Фрэнсин Паскаль - Омут любви

Серьезность Кена прекрасно оттеняла дурачества Уинстона. Ну, а изюминкой номера была, конечно, неподдельная растерянность ее сестры. Уинстон пробовал один фокус за другим, но у него ничего не получалось, и у Джессики был такой унылый вид, что зрители просто умирали со смеху.

Наконец троица ушла со сцены. Следующим должен быть Тодд. Элизабет не имела ни малейшего представления о его номере, потому что он держал его в строжайшей тайне. Ничего, скоро все прояснится.

Пока меняли декорации, свет в зале был приглушен. Наконец на сцену поднялся Тодд. Лиз была удивлена его слишком серьезным видом. Может, эта серьезность, как у Кена, часть какой-нибудь шутки, думала она.

Но нет, Тодд на самом деле был грустен. Он откашлялся.

– Сегодня я должен был выступать с шутками, но настроение не располагает к ним. Поэтому, думаю, вы меня не осудите, если я прочту свое любимое стихотворение, которое называется «Не забывай». Его написала женщина по имени Кристина Росетти [2], а для меня сегодня оно приобретает особый смысл. Надеюсь, и вы в нем найдете что-нибудь для себя.

Элизабет чуть не вскочила со своего места.

«Тодд читает стихотворение? То самое? Да что же с ним случилось?»

Глубоко вздохнув, юноша начал:

Не забывай , когда придет

Черед уйти и сгинуть без возврата ,

Когда рука рукой не будет сжата ,

Когда ничто не сдержит мой уход.

Не забывай меня , из года в год

Делясь со мною главным , как когда-то.

Не забывай – единственная плата ,

Когда слова молитв – пустой расход.

Но если позабудешь – не винись ,

И вспомнив чуть позднее – не грусти.

Ведь если я , сказав тебе «прости» ,

Но до конца исчезну в зыбкой дали ,

То лучше позабудь – и улыбнись ,

Чем вспоминать , исполнившись печали. [3]

Слезы блестели в его глазах, когда он повернулся и ушел за кулисы. В зале воцарилось гробовое молчание. Никто не ожидал услышать грустное, даже трагическое стихотворение от парня, которого все считали веселым и озорным. В одно мгновение настроение конкурса резко изменилось.

Элизабет стояла в глубине зала, не зная, что и думать. Пока Тодд читал, у нее от волнения пересохло в горле. Она обожала этот сонет уже давно – с тех пор как Тодд его впервые прочел.

Но почему он исполнил его именно сегодня вечером? Зачем?

«Случилось что-то ужасное, – с отчаянием осознала Элизабет. – Надо разобраться. И немедленно».

Воспользовавшись тем, что пока меняют декорации, в зале темно, она по стенке пробралась на сцену и исчезла за кулисами, чтобы срочно найти Тодда.

– У меня не хватало смелости рассказать тебе обо всем раньше, – шептал Тодд, а в глазах его стояли слезы. – Какой же я трус! До последнего момента думал, что ослышался. Надеялся, что руководство компании, где работает отец, изменит решение.

– Да что же случилось? – Лиз сжала его руку. – Расскажи, а то я сойду с ума.

– Моего отца переводят на другое место. – Тодд смотрел в пол, его голос прерывался. – Мы переезжаем в Вермонт.

Вермонт? Элизабет не могла поверить своим ушам. Когда наконец до нее дошел смысл его слов, она задрожала всем телом. Вермонт! Не может быть.

– Когда? – Она стиснула зубы.

– Через неделю, – прошептал он. – Лиз, в это трудно поверить, я понимаю. Я сам слушал эти слова отца, как во сне. Но это правда. Он просто не стал говорить нам, пока все не решилось окончательно. Отец сам не хочет, но фирма... И ничего здесь не поделаешь.

Элизабет тихо заплакала, не в силах унять дрожь. Этого не может быть! Она вспомнила стихи Росетти, и слезы ручьями потекли по ее щекам: «То лучше позабудь – и улыбнись».

Забыть? Что угодно и кого угодно, но только не Тодда! Ей показалось, что уже никогда она не сможет улыбаться.

– Тодд! – воскликнула девушка. И в следующую минуту они уже слились в объятиях, пытаясь убедить самих себя, что ничто не может их разлучить.

Поделки из бумаги в виде фигурок птиц, животных и т.д. – Здесь и далее примеч. ред.

Кристина Джорджина Росетти (1830—1894), английская поэтесса, член поэтического союза «Братство прерафаэлитов

Перевод В.Торопова.