Дана Стар - Невинность в жертву

Голос мужчины меняется, меня это вдохновляет, подстегивает выйти за рамки скромности, выключить голову и просто отдаться порочному влечению.

Стать другой. Попробовать что-то новое. Увидеть другую жизнь без запретов и строгого контроля. Просто быть собой. Делать то, что хочется, а не сидеть в плену ежовых рукавиц авторитарной матери.

Жёсткие пальцы скользят к моему затылку, погружаясь в волосы. Рустам резко хватает меня за волосы, сжимая пальцами несколько прядей. Он начинает дёргать меня на себя, задавая темп.

– Шире рот. Хочу глубже войти.

Я открываю рот. Теперь он скользит в меня сам, погружаясь на пол длины, растягивая мои щёки и губы своими объемами.

– У тебя пухлые губки, загляденье. Приятно, когда ты так туго сжимаешь ими мой ствол, а язычком полируешь всю длину.

Мне хочется что-то спросить, но я не могу говорить с таким массивным предметом во рту. Айдаров начинает входить ещё глубже. Он двигается сам, а я лишь шевелю языком, подставляя его под движения твёрдого и горячего поршня.

– Давай больше слюны и дыши носом. Сейчас попробуй двигаться сама.

Он останавливается, я пробую.

Плотно смыкаю губы и поддаюсь вперед, пытаясь нанизаться до самого паха. Не выходит. Размер не мой. Нужно долго работать и разрабатывать рот, подстраивая королевский орган под себя.

– Молодец. Стараешься. Твой ротик очень сладкий. В нем тепло и хорошо, можно кончить за секунду.

Я вхожу во вкус, понимаю, что в этом нет ничего сложного. Разве что губы уже припухли и болят. Надо обязательно смазать их бальзамом после того, как всё закончиться. Ведь я очень стараюсь во благо семьи.

Понимаю, что в минете ничего особо нет сложного. Нужно сосать половой орган как будто ты сосешь конфету на палочке, или эскимо. Проблема заключается в длине и в толщине мужского прибора. Тот, орган, который достался мне – не самый лучший вариант для первого раза. Можно челюсть сломать таким мамонтом. У меня даже глаза увлажнились и туш наверно потекла из-за сильного давления в горле.

– Нравится мой «малыш»? – барин насмехается, вальяжно глядя на меня сверху вниз, сжимая мои волосы до треска в корнях.

Я обязательно должна сказать выскочке «да».

Жить все-таки хочется…

Говорить не могу. Уж слишком занята.

Я хорошенько причмокиваю, давая больше слюны.

После киваю.

– Он может выдрать тебя как сучку, если у его хозяина плохое настроение. Не переживай, сегодня оно у него хорошее.

Эти слова пугают.

Рыкнув это, Рустам опять начал двигаться. Уже более грубее. Он стал вгонять в меня член пружинистыми точками до тех пор, пока я не почувствовала, как он напрягся и не услышала, как муж сестры выругался матом сквозь стиснутые зубы.

Тогда я поняла… он готов кончить.

– Хватит! – Рустам вдруг быстро меня остановил.

Вышел из моего рта, отдавая новый приказ.

Слава богу. Нужен перерыв. Губы пульсирует, челюсть ноет. Почему я не тренировалась раньше, например на огурцах или бананах?

Я вытираю губы тыльной стороной ладони, смотрю снизу вверх на своего хозяина, как покорная рабыня, жду следующих указаний.

– Снимай с себя все тряпки. Все до единой.

Я пытаюсь справится с юбками платья, но пальцы не слушаются. Завожу руки за спину, пробую ещё. Не могу найти нужную верёвочку, в итоге, не получается развязать корсет.

– Слишком долго возишься. Я теряю терпение. Мой член болит.

Я нервничаю, его туго слишком затянули, без помощи никак.

Я ведь наспех платье надевала, когда мать мне срочно приказала подменить сестру и поменяться с ней платьями.

– Ладно, дай сюда. Я сам, – легонько бьёт меня по рукам.

Он пробует разорвать веревочки, но ничего не выходит.

– Проклятье, – цедит сквозь сжатые зубы.

Ожидание нервирует вспыльчивого мужчину. А это не есть хорошо.

Рустам на секунду отстраняется, возвращаясь к своему пиджаку. Пять секунд, снова оказывается рядом. Внезапно перед моим лицом блеснуло острое лезвие ножа.

Мама…

Откуда у него нож?

Ах да, он ведь опасный человек.

И пистолет, наверно, тоже носит в пиджаке?

Нож, так нож. Лучше пусть режет, чем пулями фарширует.

Я про веревочки на корсете…

Их же можно не только резать, но и отстрелить.

Боже, да что за бред я несу?!

Это все из-за нервов.

Полный кисель в голове.

Пытаюсь думать о чём угодно, лишь бы не думать о предстоящем. Меня сейчас трахнут и лишает чести. Будет больно, будет кровь. А потом я должна буду забыть этого мужчину, от которого испытываю ураган в голове и жар между ног.

Он – табу.

Он – муж моей сестры.

Мы никогда не будем вместе.

Я уже, скорей всего, обещана другому. Мать и меня заложила выгодному спонсору. Так что эта ночь станет нашей первой и единственной.

Айдаров грубо хватает меня за руку, вздергивает на ноги и прижимает лицом к стене.

Я слышу треск. Не дышу. Как страшно!

Острое лезвие ножа проходится по моей спине от лопаток до поясницы, распарывая нити корсета.

– Наконец-то.

Он срывает с меня платье и бросает в сторону.

Я осталась в одних только трусиках и лифчике.

На ногах ещё туфли на каблуке.

– Так-то лучше. Без кучи пышных тряпок намного лучше…

Не успеваю опомниться.

Меня сильно бьют по попе ладонью.

– Ой!

Рустам растирает место удара.

Меня всю захлестывает в мучительном жаре.

Он трогает меня за попку…

Мужчина впервые меня касается.

Так вальяжно, будто законный собственник, будто я его вещь, которой он владеет, на которую у него есть права.

Верно.

Так и есть.

Мать продала нас.

Мы теперь вещи.

Игрушки богатых, избалованных деньгами и властью мужчин.

– У тебя красивое тело. Сочное, аппетитное. Как я люблю, – Рустам треплет меня за булочку, жар в теле усиливается.

Честное слово, меня будто облили бензином и подожгли.

Что-то непонятное, необычное закрутилось внизу живота, похожее на огненный смерч, когда он шлёпнул меня по попке.

И да… мои соски стали твердыми. Болезненно заныли, запульсировали, натянув кружевную ткань лифчика.

Это оно, да?

Именно так выглядит возбуждение?

– Прекрасный выбор. Ты вся такая воздушная, хрупкая… Медовая, – он вдыхает запах моих волос, – от тебя пахнет весной, девочка. Лучшая покупка за всю мою жизнь. И лучшая сделка.

От этих слов приятно закружилась голова. Мужчина сделал мне комплимент. Это приятно. Мне еще никогда не делали комплиментов.

Он хватает лямки лифчика и срывает его с меня. Ладони падают на грудь. Господин с жадностью сминает мои полушария. Небольшие, но упругие. Они идеально помещаются в его ладони, словно были созданы только для него.

– О-ох… – я невольно испускаю вздох.

Рустам мнет мои груди, мне, правда, становится приятно.