезным, я же не специалист и не могу отличить копию от оригинала.

Казалось, именно такого ответа он и ожидал.

– Ты знала, что он приезжает? – спросил он сквозь зубы.

– Нет! Я была просто потрясена, когда увидела его! Он сразу же начал снимать картины со стен. – Голос у нее срывался, но она попыталась улыбнуться. – Он попросил меня покинуть виллу. Питер считает, что я предала его, вступила против него в сговор. Он больше не хочет меня видеть, хотя и раньше не очень-то меня жаловал – прямо так и сказал. – Она горько рассмеялась. – Наконец-то это утверждено и подписано – мой отчим меня ненавидит!

Ричард, нахмурившись, слушал ее. Ее глаза блестели чересчур ярко, на щеках появился лихорадочный румянец.

– Ему не было нужды сообщать мне об этом. Я всегда чувствовала, что мое присутствие мешает ему.

Мужчина тихо выругался.

– Он просто-напросто ублюдок!

– Спорить не буду, – легко согласилась она.

– А как же твоя мать? Он позволит тебе видеться с ней?

Она ответила ему натянутой улыбкой.

– Питер сказал, что это ее дело. Но я знаю маму и не сомневаюсь, она не станет злоупотреблять этим разрешением. Она и раньше не очень ценила мое общество, так с какой стати ей вдруг изменять своим привычкам? Маргарет деловая женщина, ведет активный образ жизни и никогда не стремилась стать образцовой матерью.

– У меня было предчувствие, что дело кончится именно этим, – пробормотал Ричард. – Вот почему прямо из аэропорта я помчался сюда, а не к себе на работу, как был обязан это сделать. Я чувствовал, что тебе плохо.

У нее на мгновение остановилось сердце. Он говорит, что думал о ней? Что ему небезразлично, каково ей теперь?

– Я очень испугался, – хрипло проговорил Ричард, глядя на нее потемневшими глазами. – Боялся, что ты… И я оказался прав – ты опять взялась за старое.

Вся дрожа, она прошептала:

– Я смогла остановиться. Я начала есть все подряд, но потом прекратила. – Она попыталась рассмеяться, у нее это не получилось, она пожала плечами и с деланной беззаботностью проговорила: – Нет никакой необходимости читать мне нотации о том, как глупо я себя вела. Я и сама это знаю, а вы не врач!

– Видит Бог, без врача тут не обойтись! – рявкнул он и совершенно неожиданно оказался совсем близко от нее.

Она стремительно поднялась, кровь то приливала к ее лицу, то отливала, глаза округлились от страха и… желания.

– И пальцем не смейте меня коснуться, а не то получите по голове чем-нибудь тяжелым!

Сью ясно осознавала, что на ней всего лишь купальный халат, надетый на голое тело. Она, запахнув полы, придерживала их обеими руками. Ее лицо залила яркая краска. Он следил за каждым ее движением.

Когда он заговорил, его голос звучал хрипло и нежно.

– Ты не должна бояться меня, Сьюзен! – В ответ она вызывающе вздернула подбородок. Она не может позволить себе испытывать новую боль. Она только-только начинает справляться со своими проблемами и, если ее чуть тронуть, потеряет равновесие и никто не сможет ей помочь. Подобно Шалтай-Болтаю, она разобьется, и вся королевская рать не сможет ее собрать. – Не надо меня пугать! – выпалила она.

– Это ты меня пугаешь, – возразил Ричард таким тоном, что у нее опять перехватило дыхание. Он смотрел на нее сверху вниз. – Я долго пытался побороть свои чувства к тебе – с того самого дня, как увидел тебя впервые.