Кей Торп - Костер желания

Ей все-таки не удалось скрыть от Маркуса в каком плачевном состоянии она находится. Понаблюдав какое-то время за тем, как Николь кривится от боли при каждом шаге, он небрежно бросил в ее сторону:

― Поднимайся к себе. Я попрошу, чтобы горничная принесла тебе специальную ароматическую соль для ванны. Полежишь в ванне час а в следующий раз…

― Никакого следующего раза не будет, — отрезала она. — И не надейся!

― Посмотрим.

Он развернулся и пошел в направлении дома прежде, чем она смогла придумать достойный ответ.

Надев те же брюки, что были на ней утром и рубашку цвета хаки, Николь ровно в час спустилась вниз. Уверенными шагами она прошла на террасу, зная, что обед подадут туда. Не ожидая увидеть посторонних, Николь была неприятно поражена видом незнакомой молодой девушки, сидящей за столом рядом с Маркусом.

― А вот и она! — приветствовал ее Эдуардо. — А мы подумали, что ванна окончательно тебя разморила. Маркус не должен был устраивать такую долгую прогулку!

― Ничего страшного. Сейчас я чувствую себя полностью отдохнувшей.

Она села за стол и, постаравшись изобразить на лице как можно более приветливую гримасу, обратилась к девушке, оказавшейся напротив:

― Привет!

― Это Изабелла Ланиес, — представил ее Эдуардо. — Ланиесы наши ближайшие соседи и давние друзья. Вы с Изабеллой почти ровесницы.

Девушку, с ее распущенными волосами, гладкой черной волной спускавшимися до талии, и огромными карими глазами в обрамлении густых ресниц, смело можно было назвать красавицей. Белоснежная блузка с изящной вышивкой выгодно оттеняла смуглость гладкой кожи.

Но, насколько Николь могла судить, Изабелле не хватало огня. В ней не было ни капли той самоуверенности, которая, по мнению Маркуса, являлась неотъемлемой чертой всех, кто родился в Венесуэле.

― Я поняла, что ты владеешь испанским? — обратилась Изабелла к Николь на родном языке.

― Достаточно, чтобы можно было объясниться. А ты говоришь по-английски?

― Да, — по-английски ответила Изабелла. — Мы рады приветствовать тебя в нашей стране, не так ли, Маркус?

Что это еще за «мы»? — с неприязнью подумала Николь.

― Я тоже рада быть здесь Венесуэла — очень красивая страна.

― Ты еще ничего не успела увидеть — Маркус решил вступить в разговор — Мы непременно это исправим.

― Я лучше подожду, когда вернется Патрисио. Мне неудобно отнимать твое время, — ответила Николь, заставляя себя смотреть Маркусу прямо в глаза — Мне кажется, твой брат очень расстроится, если ему не удастся показать мне Каракас.

― Это его просто убьет, — со смехом подтвердил Эдуардо — Маркус, с твоей стороны было вообще жестоко посылать Патрисио в Гуаяну именно сейчас, когда у нас гостит Николь.

― Скорее необходимо, — спокойно ответил Маркус и поменял тему. — Сегодня утром я видел Хосе Риоса, он беспокоился из-за своей работы.

― Ему ни о чем не нужно беспокоиться, в том, что произошел несчастный случай, он не виноват, — заметил Эдуардо.

Женщины в это время стали обсуждать предстоящий прием.

― После сиесты я покажу тебе свое свадебное платье, — обратилась к Николь Леонора. — Надеюсь, ты привезла с собой что-нибудь подходящее для такого случая?

― Конечно, — ответила та и вновь обратилась к Изабелле. — С удовольствием познакомлюсь с твоими родными.

― Тебе не придется долго ждать. Ты сможешь встретиться с моими родителями уже сегодня вечером на приеме.

Похоже, вечером ожидается что-то грандиозное В уме Николь сделала быстрый смотр имеющихся у нее нарядов. За исключением того зеленого платья, которое она надевала прошлым вечером, и туалета, в котором собиралась пойти на свадьбу Леоноры, остальная одежда в ее гардеробе не подходила для столь торжественного приема. Что ж, раз Леонора не позаботилась заранее предупредить ее о том, что в Лас-Веридас собираются устраивать приемы еще до свадьбы, то ей придется одолжить Николь что-нибудь из своих туалетов.

Было уже больше трех, когда встали из-за стола. Продолжительная верховая прогулка соответствующим образом сказалась на аппетите Николь: она съела гораздо больше того, что обычно съедала за обедом, и, пожалуй, несколько увлеклась поданным к столу легким вином. И теперь чувствовала, как ее потихоньку начинает развозить.

Маркус пошел проводить Изабеллу к машине, на которой та приехала. Леонора и Эдуардо, предварительно посоветовав Николь должным образом воспользоваться наступающей сиестой, удалились к себе наверх. Николь с пониманием отнеслась к их совету, присмотрев для отдыха удобное плетеное кресло, стоявшее на террасе. Судя по тишине, опустившейся на дом, слуги также решили последовать примеру хозяев.

Николь сама не заметила, как задремала. Проснулась она неожиданно, почувствовав, как кто-то опустился на ручку кресла. Не дав ей окончательно прийти в себя, Маркус, быстро перегнувшись, ухватился за другую ручку, нависая над полулежащей в кресле Николь.

— Зачем… — все, что успела пролепетать Николь, прежде чем губы Маркуса закрыли ей рот поцелуем.

На этот раз его губы были нежными, они не требовали — ласкали, обезоруживая Николь, заставляя ее полностью отдаться поцелую. Безотчетным движением она запустила руки в волосы Маркуса, наслаждаясь их шелковистостью. Его руки потянулись к ее груди, уверенные пальцы быстро расстегивали пуговицы рубашки. Тело Николь содрогалось под его прикосновениями. Ей не удалось сдержать стон, когда Маркус, отогнув край кружевного бюстгальтера, принялся ласкать ей грудь. У Николь не было от него секретов, Маркус безошибочно находил самые чувствительные зоны на ее теле. Желание, которому невозможно было сопротивляться, накрыло Николь горячей волной. Только бы он не останавливался, только бы его пальцы продолжали ласкать, исследовать, пробираясь в самые сокровенные уголки, обладать…

Раздавшийся в кухне звон посуды заставил Николь очнуться. Что же она позволяет с собой делать! Это какое-то безумие! Она уперлась руками в грудь Маркуса, пытаясь оттолкнуть его, разорвать сковавшее их объятие.

― Пусти!

― Но почему? — Он тяжело дышал от возбуждения. — Ты же хочешь, чтобы это произошло. Почему мы не можем удовлетворить наше желание? Возможно, здесь не самое удобное место, но мы могли бы подняться к тебе в комнату или ко мне.

— Мы никуда не будем подниматься! — Николь тщетно пыталась вырваться. Одного взгляда этих карих глаз было достаточно, чтобы растопить даже самое холодное сердце.

— В какие игры ты опять пытаешься играть? — Маркус не собирался так просто ее отпускать.

― Я не играю, поверь мне. Я… просто увлеклась.

― И это то объяснение, которому я должен поверить?