Амелия Борн - Неслучайное зачатие

– С бабушкой, я полагаю? – стояк стояком, но ехидство так из меня так и перло.

– Нет. По личным обстоятельствам.

– Хорошо, – отозвался я тем же тоном. – Положите больничный мне на стол и можете идти домой. Зачем нам больные сотрудники?

– Даже такие ценные, как я? – припомнила мне Самойлова мои же слова.

У меня аж брови взлетели. Эта девка наглела прямо на глазах, но мне это даже нравилось. Да так, что продолжать разнос уже мочи не было, наметились проблемы посерьезнее.

– Свободна! – гаркнул я и Самойлова пулей вылетела из кабинета.

Расстегивая ширинку, я проклинал тот день, когда принял ее на работу.

Катя

К гинекологу я пришла через несколько дней после посещения кабинета шефа. Выйдя от Богуцкого, я расплакалась прямо в коридоре. Что со мной такое? Почему я так на все реагирую?

Сидя перед кабинетом врача, я чувствовала себя разбитой. Меня выводила из равновесия любая мелочь. Бабульки в очереди за карточкой, бахилы, которые порвались, болезненно набухшая грудь. И постоянно хотелось спать и плакать, причем одновременно.

– Самойлова, заходите.

Я поднялась со стула и прошла в кабинет гинеколога. Светлана Ивановна сидела за столом и заполняла чужую карточку. Плюхнув пятую точку напротив нее, я принялась ждать.

– Какие-то жалобы? – поинтересовалась она, не поднимая глаз от своего занятия.

– Гормональный сбой.

– Сдала анализы?

– Нет.

– Тогда с чего взяла это?

– Симптомы такие.

Светлана Ивановна хмыкнула, как давешний фармацевт, и отложила карточку.

– Такие – какие?

– Раздражительнось, сонливость, живот болит, грудь набухла, а тесты на беременность положительные.

Я поняла, что сморозила глупость, когда доктор выпучила на меня глаза.

– Это называется залет.

Она в выражениях не стеснялась.

– Нет. Я все еще девственница.

– Пойдем на кресло.

Сначала Светлана Ивановна пристально изучала меня на наличие девственной плевы. Как будто подозревала, что я могу имитировать невинность. Потом прощупала живот и все это время смотрела на меня с обличением.

– Половой акт был?

– С кем?

– Я не знаю, с кем. Это по твоей части.

– Не было.

– Даже попытки не было?

– Нет.

– А партнер у тебя есть?

– Нету.

– Даже никто не пытался проникнуть?

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Потому что по всем симптомам ты беременна, Самойлова.

Это прозвучало как приговор. В голове забегали мысли о том, что нужно будет искать другую клинику. Если здесь работают настолько некомпетентные люди, зазря я ходила сюда столько лет!

– Я не могу быть беременна, я девственница.

– И что?

– Как это и что? У меня не было мужчины.

– Это ни о чем не говорит. Может ты посещала общественные места?

– Какие? Метро? Сейчас дети передаются воздушно-капельным путем?

Глупо было спрашивать о таком, лежа перед врачом с раздвинутыми ногами, но я справилась.

– Нет. Бассейн, например?

В памяти всплыл корпоратив имени босса и как все резвились в воде. Кто-то туда кончил?

– Это было три недели назад.

– Понятно. Вставай.

Что ей было понятно, я не знала. Светлана Ивановна села за стол и продолжила писать карточку, а я встала с кресла. Оделась, вернулась на свое место.

– Это направление на анализы. Будешь сдавать тест на ХГЧ.

– Что это?

– Гормон. Покажет, беременна ли ты на самом деле.

– Да не могу я быть беременна!

– Ты тут на меня не раздражайся, Самойлова. А то я тебя на учет поставлю безо всяких анализов. Сдавай ХГЧ и будем говорить.

– Но как это вообще возможно?

– Я тридцать два года в этом кабинете. И всякое видела. Поверь, возможно. А если нет, то я уволюсь завтра же.

Я схватила листок с направлением. Не верила, что это происходит со мной и так и продолжала думать о поиске новой клиники.

– Спасибо, я пойду.

Вскочив со стула, я помчалась к выходу из кабинета.

– Самойлова, ты, если что, ребеночка оставляешь? – донесся в спину голос гинеколога.

Ответить на этот вопрос я не смогла. Пулей вылетела в коридор и побежала домой.

Когда результаты анализов пришли и оказалось, что тот самый ХГЧ растет, я разрыдалась. Что со мной случилось? Как я смогла забеременеть в том самом бассейне? Или не в нем?

А может, виной тому полотенце? Кто-то же утащил его у меня. Или я его спутала с чужим?

Ревела я долго. Весь вечер и утро перед работой напролет. Искала другие клиники, но не представляла, как приду туда со своими проблемами. А если они скажут то же самое? Если анализы или узи покажут, что я залетела?

– Кать! Ты сейчас кофе на себя прольешь.

Я посмотрела на Снежкова, зашедшего к нам в отдел, и вдруг снова разрыдалась.

– Петя!

Подскочив к нему, я повисла у Снежкова на шее и, окропив слезами его плечо, завыла в голос. И плевать мне было на то, что на нас уже глазели все сотрудники офиса.

– Что случилось? – растерялся Петя, отстранив меня на расстояние вытянутых рук.

– Ужасное случилось, – засопливилась я снова, но не успела снова упасть в объятия Снежкова, как рядом оказался хмурый босс.

Он посмотрел на то, как Петр придерживает меня за талию и процедил:

– Снежков – работать, Самойлова – ко мне на ковер.

И это прозвучало как новый приговор, уже без права на помилование.

Даня

– Давай, Самойлова, объяснись, если можешь.

Я буравил несчастную взглядом, а та стояла передо мной, потупившись, и будто язык свой лживый проглотила.

– Объяснить что? – наконец подала голос и шмыгнула носом.

Ну уж нет, эти бабские штучки со мной не пройдут! Идиота она, что ли, из меня делала? Сначала ночные поездки по деревенским бабкам, потом заверения, что никаких романов у нее нет, а теперь стоит тут с таким видом, будто это не она обжималась только что со Снежковым на всеобщее обозрение!

Определенно, эта девка оборзела вконец. И терпеть это я больше не собирался.

– А я смотрю, Екатерина, память-то у вас короткая, – слова цедились сквозь сжатые зубы, несмотря на попытку говорить спокойно, не роняя своего боссового достоинства, хотя от зрелища того, как Снежков лапал Самойлову, оно и так способно было упасть во всех смыслах.

– Память у меня прекрасная, – возразила Самойлова. – Рассказать вам снова должностную инструкцию?

– Только не это! – вырвалось помимо воли. Хватит с меня и одних пострадавших штанов! Сделав глубокий вдох, я пояснил, не скрывая сарказма:

– Ну хорошо, Екатерина, раз тебе вздумалось строить из себя святую наивность, я, так и быть, сделаю для тебя, как ценного сотрудника, исключение, и повторю: разве я не говорил тебе совсем недавно о том, что на работе не должно быть никаких брачных игрищ?! – на последних словах я все же не удержался и голос прогремел, наверно, так, что этот разговор уже стал достоянием всего офиса. А если учесть эффект глухого телефона, я мог весьма ясно себе представить, какой вид приобретут эти сплетни, пройдя через десяток ртов.