Татьяна Новикова - Иванова, на пересдачу!

– Вообще не вариант.

– А ты его соблазни, – подсказала Иришка. – Он же ботаник затюканный, грудей женских никогда не видел. Скажи, что в момент единения ваших тел осознала, как он тебе интересен. И впейся жадным поцелуем ему в губы.

– Ой, да иди ты знаешь куда, – я зашвырнула в неё подушкой. – Сама впивайся в губы Измайлова, размахивая грудями. Пиявка, блин.

– Чего ты сразу дуешься? Я просто пытаюсь помочь.

Помощница из неё, конечно, так себе. Стопка любовных романов с полуголыми героями на обложке очень красноречиво намекала на то, какие варианты решения могут родиться в голове Шевченко.

Ничего приличного, короче говоря.

Я бы высказала какую-нибудь колкость, но тут в дверь постучали. Серега Кошелев выждал положенные три секунды, за которые мы, по всей видимости, должны были одеться, и всунулся в щелку.

– Ну что, сдал? – кисло спросила его.

– Да конечно. – Серега втиснулся в комнатушку, осмотрел стол на наличие еды, грустно вздохнул. – Этот чудила на букву «м» после того, как потерся о тебя причиндалами, быстренько свернул экзамен, схватил свой дипломат и куда-то…

– Смотался, – подсказала Иришка, знающая, как Сережа любит вставлять матерные слова по делу и без.

– Угу, именно. Короче, Иванова, во всем ты виновата. Не могла, что ль, спокойно свалить, а не лапать препода за выступающие места?

Он дружелюбно пихнул меня в предплечье, не рассчитав силы, как пихал всех друзей-пацанов. Я покачнулась и чуть не отлетела к окну.

– Ай! – Кажется, останется синяк. – Нечего меня обвинять. Измайлов сам напросился.

– Ага, он мечтал, чтобы его оседлала госпожа-Иванова.

– Варежку захлопни, – я вернула Кошелеву тычок. – Короче говоря, никто не сдал. Хм. Всего сколько наших осилили экзамен?

– Четверо, что ль.

– Семнадцать человек завалило, – я хищно облизала губы. – Может, дело не в нас, а в Измайлове?

– Что ты задумала? – Кошелев заулыбался.

– Созывай совет неудачников. Будем решать, что делать.

В моей голове медленно, но верно зарождался план. Коварный. Грандиозный. У меня вообще была такая логика: сделаю что угодно, только бы ничего не делать. Прирожденная лентяйка. Горжусь собой!

Иришка, наблюдающая со стороны за тем, как Серега хлопнул в ладоши и ретировался, покачала головой.

– Может, всё-таки попытаешься выучить?

– Ни за что, – фыркнула я. – Мы покажем этому упырю, кто умнее.

– Уж явно не вы, раз не можете с первого раза сдать, – съязвила подружка, но больше не спорила.

За три года она привыкла к тому, что каждая следующая моя идея хуже предыдущей. Чего стоил только мангал на общем балконе общежития, который я соорудила в честь окончания первого курса. Честное словно, мне и в голову не пришло, что бетон тоже может всполыхнуть!

Спустя пятнадцать минут наша комнатушка наполнилась парнями разной степени уныния. Например, Семенов Миша жевал пирожок и улыбался, а вот Кошелев Серега был готов идти в бой.

– Итак, у Ивановой есть гениальное решение проблемы с Измайловым, – обозначил он ситуацию.

Десятки глаз уставились на меня с надеждой.

– Ага, есть. Мы дадим ему взятку, – ухмыльнулась я под глухой стон Шевченко.

А чего она ожидала? Что я предложу устроить избу-читальню по сопромату?

Ну-ну. Не дождетесь.

Парни переглянулись. Видимо, мысль о взятке посещала их светлые головы, но до сих пор не оформилась во что-то дельное. Что ж, зачинщиком революции быть мне.

– По сколько скидываемся? По пятьсот рублей? – спросил главный жадина потока, Степа Шпак.

– За пятьсот рублей мы уговорим Измайлова разве что клизму поставить. Одну на всех. Вы его джип видели? Здесь нельзя мелочиться. Минимум по пять тысяч с носа.

– А у него харя не лопнет? За пять тыщ-то? – возмутился кто-то из парней, сидящих в углу комнаты.

– Не треснет, – страдальчески поправила Шевченко. – Харя трескается, а не лопается.

– А есть разница? – серьезно вопросил Кошелев.

– Блин, Сережа. Ты никогда не слышал выражение «харя не треснет»?

– А должен был?

Я свистнула в два пальца, прерывая балаган. Потому что ещё чуть-чуть, и Иришка набросится на Кошелева с кулаками.

– Не отвлекаемся! Мы договорились? Если каждый из присутствующих скинется по пять тысяч, получится ощутимая сумма.

Парни помедлили. Конечно, углубленный сопромат никто не любил, но расставаться с деньгами вечно голодные студенты не любили ещё больше.

– Не, – сказал Шпак, поднимаясь, – вы как хотите, а я лучше выучу.

Ещё двое ребят ушло без прямого отказа. Мол, неотложные дела, надо бежать, да и денег нет. С этими тоже всё понятно. Слились.

Остальные подумали и кивнули. Ну а что делать? Будем брать Измайлова на живца. Тем более, купленная курсовая работа по предмету обойдется минимум в двадцатку с носа.

– Ну, всё, – я ухмыльнулась, – осталось выбрать гонца. Того, кто возьмет зачетки и будет просить от имени сирых и убогих нашей группы.

– А чего выбирать? – удивился Кошелев, ковыряя в ухе. – Ты и иди.

– Почему я-то сразу? – поперхнулась.

– Вообще я с Сережей согласна, – потупилась Иришка. – Ты – единственная девушка. К тебе он отнесется мягче, чем к парням, и деньги возьмет проще. Только это… в порядок себя приведи.

Я машинально глянула в зеркало, которое висело на входной двери. Нормально всё вроде. Синяки под глазами, правда, такого черного цвета, будто меня кто-то избивал. Но в целом – ничего критичного.

– В смысле?

– Платьице надень, сапожки на каблуке, – намекнула подруга.

– Волосы расчеши, – добавил Кошелев, дергая меня за пучок на затылке.

– Глаза накрась, – подметил Семенов радостно.

– Не сутулься.

– Улыбайся хоть иногда.

– Да вы заколебали! – Я психанула, когда подсказки превратились в разномастный галдеж, и каждый однокурсник захотел вставить свои пять копеек. – Следующий, кто выскажется про мою внешность, получит по башке.

– Вот да, – согласилась Иришка смущенно, – это тоже. Убери из лексикона всякие «башки» и прочее. Ты же девочка.

Парни-подстрекатели радостно покивали, точно стая голубей. Да-да-да, Иванова, ты страшная, ещё и разговариваешь как последняя гопота – это читалось в их взглядах.

– Завтра у Измайлова зачет у группы механиков, – оповестил уткнувшийся в телефон Серега. – В три часа дня. До этого времени каждый снимает пятерку и отдает Ивановой. К трем часам Иванова превращается из тыквы в принцессу, – он получил от меня локтем в живот, но ржать не перестал, – и идет окучивать Измайлова. План действий понятен?

– Угу.

– Возражения имеются?

– Может быть, всё-таки не я?..

– Ты! – единогласно. – Ирка, у тебя задача: к завтрашнему дню облагородить Иванову.

– Это мы мигом, – ухмыльнулась подруга, потрясая чемоданчиком с косметикой.