Анна Яковлева - Варенье с косточкой

Неожиданно для себя Андрей почувствовал кураж.

– Значит, я твой пленник?

– Значит, так, Городецкий Виктор Андреевич, экспозиция такова… – Заметив, что ее собеседник пытается возразить, султанша повысила голос:

– Молчи и слушай.

Покорившись, Андрей пожал плечами. В конце концов, какая разница: Вася, Петя, Ромуальд или Андрей…

– Тебя задержали на трое суток, – продолжала султанша, – за нарушение общественного порядка и сопротивление полиции.

– А сокамерницу мою за что?

– Остряк. Бяша – представитель коренного населения. Итак, эти три дня ты отработаешь на нашем с Липкой огороде.

– Липка – это у нас кто? – осведомился Андрей.

– Сестра моя. Значит, паспорт твой у меня – это я так, к сведению.

– Паспорт?

– Да. Паспорт. Так что удерешь – стукну на тебя в дежурку. Не удерешь – получишь через три дня свой паспорт, и расстанемся полюбовно. Сечешь?

Андрей растянулся на сене, заложил локоть под голову и поскреб суточную щетину. Мистика? Или идиотизм? И то, и другое одинаково неисповедимо.

– Мне надо подумать.

– Некогда думать. У нас вишня осыпается.

– Вишня? – Жажда стала острой, кадык на горле Андрея дернулся. Он приподнялся на локте, смерил взглядом воительницу.

– Значит, на ближайшие три дня ты мой работодатель?

– Совершенно верно.

– И ты, значит, Виктория?

– Угадал.

– Ну, Виктория, для начала, где у вас туалет?

Вика перехватила ружье, извлекала из-под мышки и метнула в Андрея сверток.

В полете сверток развернулся и приземлился Андрею на ноги в виде какого-то тряпья.

– Для начала переоденься, – услышал он.

– З-зачем это?

– Чтоб не испачкаться и не порвать случайно вещи. И давай шустрее. Раньше сядешь, как говорится, раньше выйдешь.

– Бабьи тряпки я не надену.

– В твоем положении я бы не перебирала харчами.

Андрей хмыкнул:

– Ясное дело, перебирать харчами можно только в твоем положении. Шантажистка.

– Неудачник.

С последним утверждением Андрей был давно и полностью согласен. Внезапно овладевший им кураж испарился так же внезапно.

Он встряхнул тряпку. Это оказался рабочий комбинезон.

Подергал ноздрями – от комбинезона исходил запах стирального порошка и чужого дома.

– Выйди, я переоденусь.

Держа под прицелом арестанта, Вика отступила спиной к проему и скрылась из поля зрения.

Коза Бяша приободрилась, протрусила к выходу и чинно проследовала мимо сарая.

Выбора не было. Андрей поднялся с подстилки и скинул куртку.

Ветерок покачивал пучки трав, свисающих с потолка, шелестел листвой снаружи, убаюкивал страсти.

– Геть! – снова раздался окрик. Очевидно, Бяша взяла курс на огород.

Комбинезон был пошит на толстого карлика, перекинутые через плечо лямки не доставали до груди, как не тянул их Андрей, застегнуть не смог. Переодеваться назад, в джинсы, было лень, и Андрей вышел из положения: выдернул из шлевок на джинсах ремень и застегнул его на талии поверх комбинезона.

Колошины были коротки, и Андрей подкатал их до колен.

Покончив с переодеванием, направился к проему. Притолока оказалась низкой, и Андрей со всего маха треснулся об нее лбом. Присев от боли, замычал и спрятал лицо в ладонях. Да чтоб тебя!

– Эй, Городецкий, – раздался голос валькирии, – ты где там?

Со второго дубля ему удалось выбраться из сарая.

От порога тянулась выложенная камнем тропинка. Тропинку обрамлял ряд низких фруктовых деревьев.

В конце тропинки имелось деревянное сооружение с вырезанным в двери крестообразным оконцем.

– Чего замечтался?

– Ничего. Просто. Не понимаю, как тебе можно доверить ружье? Муж твой что, совсем без царя в голове?

– Заткнись, – окрысилась фурия, – еще раз что-нибудь скажешь о моем муже – пальну без предупреждения.

– А кто ж тогда вам с Липой вишню соберет?

Андрей уже дошел до сортира.

– Об этом не переживай. Ресурс возобновим.

– Ты хоть стрелять-то умеешь? – справив нужду, спросил Андрей.

– Хочешь проверить?

– Хочу.

Вика передернула затвор. Вопреки здравому смыслу в душе Андрея разлился холод.

– Я пошутил, – просипел он.

– Я тоже.

– Мне бы попить.

– Вон, – Вика указала подбородком. В тени сарая, прямо под водостоком стояла прикрытая деревянным кругом бочка.

Андрей снял крышку, с сомнением изучил изъеденный гусеницей вишневый лист, кусочек коры и водомерку на поверхности воды. Огляделся в поисках кружки.

– А чем зачерпнуть?

– Давай не капризничай.

Отбросив церемонии, Андрей дунул на воду, разгоняя мусор, сложил губы трубочкой и припал к источнику.

Ни с чем несравнимое блаженство проникло в кровь, заструилось по жилам.

Вода была сладкой, со вкусом вишневого листа и до ломоты в зубах студеной.

Отвалился от бочки, только когда ломота стала нестерпимой. Ополоснул лицо и пригладил волосы.

– Мне бы поесть, – обрадовал Андрей конвоиршу.

– Тебя сюда не жрать привезли.

– Голодом морить?

– Наверное, Липка права, – поделилась надзирательница, – мы тебя не прокормим. Иди, давай.

Андрей хмыкнул. Ага! Значит, во вражеском стане нет единства…

Пропуская работника, фурия сдала назад.

Андрей проследовал мимо дула по каменным ступенькам (сарай стоял в низинке), поднырнул под ветвями какого-то плодового дерева и остановился, как вкопанный: в центре участка высился настоящий терем.

Ставни, карнизы, подзоры, балкон, фронтон с коньком, терраса, ставни и наличники – все было украшено деревянным кружевом…

Впечатление не портили даже два шезлонга, обтянутых полосатой парусиной, плетеная мебель в колониальном стиле и стул, напоминающий царский престол. Тяжелый, массивный, с высокой спинкой, украшенной резьбой, и короткими, толстыми, широко расставленными ножками – настоящее чудовище.

Андрей сейчас же представил, как смотрелся бы этот терем в ролике с рекламой загородного жилья из бруса. Или в рекламе инвентаря для сада-огорода. И еще много чего другого…

Эту способность моментально переводить мысль в картинку Валерка называл «клиповым» мышлением. Говорил, что это редкость даже среди режиссеров. Льстил, наверное.

– А не секрет, где это райское место находится? В каком населенном пункте?

– Не секрет. В Желтушино.

– Это что?

– Дачный поселок.

– Никогда не слышал о таком.

– Не удивительно. Такие, как ты, кроме гастронома ничего не знают.

– Вообще-то не так часто я напиваюсь.

– Редко, но метко. Что застыл? Давай, шагай, – Вика кивнула на дорожку между вымеренными до сантиметра грядками с луком, редисом, зеленым салатом и укропом. Чуть в стороне стояла тепличка, вдоль которой цеплялись усиками за сетку огурцы. Все было крепким, ухоженным и добротным, начиная с луковых стрелок и заканчивая теплицей.