Кристина Селиванова - Из Крыма с ещё большей любовью

– А что ты имеешь против Пушкина?

– Ничего. Но некоторые его творения чересчур длинные для того, чтобы их заучивать и декламировать девушкам. Да и сам Александр Сергеевич об этом написал: «…Его пример другим наука; Но, боже мой, какая скука… », – и она эмоционально взмахнула рукой.

– Вообще-то этой строчкой он хотел сказать немного другое, а именно…

– Неважно, что он конкретно имел в виду, – прервала его Анжела.

– Мне Астахов даже коротеньких стихов о любви не читал, – добавила она после паузы. – Любой девушке приятно, когда её любимый читает стихи, пусть даже и коротенькие.

– Видимо, у Алексея такой характер, и стихи – это не его.

– Ага. Как он сам мне однажды сказал: я – старый вояка, и не знаю красивых слов любви. Ха, не знает! – воскликнула Анжела, помешивая содержимое сковородке деревянной лопаткой. – Всё он прекрасно знает! Как речь заходить об Оле, то он весьма и весьма красноречив. Я аж представляю, как он соловьём заливается, говоря прекрасные слова твоей соседке. В красноречии ему надо соревноваться с кандидатами в предвыборной гонке, и я больше чем уверена, что люди проголосуют если не за него самого, то точно за то, что срывается с его уст. А если на месте Оли нахожусь я, то он словно воды в рот набрал: мямлит что-то нечленораздельное. Вроде бы один и тот же человек, а ведёт себя с нами двумя по-разному, – и она замолчала.

Анжела отключила пламя под сковородкой и отправила зажарку в суп.

– А, может быть, ну его, этого Астахова! – неожиданно произнесла она. – Не хочет со мной видеться, то это его проблемы, а не мои. Захочет увидеться со мной, то знает, где меня найти.

– Давно бы так.

– Вот ты, Петя! – и она подошла к нему вплотную. – Хороший ты мужчина, Петя, а одинок.

– Да так вышло, – растерянно ответил он. – Я как-то и не стремился себе женщину найти.

– Почему?

– Да были женщины в моей жизни, но не сложилось. Всё не то да не так. Да и привык я к одиночеству, – пояснил Шурикович, убирая готовый салат в холодильник.

– Как можно привыкнуть к одиночеству? – спросила Анжела. – Человек – социальное животное, которому нужен постоянный контакт с себе подобными. Вот, я одинока и от этого несчастна.

– Ты не настолько несчастна. Тебе так кажется. Ты просто перестала думать о чём-то другом. В твоей голове всё время Астахов да Астахов, и для других мыслей у тебя просто места не осталось, – сказал Петя.

– И что ты предлагаешь? – спросила Анжела.

– Тебе надо отвлечься.

– Отвлечься?!

– Да!

– Но как? И где? Тут кроме воды и песка и нет ничего.

– А когда ты последний раз купалась в море?

– Я на море живу всю жизнь.

– Я спросил не об этом. Я тоже живу всю жизнь около моря, и купаюсь там очень редко. Ну, так что?

Анжела села за стол и погрузилась в раздумья. Она всё никак не могла припомнить, когда именно ходила на пляж в последний раз.

– Эм, ну.… Я купалась в море очень давно.

– Насколько давно?

– Несколько лет назад, – ответила она.

– Вот! Проблема всех живущих на море состоит в том, что они настолько сильно им насыщаются, что относятся к нему как к данности, и забывают, когда надевали на себя купальник.

– А я и не помню даже, где мой купальник.

– Так пошли и купим! – предложил Шурикович.

Анжела обрадовалась. Ей всегда нравилось, когда покупалось что-то новенькое. А если это покупалось не за её деньги, то её радости не было предела.

По пути в кафе Тамраза четвёрке пришлось задержаться, так как у нефтебазы они встретили семейство Касаткиных.

– Чего вы тут стоите? Вы должны были давно приехать, – поинтересовалась Оля у сестры.

– Да мы колесо прокололи, а кое-кто нужные инструменты накануне из багажника вынул, – ответила Люба и грозно посмотрела на мужа.

– А я-то тут причём? Ты лучше у сына спроси.

– Я тоже не причём. Мне инструменты и бесплатно не нужны, – проговорил Женя.

– Ладно, молодёжь, расступись! – сказал Лёня, оценил ущерб и быстренько поменял колесо вместе с внуками, которые нашли нужные инструменты в багажнике их семейного автомобиля.

– Вот, если бы мы проехали незадолго до вас, то вы тут куковали до самого вечера и ждали, пока мы о вас вспомним, – пошутил он.

– Пап, меньше слов – больше дела, – сказала Оля. – Починил – молодец! Поехали уже.

Все расселись по машинам.

– А где Алевтина Игоревна? – спросил Астахов, когда его многоуважаемые родственники наконец-то соизволили приехать.

– Она решила остаться с Валей и правнучками, – пояснил Леонид Иванович. – У неё на всё один ответ – обострение артрита!

– Лучше бы у неё обострилось желание выпить, – хихикнул полковник.

– О, Алексей! Поздравляю тебя с выходом на пенсию, – сказал Максим и заключил свояка в объятия.

– Спасибо, Макс! Но официально я выйду на пенсию немного позже.

– Это совершенно не важно! Главное, что сегодня твой день, а нюансы можно и опустить.

– Максим, подвинься! Дай я своего зятя тоже обниму. Столько лет знакомы, а то, что он – мой зять, узнала только год назад, – быстро заговорила Люба. – Поздравляю!

– Спасибо, Любочка! – сказал Астахов, загадочно улыбаясь.

– Чего ты всё лыбишься? – спросила она.

– Да когда я тебя вижу, всё Женину свадьбу вспоминаю. Помню, как у Оли юбка по шву во время конкурса с шариками разошлась, и ты прям на ней эту юбку и зашивала. Так забавно вышло.

– Ага, было, – рассмеялась Любовь Ивановна, которая не стала менять своё отчество после того, как выяснила, что Леонид приходится ей отцом. – И она юбку держала рукой на протяжении всего конкурса, чтобы она с неё не упала. То ещё зрелище! Мы с гостями тогда так смеялись, что чуть себе животы не надорвали.

– Над чем смеётесь? – спросила подошедшая к столу Оля.

– Да вот хотел рассказать, как Анжела к нам в участок пришла, – ответил Алексей, и Люба удивлённо взглянула на него. Поймав на себе её взгляд, Астахов начал рассказывать о «происшествии». Но более красочно рассказ продолжили его коллеги, которые не скупились на красивые слова в своём повествовании.

– Ты бы ещё рассказал Любе о том, как Анжела к нам прискакала, – добавила Оля, поведав сестре о приключениях Анжелы у себя дома.

– И как ты её вообще оставила у себя в квартире? – удивилась старшая сестра.

– Да легко я её оставила. А что она сделает-то?! – ответила Ольга. – Она же безобидная, но только строит из себя непонятно кого.

– Мам, а ты, что ли, Анжелу припрятала в квартире? – спросил Никита, и она кивнула. – Зачем?

– Чтобы она еду наготовила. С паршивой овцы и шерсти клок. Если считает вашего отца своим, то пусть считает и нас частью своей семьи, а семье надо помогать. Я с ней договорилась. Баш на баш.