Кэрол Мортимер - Им суждена любовь

— Ты любишь Ди…

— Люблю?

Она нахмурилась.

— Конечно, любишь!

— Ну, раз ты так считаешь. — Он пожал плечами.

— Послушай, я же пытаюсь помочь тебе.

— Очень возможно.

— Последний мужчина, к которому Джером ревновал Ди, быстро потерял работу в «Нью-Йорк тайме» и отправился в родной Техас писать о ярмарках скота! Но его судьба гораздо лучше предыдущего воздыхателя Ди, хорошего актера, который сейчас торгует на улице!

Рика это, казалось, только позабавило.

— И ты думаешь, что со мной может случиться нечто подобное? Весьма приятно, что ты так обо мне беспокоишься, Сапфи, но, поверь, в этом нет нужды.

Ну как же ей достучаться до него! Потрачено столько сил, а его все это лишь развлекает.

— Я беспокоюсь не только о тебе. — Она поднялась с кресла, решив поменять тактику. — Еще больше я беспокоюсь о Ди.

Она просверлила его горящим взором. Рик выдержал ее взгляд, но под холодной маской спокойствия нельзя было прочитать его мысли.

— Неужели ты хочешь сказать, — тщательно подбирая слова, наконец заговорил он, — что Джером может применить насилие к Ди, если…

— Конечно, нет, — сердито произнесла Сапфи. Казалось, ситуация становится все хуже и хуже. А она-то думала, что хуже уже быть не может! — Хотя Ди эмоционально незрела, она по-настоящему любит Джерома. Он обеспечивает ей стабильность, которая представлялась ей потерянной, когда умер отец…

— А тебе не кажется, что ты слишком много знаешь об эмоциональном состоянии женщины, в мужа которой была влюблена сама? — прохрипел Рик.

Может быть, она все-таки пробилась к нему?.. Теперь уже не похоже, что его это только забавляет!.

— Вовсе не кажется…

— А мне кажется. — Рик тоже встал. — И, учитывая сложившиеся обстоятельства, я нахожу твою так называемую заботу о Ди… скажем, несколько подозрительной.

Он наступал, возвышаясь над ней, но Сапфи отказывалась отступать. Если ей удастся убрать его из жизни Ди и, следовательно, из своей собственной, то неважно, как она будет выглядеть в его глазах.

— Нет, мы так не скажем, — ответила она едко. — Будучи сестрой Ди, я, конечно же…

— Будучи кем?

Сапфи инстинктивно отшатнулась, ощутив бешеную страстность в голосе Рика. Ее глаза округлялись по мере того, как она осмысляла всю глубину его потрясения.

Рик этого не знает, слишком поздно поняла Сапфи.

Той ночью, пять лет назад, она, по-видимому, забыла упомянуть, что Ди — ее младшая сестра!

Сапфи — сестра Ди? Та самая сводная сестра, которая вместе со своей матерью заставила Ди выйти замуж за Джерома Пауэрса?

Но не было ли то, что она делает сейчас, подобием того, что делала тогда? Тогда она отвлекала его от свадьбы сестры, а сейчас оберегает от него брак Ди и Джерома.

— Но ты же Бенедикт, а не Маккол, — наконец вымолвил Рик.

Какую глупость он сморозил! Ди — актриса; Маккол вообще может быть ее псевдонимом.

— Мы сестры по матери, — пояснила Сапфи, разрешая его сомнения. — Мне было два года, когда мама вышла замуж за Фергуса Маккола. Через год родилась Ди.

Рик медленно повернулся и пошел к окну, пустым взором уставившись в парижскую ночь. Пять лет назад он не спросил Сапфи, как она оказалась на свадьбе Ди и Джерома. Да у них и времени не было на разговоры.

— Позволь мне догадаться, — сказала Сапфи. — Если Ди когда-нибудь говорила с тобой о нашей семье, то, наверное, угостила тебя историей о своей мачехе и сводной сестре? — Она состроила гримаску, когда он повернулся к ней. — Отец Ди умер, когда ей было тринадцать лет. Его смерть очень сильно ударила по ней. И чтобы хоть как-то облегчить свое горе, она начала фантазировать. Она воображала себя прекрасным лебедем, подброшенным в гнездо гадких уток! Тогда это казалось достаточно безвредным, хотя маму все же несколько обижало.

В воспоминаниях Рика Ди была прекрасной принцессой, безнадежно пытающейся освободиться от двух коварных ведьм, управляющих ее жизнью.

От ее наполовину родной сестры и родной матери, а вовсе не от сводной сестры и мачехи…

Сапфи печально улыбнулась.

— Я вижу, ты мне не веришь.

Мысли Рика разбегались. Если то, что говорит Сапфи, правда, значит, выходит, все эти годы он любил женщину, которая… лгала ему.

— С чего бы мне не верить тебе? — резко ответил он. — Вы со своей матерью добились того, чего хотели, так почему бы нам не оставить эту тему?

Теперь Сапфи выглядела растерянной.

— Моя мама? А она-то какое отношение имеет ко всему этому?

— О, прошу тебя! — возмущенно сказал он.

И подумать только, ведь ему уже начала нравиться Сапфи. Ее точеная фигура, искрящиеся янтарем лучистые глаза, водопад каштановых волос. Теперь он был убежден, что его встреча с Сапфи на свадьбе Ди не была случайной. Ярость захлестнула его.

— Рик…

Он взглянул на часы.

— Нам пора. Ди и Джером удивятся, если мы не придем вовремя.

— Но мы не выяснили…

Не дав ей досказать, он в бешенстве схватил ее за руку и потянул к выходу. Он был так разозлен, что боялся наговорить лишнего. Она замешкалась, сделав шаг в сторону, чтобы подхватить вечернюю сумочку. Рик потащил Сапфи и, внезапно остановившись перед самой дверью, резко развернул ее к себе и впился своим ртом в ее губы.

Это был поцелуй, не предназначенный для наслаждения. И когда Рик почувствовал, как Сапфи задрожала, он понял, что она напугана. Он и хотел, чтобы она была напуганной. Он хотел немедленно овладеть ею, чтобы отомстить за ту ночь страсти, в искренность которой так верил…

Но все же его разум возобладал над эмоциями, и Рик ощутил отвращение к себе. Никогда в своей жизни он не поступал так ни с одной женщиной. Но Сапфи заслужила это — за то, что сделала в сговоре со своей матерью пять лет назад!

Рик прервал поцелуй и слегка оттолкнул ее от себя, продолжая удерживать за плечи. Он заметил, как заблестели от слез ее глаза.

Все это только притворство. Сапфи вместе с Джеромом Пауэрсом украла у него Ди и их любовь, и он никогда не простит ее.

— Если ты ждешь извинений…

— Не жду! — Она вывернулась из его рук, отошла от него, и ее бледные щеки понемногу начали розоветь. — Я ничего не жду от тебя. И никогда не ждала, — тихо добавила она.

Глаза Рика сузились.

— Что это должно значить?

— Ничего. Абсолютно ничего.

Неправда. Это точно что-то значило. Был какой-то скрытый смысл в ее словах, которому он не мог подобрать названия… У него никогда не было причин стыдиться своих действий, но он не мог гордиться тем, как поступил сейчас с Сапфи, несмотря на то что она заслужила его презрение. Она и ее мать, они обе.

Он снова подумал о том, что мать Сапфи была также и матерью Ди и что не было никакой мачехи и сводной сестры, о которых рассказывала Ди. Зачем она лгала ему?..