Настасья Карпинская - В вихре пепла

Ее тихий, переливчатый голос словно тонким перышком щекотал мой мозг. Странное ощущение, несхожее ни с чем и, к удивлению, приятное. Меня это поразило еще в первую нашу встречу, ошеломляя и выбивая на доли секунды почву из-под ног. Случаи и людей, вызывающие подобные реакции, за всю мою жизнь я мог пересчитать по пальцам одной руки.

– Привет! Рад слышать, – неосознанно меняя тон на более мягкий.

– Я по поводу твоего предложения по работе. Еще актуально?

– Конечно.

– Когда я могу выйти?

– Подъезжай сегодня в любое время до семи вечера, адрес я сейчас тебе сообщением скину, – произнес, отчаянно стараясь сбросить наваждение, порожденное ее голосом, и заставить свой мозг соображать в рабочем режиме. – Возьми с собой трудовую, паспорт, СНИЛС и ИНН.

– Хорошо. Спасибо!

– Пока не за что, – усмехнулся сам себе и своей ненормальной реакции, заглушая ее, подавляя и не давая ей укорениться в своем сознании, потому что табу, полное и безоговорочное. Не надо заниматься х*рней, генерировать какой-то бред, питать его ненужными мыслями. Просто надо порадоваться, что, наконец, нашел хорошего специалиста, который сможет разгрести ту кипу документов, которая у меня накопилась и сейчас находилась в диком хаосе.

Попрощавшись, скинул вызов, запихивая телефон обратно в карман, и, растирая ладонями лицо. Усилием воли заставил себя переключиться, направляя мысли на решение рабочих задач.

Женя

Путь до предприятия оказался неблизким: около сорока минут на автобусе, и потом еще от остановки пешком минут десять. Порадовало, что район жилой, не пустырь, просто окраина города, но без машины на дорогу будет уходить около часа в одну сторону.

В сообщении вместе с адресом Егор написал, что на КПП надо назвать свою фамилию и меня пропустят, поэтому на территорию я прошла без трудностей и, зайдя в здание, поднялась на нужный этаж. Дверь в кабинет была приоткрыта, и я, заглянув, спросила у сидящей за рабочим столом девушки, где могу найти Егора Владимировича. Девушка, не отрываясь от телефонного разговора, кивнула в сторону смежной двери.

– Открыто, – раздалось после моего осторожного стука.

Повернув ручку, толкнула дверь и, входя в кабинет, сразу напоролась на тяжелый, пробирающий взгляд серых глаз, от неожиданности внутренне вздрагивая от прошивающих тело реакций: сумбурных, безотчетных, острых.

– Не помешала? – произнесла негромко, стараясь совладать со своими эмоциями, преодолевая вновь обуявшее меня волнение, странное и ничем не объяснимое.

– Нет, я ждал. Проходи, садись, – улыбнувшись, указал на стул возле своего стола. – Вот договор, ознакомься. Если все в порядке, то впишем твои данные и подпишем. Здесь два экземпляра, один твой, – он придвинул ко мне бумаги, и я, не понимая от волнения ни слова, старалась вчитаться в текст, перечитывая раз за разом предложения, пытаясь вникнуть в суть написанного, скользила взглядом по строчкам, но снова сбивалась, теряя нить, не улавливая суть, мысленно ругая себя за это. – Договор стандартный, никаких особых пунктов нет.

– Да, все хорошо, – для вида пролистав до конца, отложила на стол листы и, достав из сумки документы, протянула Егору.

– Тогда сейчас можешь ознакомиться с местом работы. Все тебе покажу, а завтра с утра поставишь подпись, – произнес, поднимаясь со своего места.

– Эльвира Николаевна, снимите копии с документов и заполните трудовой договор в двух экземплярах, – распахнув дверь, обратился к девушке, которая разговаривала по телефону, когда я пришла, и жестом пригласил меня подойти поближе. – И всех прошу познакомиться, наш новый делопроизводитель Евгения Маратовна Баталова.

Две пары женских глаз моментально уставились на меня, но это никак во мне не отозвалось, ибо рука Егора едва ощутимо легла в защитном жесте на мое плечо, парализуя и прошивая все рецепторы, перекрывая все остальные эмоции.

– Это – Эльвира Николаевна, наш секретарь и помощник, а это – Марина Анатольевна, менеджер по продажам и рекламе. С остальными познакомитесь завтра на планерке, – он произносил сухие абсолютно тривиальные слова, а мне кажется, я схожу с ума.

После знакомства с будущими коллегами Егор показал мой рабочий стол, объем грядущей работы, попутно интересуясь, знакома ли я с установленным у них программным обеспечением. Программа, конечно, была мне знакома, только за столько лет наверняка претерпела ряд изменений и усовершенствований, поэтому придется разбираться в процессе.

– Завтра Илья заглянет, это наш программист. Если возникнут вопросы, задавайте, не стесняйтесь.

– Хорошо, – эмоции, наконец, схлынули, и я уже мысленно составляла список дел, решая с чего начать в первую очередь.

– Ты на машине? – произнес Егор, неожиданно уходя от официального обращения и тона. И я, оглянувшись, только сейчас заметила, что все, кто был в кабинете вышли, и мы остались одни.

– Нет.

– Я сейчас поеду в ту сторону, могу подбросить, – он бросил мимолетный взгляд на наручные часы, немного прищуриваясь.

– Не стоит, я прогуляюсь до остановки, – произнесла благожелательно, находясь в поисках предлога отказаться от его предложения.

Хотя это и удобно, но потому, что чувствую себя странно рядом с ним особенно наедине, мне не хочется усугублять это. Его однобокая улыбка с легким прищуром серых глаз обезоруживает, почти моментально порождая во мне растерянность и чувство неловкости.

– Не очень хорошая идея; погода портится, да и автобусы тут с большими интервалами ходят.

И я снова с опозданием понимаю, что на улице поднялся ветер. Шум порывов и шороха листвы донесся, наконец, до моего слуха. Вторя в унисон тому, что происходило внутри.

***

Женя села на заднее сиденье, словно стараясь увеличить дистанцию между нами, что в салоне автомобиля сделать было практически невозможно. Ее внутреннее напряжение и скованность, что сквозили еще в кабинете, теперь отчетливо виднелись в отрывистых движениях, и она силой до побелевших костяшек пальцев сжимала ремешок своей сумочки.

Выезжая с территории, отпустил пару шуток, стараясь разрядить атмосферу, но она, лишь скованно улыбнувшись, вновь отвернулась к окну. Не мог понять, в чем дело? Мы не впервые встретившиеся люди, она знала, к кому садится в машину, и что ей ничего не угрожает. Отчего такая реакция? Но спустя пять, десять, пятнадцать минут ситуация не изменилась, и я уже сам ощущал физически это напряжение, заклубившееся в воздухе, концентрирующееся и начинающее опасно искриться. Наваждение какое-то: ненормальное, нереальное, не укладывающееся ни в какие логические рамки. Даже негромко включенная музыка не спасала, не снимала эту натянутость, и тяжесть с каждым мгновением все больше и больше оседала и давила на нервы.