Мари Стефани - Тебе подошло бы быть моей женой

– Пусть это останется тайной, – стряхнув видение ответил Костя.

– Даже так! Что же это за профессия такая? – решила я докопаться до истины.

– Секрет! – лишь широко улыбнулся он.

– Нет, так нечестно! Заинтриговал и решил оставить в неведении! – не сдавалась я.

– Не пыхти, как обиженный ежик, все равно не скажу, – вновь увернулся он от ответа. – Расскажи лучше, почему ты решила стать врачом?

– Наверное, потому что я из семьи врачей, – обиженно ответила я. – Мама кардиолог, папа нейрохирург.

– Теперь понятно, семейная династия врачей.

– Типа того. А ты почему выбрал профессию инструктора?

– Инструктора? Ммм… люблю снег, лыжи и общаться с людьми, вот три мои страсти и нашли отражение в профессии, – просто ответил он.

– А живешь ты здесь в Сочи или приезжаешь на сезон?

– Приезжаю на сезон подработать. Живу в Питере.

– Понятно.

– Даш, если не секрет, как ты очутилась на горнолыжном курорте. Насколько я посмотрю, страстью к снегу и сноуборду раньше ты не пылала, хоть ты и способная ученица.

– Сюда я приехала с подругой. Так мы решили отпраздновать наш восьмилетний труд по стачиванию зубов о гранит науки.

– А, понятно. А подруга, та высокая блондинка, что была с тобой в баре?

– Да, Рита. Вот она любительница горнолыжных курортов. Я же предпочитаю отдых в шезлонге на берегу моря.

– Это что же я зря учу тебя кататься на сноуборде? – возмутился Костя

– Нет! – испугалась, что отпугну его своей любовью к пассивному отдыху. – Не зря мне нравится кататься. Кто знает, может, в следующим году сама примчусь, чтоб вновь ощутить ветер под руками.

– Я рад, что тебе нравится, – сказал Костя и посмотрел на часы. – Пойдем, пора.

Меня словно холодной водой окатило. И это все свидание? Видимо, мой растерянный вид отразился на лице, потому как Костя добавил:

– Это еще не все!

Он помог мне надеть жилетку, и расплатившись за ужин, мы вышли на улицу. Спустившись на две улицы вниз, мы вышли на освещенную площадь, где стояли припаркованные сани с запряженными в них лайками.

– Прошу, – подвёл меня Костя к одним из саней.

– Нас, что они повезут? – спросила я, с жалостью разглядывая собак.

– Да.

– А им не тяжело будет, – вновь посмотрела я на довольно счастливых собак.

Они виляли хвостами и переминались на лапах от нетерпения пуститься по заснеженным просторам.

– Даша, это ездовые собаки. У них в крови таскать сани, так что не переживай, с собаками все будет хорошо, и они еще и нас развлекут.

Костя помог мне сесть в сани и сам устроился рядом, взял клетчатый плед и укрыл наши ноги. Затем обнял меня за плечи и притянул к себе.

– Чтобы теплее было, – как будто оправдываясь, сказал он.

А я что? Я не против. Мне вообще для счастья большего и не надо. По крайней мере, пока.

Извозчик щелкнул кнутом и в то же миг семь собак, запряженных в упряжку, сорвались с места. Весело лая, они везли нас по заснеженным равнинам. Холодный ветерок бросал в наши лица мелкие колючие снежинки, которые от тепла нашей кожи тут же таяли.

На крутых поворотах извозчик специально подстегивает своих подопечных, заставляя сани идти юзом, далеко вынося их за пределы дороги, вызывая этим в крови всплеск адреналина. В такие моменты я крепко цеплялась в куртку Кости и визжала от страха. Нагнав нам в кровь адреналина, оставшуюся часть пути извозчик не торопил собак, и мы, не спеша, ехали между таинственных вершин.

– Сильно страшно было? – спросил Костя, когда впереди показались огоньки курортного городка.

– Ну так, некоторые моменты были весьма напряженные, – смеясь ответила я.

– Я заметил, как ты за меня цеплялась, – улыбнулся он, а потом серьезно спросил. – Даша, а у тебя молодой человек есть?

– Нет, – смущаясь, ответила я

– Вот и отлично, – произнес Костя и, склонив свое лицо ко мне, поцеловал.

Сначала нежно, будто разведывая обстановку, как я отреагирую на его порыв. Потом поняв, что его никто отталкивать не собирается, Костя притянул меня ближе к себе и усилил напор, заставляя меня открыть рот и впустить его. Стоило моим губам приоткрыться, как его язык скользнул ко мне в рот и стал там все исследовать, вызывая несравнимое удовольствие.

– Ммм… – кажется, это я застонала в голос.

Мои руки сами легли на плечи Кости и стали их поглаживать, прошлись по мощной шее, затем мои пальцы зарылись в кудри его волос, и я ощутила их мягкость. Сколько длилось это безумие неизвестно. Я была согласна, чтоб оно длилось вечно. Но все хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Так и Костя неожиданно отстранился от моих губ. Дыхание его было прерывистым, как, впрочем, и у меня. Мужчина уперся своим лбом в мой, и исподлобья заглянув в мои глаза своими черными от расширяющегося зрачка глазами, хрипло произнес:

– Приехали.

«Не-е-ет!»

Протест? Стон? Разочарование? Даже не знаю, чего больше было в этом слове.

Костя отстранился от меня и первым спустился с саней, затем протянул руку, помогая спуститься мне.

Стоя на земле, в нескольких метрах от него, я все никак не могла прийти в себя. Кровь по венам бежала огненным потоком, будоража все внутри. Ноги меня не держали, а голова кружилась после пьянящего поцелуя.

Поняв мое состояние, Костя взял меня под руку и медленно повел в сторону отеля. Шли молча, каждый переваривал страстный поцелуй и ощущения им навеянные.

Уже оказавшись у входа в отель Костя, сказал:

– Увидимся завтра на склоне, Даша, – и на прощание чмокнул в нос.

– До завтра, Костя, – не совсем еще в себе, ответила я.

Костя

«Боже что я творю?!»

Этот вопрос задаю себе целый день. Первый раз, когда отправил Леху в отставку и сам вызвался провести занятие. Потом на склоне, когда расслабился и, поддавшись очарованию Даши, веселился с ней, как мальчишка. Затем после спонтанного предложения сходить на свидание. И наконец после поцелуя, который без разрешения решил сорвать с девичьих губ и увлекся, почувствовав ответную реакцию.

Проводив Дашу, я шел в свое шале и вел внутреннюю борьбу с самим собой:

– «Она ведь еще наивный ребенок!» – укоризненно ворчал ангел на правом плече.

– «Но в то же время такая желанная девочка!» – мурлыкал бесенок, сидя на правом плече!

Стоило ей сегодня спуститься в холл и разум потихоньку стал меня покидать.

Узкие джинсы обтягивали ее длинные, стройные ножки, словно вторая кожа. Ее розовые пальчики выглядывали из длинных рукавов целомудренного свитера прося взять их и расцеловать. Шелковистые кудри, собранные в хвост, открывали изящную шею, которую частично прятал ворот хомут, дразня воображение. Когда она подошла, тонкий цветочный аромат окутал меня, заставляя забыть обо всем кроме девушки.