Кей Торп - Костер желания

― Я рада за вас, — с неподдельной искренностью сказала Николь.

― Должен заметить, что своим счастьем во многом обязан тебе, — улыбнулся Патрисио. — Если бы не те твои слова, я бы никогда не начал бороться за Изабеллу. Ты, вероятно, знаешь, что Элена тоже вышла замуж?

― Да, я слышала об этом, — кивнула Николь.

― Разве эта новость не обрадовала тебя?

― С чего бы? Маркус все равно не собирался на ней жениться. — Николь помолчала, не зная, стоит ли задавать вопрос, вертевшийся у нее на языке. — Он встречается с кем-нибудь сейчас?

― Насколько мне известно, у Маркуса никого не было на протяжении всего года. Тебе это должно кое о чем сказать.

― Мне это говорит только о том, что он еще найдет свою суженую. Но мне не верится, что все двенадцать месяцев он провел без женщин.

― Относительно этого я ничего не знаю, но весьма сомнительно, чтобы в поисках женской ласки Маркус стал посещать бордели.

― Я не хотела сказать… — попыталась протестовать Николь, понимая, что именно такое развитие событий она и имела в виду. — Я вела себя как самая настоящая дрянь, — честно призналась она. Поддавшись неожиданному импульсу, Николь наклонилась вперед и легко прикоснулась губами к щеке Патрисио. — Спасибо за эти слова, брат, который у меня мог бы быть. Ты не представляешь, что значит для меня твое прощение.

― Поговори еще раз с Маркусом. Может быть, ты убедишь его в том, что любишь его самого, а не его деньги.

― Ты лучше меня знаешь своего брата, — глухим голосом отозвалась Николь. — По-твоему, мои слова сейчас имеют какую-нибудь ценность? Я приехала лишь ради Луиса и крестин. Как только ребенок будет окрещен, я вернусь в Англию.

― Надеюсь, ты приедешь, когда мы будем крестить моего сына?

― А если у тебя родится дочка? — с улыбкой спросила Николь.

― Нам уже сказали пол нашего ребенка, — заверил Патрисио. — Так ты приедешь?

― Нет, это мой последний визит в Лас-Веридас, — ответила она. — Пришли мне фотографию своего мальчика, хорошо?

― Обещаю, ты ее получишь.

Теперь пришла очередь Патрисио наклониться и поцеловать Николь в щеку.

— Я никогда не забуду сестру, которая уже почти у меня была.

Глядя в спину удаляющемуся Патрисио, Николь думала, что, вероятно, видит его в последний раз. Как только Луиса окрестят, Николь распрощается с Лас-Веридас и его обитателями навсегда. Она, разумеется, будет поддерживать связь с Леонорой, но только по телефону. Больше никаких визитов.

Книга, из которой она не прочла ни строчки, с шумом упала на пол. Потянувшись, чтобы поднять ее, Николь так и замерла: через двор к ней приближался Маркус. На нем был костюм для верховой езды, хотя определить, возвращается он с прогулки или только собрался прокатиться верхом, Николь не взялась бы. Судя по суровому выражению лица, Маркус пребывал явно не в духе.

Медленно выпрямившись, она почувствовала, с какой бешеной скоростью забилось ее сердце. Он шел прямо к ней. Николь хотела подняться на ноги, но ноги отказывались слушаться.

― Всякий стыд потеряла! — рявкнул Маркус, чуть ли не вплотную приблизившись к ней. — Беременная жена моего брата находится под одной крышей с тобой, но и это тебя не останавливает. Ты продолжаешь бесстыдно флиртовать с Патрисио на глазах у всех! Не пытайся отрицать — я только что видел вас вместе.

― Прости, но что именно ты видел? — Николь наконец нашла в себе силы, чтобы остановить поток изливаемых на нее упреков.

Маркус, словно скала, возвышался над полулежащей в кресле Николь. Рубашка, расстегнутая почти до талии, открывала взору смуглую грудь, заросшую темными волосами. Николь провела языком по губам, чувствуя, как у нее моментально пересохло горло. На какой-то миг ей даже показалось, что она ощущает солоноватый привкус его пота.

― Ты целовала его. И вынудила обнять себя.

― Едва ли это можно было назвать объятием. — Николь поразилась тому, как спокойно звучал ее голос — Я поцеловала его в щеку, это был чисто дружеский поцелуй, и не более того. Понимаю, тебе невыносима сама мысль о том, что между мной и Патрисио могли сохраниться хорошие отношения, но не стану же я плевать ему в лицо при каждой встрече только ради того, чтобы доставить тебе удовольствие.

Ее слова привели Маркуса в бешенство. Гневно сверкнув глазами, он схватил Николь за плечо и резким движением буквально выдернул из спасительных объятий кресла. Рывок был настолько сильным, что Николь в мгновение ока оказалась лицом к лицу с перекошенной от ярости физиономией Маркуса. Она попыталась вырваться, но Маркус был слишком силен, чтобы ее жалкие потуги могли увенчаться успехом.

Его губы были так близко от ее лица, что Николь в какой-то момент показалось — он вот-вот поцелует ее. Она даже глаза закрыла в ожидании желанной ласки.

― А начало было таким многообещающим, — разочарованно протянула Николь, когда он отпустил ее, так и не поцеловав.

― Думала отделаться одним поцелуем! За этот год ты должна мне гораздо больше. Имей в виду, тебе придется рассчитаться по полной программе, если намереваешься задержаться в Лас-Веридас.

― Я здесь до тех пор, пока Луиса не окрестят. И раньше уехать не могу. Эдуардо и Леонора не заслуживают, чтобы с ними так обошлись. Давай постараемся вести себя как цивилизованные люди хотя бы ради твоего отца.

― Почему я должен относиться с уважением к такой женщине, как ты? Ты ничем не лучше Леоноры — тебя интересуют только деньги!

― Может быть, Леонора и производила именно такое впечатление, когда только познакомилась с твоим отцом, — вступилась Николь за мачеху, пропустив мимо ушей оскорбления в свой адрес. — Но нужно быть слепым, чтобы не заметить, как она относится к нему сейчас. Она даже родила Эдуардо ребенка!

― Это было случайностью. — Маркус стоял, выпрямившись, предусмотрительно засунув сжатые в кулаки руки в карманы бриджей. — Она просто решила подстраховаться на тот случай, если отец вдруг изменит свое отношение к ней. А на самом деле Леонора ненавидела каждый день беременности. С трудом верится в то, что она испытывает хоть какие-то чувства к своему ребенку.

— Не все женщины рождаются с материнским инстинктом, — ответила Николь, — но это не означает, что, когда у них появляются дети, им нет до них никакого дела. И потом, Леонора никогда бы не забеременела специально — ради того, чтобы еще больше привязать к себе Эдуардо. Ей бы такое даже в голову не пришло. Мне кажется, твоей главной проблемой, Маркус, — уже более уверенно продолжала Николь, — является неспособность допустить, что тебе тоже иногда случается ошибаться. Ты не любишь идти на уступки. Я плохо с тобой обошлась и не отрицаю этого. Но, пытаясь убедить тебя в искренности своих чувств, я только напрасно потеряю время. Я также не жду, чтобы ты простил меня и принял обратно. Но не могли бы мы забыть о наших размолвках хотя бы на те несколько дней, которые я проведу под одной крышей с тобой? Обещаю, после этого ты больше никогда меня не увидишь.