Патрисия Тэйер - Когда распускаются розы

Шелби кивнула.

– Но твоя бабушка любила свою внучку и свою дочь. Только серьезные обстоятельства... – Раф подошел к Шелби, наклонился, коснулся ее щеки. – Ты нужна мне, Шелби. Я нуждаюсь в тебе как в воздухе.

Слезы текли по ее щекам.

– Как среагируют жители Хэйвен-Спрингс, узнав о незаконнорожденных детях в семье основателей города? Я не смогу пройти через этот позор. Я решила продать дом. Уеду в Луисвилл. – Она вырвалась из рук Рафа.

Он был в ужасе. Шелби хотела исчезнуть, нужно что-то делать.

– О, проклятье, мисс Ханна, только вы поможете мне...

Раф схватил дневники, надеясь найти в них то, что заставит Шелби поверить – она была для кого-то желанна и любима.

Ковелли привез тетради домой и читал всю ночь напролет. Временами он жалел мисс Ханну, временами проклинал ее за мягкотелость. Однако понимал одно – в сороковые годы иметь ребенка вне брака было неприемлемо.

В шесть часов утра, когда Раф налил себе очередную чашку кофе, в кухню вошла бабушка Виттория.

– Доброе утро, Рафаэле.

– Здравствуй, бабушка. – Он наклонился к ней для поцелуя. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Она улыбнулась. – А что это ты принес?

– То, что подвигло меня поцеловать тебя еще раз.

Пожилая женщина обняла внука.

– В твоих глазах печаль. Я знаю, ты уже не ребенок, но твоя бабушка еще в состоянии помочь тебе.

Раф взял ее руку и поцеловал.

– Я люблю Шелби. – Он рассказал Виттории историю жизни своей избранницы. – Она не верит мне, бабушка. Думает, что я ее тоже брошу.

– Мы найдем путь помочь Шелби. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к своим открытиям.

– Бабушка, но она не хочет, чтобы я находился рядом.

– Слушай свое сердце, и все будет хорошо.

После ухода Виттории Раф вернулся к дневнику.

Он остановился на закапанной слезами странице и понял, что до конца Шелби дневники не прочитала. Иначе она бы узнала, как мисс Ханна хотела ее вернуть.

«4 июля 1976 года.

В парке устраивались фейерверки , слышались радостные крики детей. Мне так сильно хотелось вернуть мою Шелби. Я знаю , как она любила разноцветные огни , взрывающиеся под облаками. Шелби , Шелби , я хочу , чтобы ты осталась в моей жизни.

10 июля 1979 года.

Частный детектив сказал , что он не в состоянии отыскать мою дочь Нолу и внучку Шелби. Но я не могу бросить поиски. Я уже приготовила комнату для маленькой Шелби. Знаю , ей нравится розовый цвет. Поэтому сделала все в ее спальне розовым и купила ей платья для школы также розового цвета. Она вернется ко мне , все будет хорошо. Я поведу ее в церковь , скажу всем , что она моя внучка. Я отдам ей всю свою любовь , которую не смогла дать ее матери. Пожалуйста , вернись , Шелби. »

Раф закрыл дневник. Ему не нужно было читать дальше, чтобы понять, как сильно любила мисс Ханна свою внучку. И она должна знать это.

Шелби сидела за компьютером и думала, как ей жить дальше. Энтузиазм, который она раньше испытывала по отношению к «Стюарт манор», пропал. Сейчас она занималась лишь своей основной работой, правда, еще решила написать новую книгу о Келли Энн. Но ничто уже не казалось ей нужным, она делала все по инерции, решив продать поместье.

Утром в пятницу раздался стук в дверь. Шелби думала, что это почтальон, но ее поприветствовал Бентли Вольф.

– Мистер Вольф?

– Здравствуйте, мисс Харрис. Не хотел беспокоить вас, но я с важной миссией.

Шелби отступила в сторону, позволив седому джентльмену войти.

– В чем дело, мистер Вольф?

– Итак, как вы знаете... – Он сделал паузу и удивленно осмотрелся. В гостиной было красиво и уютно. – О, вы проделали здесь большую работу. – Он подошел к отреставрированной лестнице. – Исключительно! Раф Ковелли – молодец.

Шелби кивнула, чувствуя, как комок подступает к горлу. Все в доме напоминало о Рафе. Она думала о нем каждый день.

– Ковелли потрудились отлично, – констатировал мистер Вольф. – А вы видели другие дома, которые они реставрировали?

Шелби покачала головой. Ей было стыдно, что она не осмотрела дом Джилл, хотя и получила приглашение. Однако Шелби не хотелось сближаться с людьми, такой ее сделала жизнь.

Мистер Вольф продолжил:

– Итак, причина моего визита к вам. Должен сказать, что в этом году «Стюарт манор» выбран для получения знака Исторического общества Хэйвен – Спрингс, подтверждающего, что этот дом является историческим памятником. – Он улыбнулся. – По этому мы будем счастливы, если вы согласитесь быть главным церемониймейстером одиннадцатого ежегодного Исторического фестиваля домов.

У Шелби открылся рот. Это была большая честь, но если кто-нибудь узнает о ее происхождении...

– Спасибо, мистер Вольф, но я не могу принять приглашение. В дни фестиваля, возможно, меня вообще не будет в городе. Я продаю «Стюарт манор».

Мистер Вольф расстроился.

– Не верю своим ушам. Вы же вложили столько сил в этот дом, каждый знает, как вы любите его. Кроме того, я надеялся, что вы вступите в наше историческое общество, поможете с проведением фестиваля следующего года. Раф сказал, что вы прекрасно с этим справитесь, поскольку имеете здесь корни.

У Шелби перехватило дыхание.

– Раф сказал вам...

Мистер Вольф успокаивающе поднял руку.

– Не беспокойтесь, Шелби. Могу я вас называть Шелби? Когда была жива Ханна Стюарт, я был ее нотариусом. Я знаю все о дочери и внучке Ханны, даже помогал ей разыскивать вас после того лета.

Шелби с трудом понимала, о чем речь.

– Разыскивать?

– По просьбе Ханны Стюарт я нанял частного детектива, чтобы найти вас. Ваша бабушка собиралась оформить опеку над вами – ведь у вашей матери были проблемы с наркотиками.

– Но меня отдали приемным родителям. Она могла бы найти меня.

– Ваша мать Нола вышла замуж, а затем сменила вашу фамилию. И вы вместо Браун стали Харрис. Мы потеряли ваш след. – Он взял ее руку. – Я сожалею, мисс Харрис. Мы сделали все возможное. Могу только сказать, что ваша бабушка очень любила вас.

Шелби было трудно осмыслить полученную информацию.

– Значит, Раф сказал вам, кто я такая?

Бентли Вольф утвердительно кивнул.

– Поскольку я был нотариусом Ханны многие годы, Раф решил, что только я смогу объяснить вам все как нельзя лучше.

– Раф послал вас ко мне? – Шелби разволновалась.

– Он сказал, что вы очень страдаете, и страдаете незаслуженно. Вы ни в чем ни перед кем не провинились.

Шелби наконец улыбнулась:

– Спасибо вам за все. И спасибо Рафу. – Раф! Ей надо увидеть Рафа. – Благодарю вас, мистер Вольф, что вы зашли, но сейчас я должна кое-кого повидать.

– Понимаю, – сказал он. – Но когда у вас будет время, прошу заглянуть в мой офис, где мы обсудим бумаги, оставленные вам бабушкой.