Луанн Райс - Судьбе вопреки

— Ты могла бы поехать в Коннектикут после концерта, — предложила Сэм. — И помочь Лили в суде. Ты кое-что расскажешь судье и этим поможешь не пустить Эдварда в жизнь Роуз.

— О Тэлли? — спросила Джессика.

— И еще кое о чем, — сказала ее мать.

— Я тоже хочу поехать, — попросила Джессика. — Чтобы быть вместе с Роуз.

— Там будет он, Джесс. И нам придется с ним встретиться.

Джессика подумала о Тэлли, и тюленятах, и Лили, и Роуз, и Нэнни — она хотела помочь им всем.

— Мама, — сказала девочка, — они наши друзья, и мы их любим. Я хочу поехать.

— И я хочу, — произнесла ее мать.

— Мы все можем поехать, — пригласила Сэм. — Мне тоже хочется присутствовать при этом.

— Ох, Сэм…

Мариса так широко улыбалась, а Сэм выглядела так воинственно, что казалось, искры мерцают в ее зеленых глазах.

— Но прежде всего, — сказала Сэм, — мы должны победить на фестивале.

— Осторожнее! — воскликнула шутливо Джессика. — Летящие ангелы идут!

— Не «Летящие», а «Падшие»… — начала было поправлять ее Сэм, но Мариса остановила ее.

— Думаю, пора нам подобрать новое название, — проговорила она. — И думаю, Джессика только что это сделала.

Волнение нарастало всю неделю. И теперь, в последний день фестиваля, наконец наступил долгожданный момент: должны были выступить все финалисты и сыграть лучшую музыку в своей жизни. Лужайка гостиницы была полностью занята зрителями, на ней не оставалось ни одного сантиметра свободного места. Одеяла были расстелены вплотную друг к другу, а людям, сидевшим на раскладных стульях, приходилось поджимать ноги. Подруги Марисы заняли лучшее место между беседкой и сценой. Две трибуны были заполнены уважаемыми людьми города и провинций, членами жюри и семейством Нилл — Камиллой, Джудом, Энн, а также их дальними родственниками.

Глядя вниз с холма, Мариса видела, как солнечные лучи освещают широкую голубую бухту. Тени гор превратили ее поверхность в темное серебро, покрытое рябью от волн, поднимающихся следом за возвращающимися рыбацкими судами. Она прислушалась к ансамблю, выступавшему на сцене, — квартету из Ингониша, чьи волынки играли таинственно и завораживающе, а звуки, издаваемые ими, казалось, просто висели в чистом северном воздухе.

Рядом с ней стояла Сэм, потихоньку настраивая свою скрипку. Хотя они не играли на публике уже несколько лет, они провели последние минуты перед выходом на сцену в полном спокойствии. Сэм справлялась с волнением перед концертом тем, что внимательно осматривала и подстраивала свой инструмент. Мариса же в таких случаях искала среди зрителей лица людей, которых знала лучше всего.

Вон сидят ее подруги, попивая вино и наслаждаясь прекрасной музыкой. Энн пришлось сесть со своей семьей, но Мариса знала, что ее сердце было с друзьями, сидящими на одеялах рядом с беседкой. Мариса заметила Ти Джея, облокотившегося на перила.

А прямо перед сценой сидели рядом Патрик и Джесс. Флора растянулась у их ног. Сердце Марисы начало учащенно биться. Она глубоко вдохнула прохладный чистый воздух. Сколько времени она даже и мечтать не могла о таком вечере, как этот! Видеть свою дочь с человеком, которому она доверяла, было больше, чем она позволяла себе в мечтах! Взглянув на свою сестру, натиравшую канифолью смычок, Мариса подумала, что сказала бы Сэм, если бы она призналась ей, что, кажется, влюбилась.

Ансамбль из Ингониша закончил выступление, и зрители дружно зааплодировали. Затем Энн встала с трибуны и прошла на сцену. Мариса подтолкнула Сэм локтем. Она знала, что вот-вот объявят их выход. Энн улыбнулась зрителям, поблагодарила всех за то, что они приехали на фестиваль, а потом повернулась к гостинице.

— У нас в конкурсе особенные участницы, — сказала она. — Это медсестры, родные сестры и мои друзья. Прошу вас, поприветствуйте… — Энн глянула вниз на Джессику, будто ей нужно было напоминание о новом названии — «Летящие ангелы»!

Мариса схватила Сэм за руку, и они вместе побежали по дорожке. Казалось, их скрипки пели на ветру. Сколько раз они уже так бежали, держась за руки? Торопясь куда-то по важному делу — в школу, на концерт, на вечеринку, на свадьбу — вместе, и каждая из них знала, что другая рядом!

Они поднялись на сцену. Сэм посмотрела на Марису, и та кивнула.

— Раз, два, — сказала Сэм, задавая ритм, и они начали играть.

Они обе были одеты в черное. Ковбойские сапожки Сэм были желтыми, а Марисы — бирюзовыми. Они стояли так близко друг к другу, что, когда ветерок растрепал волосы Сэм, несколько прядей попали Марисе на лицо. Она этого почти не заметила. Их смычки двигались в четком согласии, быстро и точно.

Они сыграли джигу, рил [6]и балладу «Через холмы» — их фирменную песню. Когда они начали ее играть, из задних рядов кто-то заулюлюкал от восторга. Марисе хотелось посмотреть, кто это был, — может, старый поклонник еще со времен Балтимора? Но дело в том, что сегодня вечером Мариса играла для двух человек — маленькой девочки, которая всегда владела ее сердцем, и мужчины, сидящего рядом с ней, который смог отогреть ее сердце снова. Аккомпанируя себе, они с Сэм пели дуэтом.

Когда пришло время четвертой песни, Сэм приготовилась начинать, но Мариса опустила смычок. Удивленно и немного сбившись с ритма, Сэм взглянула на сестру.

— Все в порядке? — прошептала она.

— Да, — ответила Мариса.

Ей просто нужно было на секунду посмотреть на небо. Уже темнело, и скоро должны были появиться звезды, похожие на серебряные блестки на темно-синем вельвете. Мариса представила себе, что от звезды к звезде тянутся тонкие нити, соединяя их друг с другом и удерживая все вместе. Она подумала о Лили, мысленно послала ей свою любовь и надежду, пожелала, чтобы та продержалась, пока не прибудет помощь — Патрик, Мариса, Джессика и Сэм. Потом она взглянула на Патрика и свою дочь, сидящих рядом перед сценой.

— Это последняя песня, — сказала она громко, глядя прямо ему в глаза. Он кивнул, и вдруг у нее перехватило дыхание и она испугалась, что не сможет петь.

— Готова? — спросила Сэм, поднеся смычок к струнам.

— Готова, — ответила Мариса. Она отбила такт носком сапога: раз, два, три, четыре…

И сестры запели.

В море шторм поднялся,

И волны были как горы.

А моя лодка

Так далеко от берега,

Что и земли не видно.

Я плыла к тебе,

В моей гонимой штормом лодке,

Позабыв совсем,

Что только любовь

Может спасти девушку

И не дать ей утонуть в одиночестве.

Ты мой спасательный круг,

Ты моя путеводная звезда,

Ты моя тихая гавань, где можно

укрыться в шторм,

Ты мой свет в ночи…

Сестры пели в унисон. Все зрители слушали молча. Может быть, они догадались, что слышат личную песню о любви, а может быть, и нет. Мариса играла на скрипке, неотрывно глядя только на одно лицо в толпе зрителей. Его волосы были рыжими, его глаза — такими голубыми!