Анна Леманн - Пленница его желаний

Только уже даже сейчас я понимаю, что она такая сама по себе. Добрая, сердечная и ранимая девушка. Ангел, спустившийся с небес, не знающий зла, коварства и обмана.

– Мне её жаль, – произносит Тигран у самой двери, решив оставить меня в комнате одного.

– Кого? – спрашиваю, нахмурившись.

Поднимаю взгляд на брата, встретившись с его пьяной ухмылкой, которую хочется стереть с его лица, понимая, что дальше последует его очередной пьяный бред.

– Дочь Прохора, – отвечает брат, облокотившись о дверной косяк. – Ты не отпустишь её, если она окажется настоящей. А она такая и ты уже об этом знаешь.

– С чего ты взял? – ещё больше хмурюсь, недовольно поджав губы, понимая, что это правда.

Не отпущу… Ни за что! Сделаю своей. Через волю. Через силу… Моей и только. Такая будет интересна и мне, и нашим детям, которых родит для меня. Да, с ней я на такое готов.

Осталось только понять: верны ли мои мысли.

– Я знаю тебя давно, Гер. И знаю, зачем тебе она. Думаешь, что она станет твоей бабой? Ты же такой её себе представлял? Только вынужден тебя огорчить. Ты её сломаешь, и она станет такой, как все эти суки вокруг. Меркантильной, самовлюблённой сукой. Зачем ломать ей жизнь, Гер? Пусть живёт спокойно и верит в пони и единорогов.

– Тигран, что я слышу! Ты за бабу вступаешься? Простудился? – театрально восклицаю.

– Простудился у нас ты, Гер. Раз решил, что такая, как она, полюбит тебя. Ты же тиран. Один её отказ, и ты уничтожишь её. А она тебе откажет… я в этом уверен. Я повидал сотню баб. Она другая. Не губи девчонку. Даже мне её жаль… Мне жаль бабу, Герман! А ты же знаешь, что я этого не делаю.

Глава 9

Мила

– Мам, вы ещё долго? – интересуюсь у родителей, позвонив им на сотовый телефон из дома.

Она с папой ещё с утра уехали в строительный магазин, купить горшочки для рассады и цветов. Вследствие застряли там на целый день из-за мамы, которая обожает такие магазины. Я осталась дома, решив немного отдохнуть за просмотром любимого сериала и немного порисовать.

Погода, на радость всем, выдалась удачной, поэтому выйдя на балкон и установив планшет в тени, включила на нём пятую серию романтической мелодрамы. Приготовив краски, холст, кисти и всё необходимое, села в кресло и принялась за любимое занятие – ничегонеделание.

– Мы уже подъезжаем, родная, – ответила родительница. – Разогревай ужин. Будет минут через десять-пятнадцать.

– Хорошо, – произношу и, отложив кисти, направляюсь к кухне.

Там достаю приготовленный вчера плов и банку с любимым лакомством отца – маринованными помидорами. Папа до такой степени любит их в мамином исполнении, что готов есть их утром, днём и вечером. Ну и ещё ночью, если есть компания. А компания есть всегда.

Дождавшись, пока мама уснёт, папа тихо стучит мне в дверь. После разрешения открывает дверь и, состроив страдальческое выражение лица, просит пойти с ним, чтобы скучно и страшно не было. В итоге мы идём на кухню, и у отца открывается «ночной аппетит». Стоит ли рассказывать столько банок солений мама крутит ежегодно? Нет, мы, конечно, с папой помогаем, но основную работу выполняет мамуля.

Если честно, то мне нравятся ночные налёты на холодильник с папой. Много я себе есть, конечно, не позволяю, а то, что съедаю, обязательно сгоняю на утренней пробежке. Но сама атмосфера этих ночей – весёлый шёпот, звуки посуды, пиканье микроволновой печи, полумрак и приглушённый смех! Утром мама, как обычно встанет и будет сетовать, что мы опять ели ночью, а это плохо сказывается на организме, но папа быстро её успокаивает, поцеловав и что-то прошептав на ушко, отчего мама обязательно улыбнётся. Семейная идиллия.

Закинув чугунок с пловом в духовку, побрела к входной двери, чтобы оставить её открытой для родителей, когда те приедут. Мои шаги, что гулко отдавались в коридоре, уже перестали меня пугать и сейчас, наоборот, придавали спокойствие. Но что-то сегодня меня тревожило. Плохое предчувствие, которое не прошло даже после просмотра сериала.

Отбросив все дурацкие мысли, напевая песню из мамонтёнка, продолжила идти. До двери оставался шаг, когда в неё настойчиво позвонили. Посчитав, что это мама с папой, ведь вокруг дома охрана и посторонний к нам точно не попадёт. Открыв дверь, сразу же распахнула её, радостно улыбаясь, пока мои глаза не натолкнулись на посетителя.

– Здравствуйте, – растерянно поприветствовала гостя, которого уже не видела несколько дней, с того самого дня, когда он напугал меня вместе с его братом. Улыбка сползла с моего лица, а его оскал, наоборот, стал ещё больше.

– Добрый вечер, Мила, – произнёс он, не сводя с меня взгляда, изучая от макушки до голых лодыжек.

Когда родителей дома нет, я позволяю себе гулять по дому босиком. Маленькая шалость, о которой родители знают, но делают вид, что даже не догадываются. А мне нравится ходить и ощущать под ногами холодный ламинат или плитку. Особенно приятно гулять в саду по мягкой траве.

– Папы нет дома, – тут же выпалила, не сдвигаясь с места ни на сантиметр. – Но он скоро будет.

– Ты позволишь его подождать в доме? – вежливо поинтересовался мужчина, даже не пытаясь отвести взгляд с моих голых ног.

– Я? – рассеянно переспросила. – Я не знаю… Папа не говорил, что вы должны сегодня приехать к нам.

– Да, это спонтанная поездка. Возникли важные вопросы, – рассказывает один из братьев Айдаровых, подняв глаза на моё лицо. – Так я могу войти?

– Наверное, – ответила, искренне не понимая, как должна поступить в этой ситуации.

Если не пущу в дом, а у него важные новости, то я подставлю отца. Но папа говорил никого не пускать в дом без его ведома. И как мне быть? Не впущу – оскорблю. Впущу – отец будет рассержен.

– Позволишь? – спрашивает мужчина и рукой указывает на входную дверь. – Я войду?

– Да, – соглашаюсь, понимая, что, возможно, делаю что-то не так.

Отойдя в сторону, позволяю мужчине пройти внутрь. Мужчина, ни секунды не медля, сделал шаг вперёд и, оказавшись внутри, окатил меня ароматом своих духов. Приятных на мой взгляд и вовсе не резких, как у отца.

– Только дожидаться отца будете в гостиной. Папа не разрешает входить в его кабинет, когда его там нет. Вы ведь понимаете? – оповещаю мужчину, в голове перебирая воспоминания в надежде вспомнить его имя.

– Как скажешь, ангелочек, – проговаривает он и движется прямиком по коридору в гостиную.

– Что? – переспрашиваю его, обескураженная прозвищем, которое мне дал Айдаров.

– Ничего, – кидает мужчина и продолжает движение. – А где Прохор?

– Он скоро будет. Они с мамой в магазине, – рассказываю, еле поспевая за ним. Один его шаг был равен трём моим.

– А ты одна? – остановившись и обернувшись, спрашивает мужчина, глядя мне в глаза.