Тата Ефремова - Пусть это будет между нами

Андрей спал. Леся вздохнула и пошла к себе. Ночью она слышала, как он встал, и села в кровати, тревожно прислушиваясь. Хоть бы с пьяных глаз не перепутал туалет с ее спальней! Но Андрею удалось верно построить маршрут – он даже спустил за собой воду. Погремев и почертыхавшись, он затих. Леся тоже заснула, проверив щеколду на двери. В восемь пришло сообщение от родителей ученика, они отменяли урок из-за простуды мальчика. Несмотря на потерю денег за урок, Леся была на седьмом небе от счастья. Он крепко заснула и проснулась только от звонка в дверь.

Она встала и побрела ко входу, все еще мысленно досматривая хороший сон, в которым она, еще студенткой консерватории, играла Листа перед полным залом восторженных людей. Когда Леся недосыпала, что происходило довольно часто, она легко вырывалась из сна и тут же включалась в опостылевшую дневную рутину, активная и деятельная, потому что иначе было нельзя – присядь она на минутку или приляг, и сон морил, и сознание отключалось. Но если она перебирала со сном, как сейчас, то долго из него потом выползала, путая явь со сновидениями.

Вошла мама, как всегда суетливо, задыхаясь, спеша что-то рассказать. Она вручила Лесе пакет с фермерского рынка. Рынок был рядом с Лесиным домом, и Вера Петровна два раза в неделю успешно совмещала закупку свежего, деревенского, с визитами к дочери. Иногда она виделась у Леси с братом Лешкой, если тот оказывался в центре.

– Как папа? – сонно спросила Леся.

– Ой, лучше, лучше, – замахала руками Вера Петровна. – Врачи говорят, дня три-четыре, и домой. А вы когда к нам?

– Мы? – удивилась спросонья Леся, подумав почему-то о Лешке.

– Да, вы с Андреем. Он же у тебя?

– Да, – Леся махнула рукой в сторону гостиной… и застыла.

Она поняла, почему мама, с самого момента прихода, с таинственной улыбкой косится в сторону ванной. В душе шумела вода, из-за дверей доносилось немелодичное мурлыканье. Леся услышала, как скрипнул вечно протекающий кран, зачем-то подняла руку и сказала:

– А-а-а…

У мамы на лице отразилась детское предвкушение. Леся же подскочила на месте, когда дверь в ванную открылась, и Андрей, голый по пояс, в своем синем полотенце вокруг бедер, высунул в щель взъерошенную, мокрую голову:

– Лесенька, любимая, кинь мне еще одно полотенечко… ой, доброе утро, Вера…

– Петровна, – радостно сообщила мама.

– Очень приятно познакомиться. Извините за вид.

– Это вы извините… – виновато, но с блеском в глазах подхватила мама. – Я как-то не подумала…

– Да такое вот неловкое знакомство… Позавтракаете с нами? – с невинным видом предложил Андрей. – Ну, Лесенька, побыстрее, солнышко! С меня же капает…

Леся машинально повернулась и пошла в спальню, достала из шкафа новое полотенце и вернулась в прихожую, слыша, как Андрей уговаривает маму остаться на завтрак, а та отнекивается. Из ванны он вышел уже в банном халате. Кинул из коридора:

– Лесь! Где мои тапочки?

Леся мысленно нанесла себе пару крепких ударов по лбу.

– Я… я… их постирала.

– Ну вот, – обиженно проговорил Андрей, босиком заходя на кухню.

Халат у Андрея был чуть ниже колена. У него были крепкие, мускулистые ноги с неожиданно изящными, хоть и крупными, ступнями. Леся почувствовала, что краснеет, то ли от собственного смущения, то ли от присутствия мамы, то ли от досады, что забыла о тапках для «жениха».

– Я куплю тебе еще одну пару, запасные.

– Дочь, что же ты не подумала? – с упреком сказала мама.

– Да вот… забегалась.

– Ничего страшного, Вера Петровна, Лесенька у вас – чистюля, – ласково проговорил Андрей, потрепав ее по голове по дороге к раковине. – И у меня.

Леся бросила на него красноречивый взгляд за спиной мамы. Тот его поймал, нежно улыбнулся в ответ.

– Дамы, сварить вам кофе?

– Ну что вы? – засмущалась мама. – Утруждаться зачем? Я пойду уже…

– Пусть сварит, – встряла Леся. – Андрей ЧУДЕСНО варит кофе!

– Лесенька, убей не помню, где наша турка?

– В ящичке над раковиной… милый. И кофе там же… арабика.

– Андрей, а где вы работаете? – спохватился мама. – Леся что-то говорила, но мы с папой ее не поняли. Вы какой-то эксперт… по… по кофе?

На этот раз красноречивый, полный упрека взгляд достался Лесе.

– У меня свой кофе-бар, кофейня в Зеленом переулке возле набережной.

– У вас… собственное кафе?

– Да, заведение небольшое, но уютное, заходите, буду рад. Мы ведь уже почти родня.

– Леся, что же ты не сказала, что у Андрея такой интересный бизнес?!

– Я…

Тут мама не усидела. Новость была такая, что ею срочно нужно было поделиться с мужем. Вера Петровна отказалась от кофе и быстро засобиралась.

– Доченька, – сказала мама, обцеловав Лесины щеки коралловой помадой. – А сразу сказала Осеньке, что ты не врешь! Что у тебя действительно кто-то завелся! Даже не верится, что тебе, наконец, повезло! Ой, да что это я?! Ты это заслужила! Держись за Андрея, держись! Раз порядочный… раз тебе нравится… Папа скажет, не из нашего круга, а этот твой был… и что?

– Ладно, мам, ладно, – шипела Леся, боясь, что Андрей услышит ее с кухни.

***

Когда она вошла, Андрей демонстративно открыл дверцу шкафчика под раковиной и кинул почти полную упаковку с отсыревшей «арабикой» в мусорное ведро. Леся только дернула плечом. Она села на стул, положив ногу на ногу, видимо, забыв, что еще одета в милую пижамку с незабудками, и сказала:

– Шеф, значит.

Андрей выдержал ее взгляд и парировал:

– Какой-то эксперт ?

Она покраснела, сердито буркнула:

– А зачем было врать?

– Я не врал… почти, – слова давались Андрею с трудом. – Моя кофейня доживает последние дни, еще пара месяцев, может, полгода, и я… банкрот. Единственное, что я хорошо умею делать, это варить кофе… я действительно эксперт, сертифицированный тренер и международный судья. Работу я себе найду. Но это не отменит того факта, что я останусь бариста, человеком у кофемашины или кофейника. Вас это смущает?

– Нет. Но мне очень жаль ваш кофе-бар, – тихо сказала Леся. – Почему… банкрот?

– Старая как мир история: помещение дорогое, пришлось выкупать у хозяина, чтобы место не потерять, а тут це́ны на кофе поднялись из-за дождей, черт бы их… а еще конкуренция… дьявольская конкуренция. Знаете, сколько кофеин и кафе открыли на Гагарина за последние два года? Шесть. У нас лучше, у нас атмосфернее – у нас дороже. Однако домашняя выпечка и живая музыка сейчас везде, никого не убедишь, что мы лучшие. Помимо всего прочего, мы семейное заведение, у нас алкоголь только в составе кофейных напитков, это тоже сказывается. Не смотрите так! – с досадой сказал Андрей. – Не смотри! Вчера я был… слишком счастлив. У меня бывает, раз в месяц максимум.