Амелия Борн - Киндер-сюрприз для миллиардера

Соседка, которая иногда меня выручала, приглядывая за Славой, уехала к родственникам в деревню. Да и времени на то, чтобы заезжать домой, у меня уже не было. Господи, помоги! Самохин убьет меня.

И как будто мало мне будет его гнева по поводу опоздания, придется еще как-то объяснять, по какой причине я явилась на работу не одна. Хотя, может быть, ребенок смягчит его холодное сердце? Впрочем, что-то говорило мне, что вряд ли.

Но делать было нечего. Снова вызвав такси, я поехала вместе с сыном на работу.

– Виктория! – прогремел надо мной голос Самохина, едва я успела занять свое рабочее место.

Господи, ну как нарочно! Выслеживал он меня, что ли? А я ведь привыкла считать, что шеф меня совершенно не замечает. И надо же ему было прозреть именно сегодня!

– Да, Андрей Михайлович, – ответила я, вскакивая на ноги и заслоняя собой Славика.

– Вы опоздали на… – босс посмотрел на часы и, сузив глаза, отчеканил:

– …на один час, десять минут и одиннадцать секунд.

Не в моих интересах сейчас было распускать язык, но я не удержалась.

– Не подозревала, что я для вас настолько ценный сотрудник, что вы ведете строгий отчет того времени, когда меня нет, – заявила я, вскинув подбородок.

Босс стал еще мрачнее. Затем окинул меня взглядом с головы до ног и вдруг выдал приглушенным тоном:

– Очень… ценный.

А я стояла и от его взгляда покрывалась румянцем во всех тех местах, что он сейчас осмотрел. Боже, ну почему он так действовал на меня? Что много лет назад, что сейчас. И даже об этом не подозревал!

– В таком случае, – наконец собралась с духом я, чтобы ответить, – я надеюсь, что вы мне простите мое опоздание. У меня была уважительная причина.

Взгляд босса вдруг устремился мне за спину. Он явно заметил Славика.

– А это что такое? – нахмурился недовольно Самохин.

– Это не что, а кто. Это мой сын. Дело в том…

– У нас Лаки заболел, – вступил в разговор Славик, глядя на босса серьезными темными глазами.

– Кто такой этот Лаки, бл… – Босс явно собирался не стесняться в выражениях, но в последний момент вспомнил, что перед ним ребенок. Ну и я на всякий случай наступила ему на ногу, для ускорения понимания того, что не стоит ругаться при моем сыне!

–…Бл… инчики да пирожки, – закончил босс сквозь зубы.

– Лаки – это наша машинка, – пояснил, ничуть не смутившись, Славик. – Она старая, но верная. Почти как собака.

Сын кинул на меня потаенный грустный взгляд. Я прекрасно знала, что он мечтает о щенке и готов даже любую облезлую дворнягу пригреть, но не представляла, как справлюсь с содержанием животного. Которого как минимум надо было выгуливать.

– Ясно, – постановил шеф. И, задержавшись на мне взглядом, добавил:

– Виктория, можно с вами поговорить наедине?

Тон шефа обещал мне явно не премию. Погладив сына по темным волосам, я сказала:

– Милый, жди тут. Никуда не уходи!

Перехватив взгляд моей коллеги Оли, я послала ей умоляющий жест – мол, присмотри за Славиком, пока меня не будет. И когда та понимающе кивнула, покорно поплелась за шефом в его кабинет.

Когда я вышел из той злополучной клиники, которая так неожиданно отоварила меня головной болью в виде возможного отцовства, меня трясло от злости. До такого состояния меня доводила только раз бывшая (к счастью) невеста, которая обставила меня, как лоха. И лучше бы это снова была она!

Мне заявили, что имя той, которая решила, что я как нельзя лучше подхожу на роль отца для ее ребенка – это тайна, не подлежащая разглашению. И вообще все у меня со спермой, по их анализам было в порядке, следовательно беспокоиться, что эта незнакомая женщина родила больного ребенка, не стоило.

В общем, тот мой визит закончился желанием сжечь эту контору ко всем чертям. Но я предпочел действовать в правовом поле, поэтому юрист, которому я мог доверять, как себе, уже начал работать в этом направлении. Мне нужно было узнать имя матери моего ребенка, и я собирался его выяснить любыми путями.

А еще собирался прямо сегодня снова сдать анализы на эти сраные генетические отклонения, чтобы уже понять, есть ли риск родить от меня больного ребенка, или нет. И надо признаться, меня занимал этот вопрос так, что я думал в основном о нем, а не о работе.

И не только я один, видимо.

Увидев Викторию Победову (после короткого ознакомления с ее личным делом, я знал о ней если не все, то многое, даже номер телефона записал, на всякий случай), которая как раз опоздала в офис, да еще и пришла с ребенком, я не смог отказать себе в желании показать кто тут босс. Ну и в результате – пригласить Вику на разговор тет-а-тет. Спросите меня зачем? Я и сам этого не знал.

– Скажите, Виктория. Вы же не думаете, что наш офис стоит превращать в детский сад? – потребовал я ответа, когда мы зашли в мой кабинет.

Я оперся бедром на стол и сложил руки на груди. Смотрел на Победову, хмуря брови, но в итоге взгляд так и сползал к ее декольте. А от его вида хмуриться совсем не хотелось.

– Это вынужденная мера. В садике у Славы карантин.

Прекрасно, б*я! Мне тут только еще эпидемии не хватало!

– Надолго?

– Я не знаю. Пока не разрешат снова водить детей.

– С ним некому сидеть?

Она замялась и поджала губы. Потом провела по ним языком, от чего я испытал совсем не то, что должен был. Внезапное желание, да такое, что пришлось поспешно обойти стол и сесть в кресло.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещала Виктория. – Славик очень спокойный мальчик. Он не доставит хлопот, я обещаю.

– А его отец? – потребовал я ответа.

В личном деле ни о каком муже речи не было, но отец-то все-таки имелся! Не родила же она его из пробирки, в самом-то деле?

– А что с его отцом? – ответила она вопросом на вопрос, и тут я увидел, как во взгляде Виктории загорелся недобрый огонек.

– Он не может посидеть с ребенком? – пояснил я очевидное.

– Мы не общаемся.

Вот как? Это даже к лучшему. Хотя, какое мне до всего этого дело, черт бы все подрал?

– Хорошо. Ведите ребенка сюда, – кивнул я, решив забить на поездку в клинику.

– Зачем?

Мне даже обидно стало, потому что на лице Виктории отразился ужас. Она что, думает, я тут детей ем на завтрак, обед и ужин?

– Я с ним посижу. А вам нужно заниматься делами.

По лицу Победовой было понятно, что я ее порядком удивил. Хотя, сам не видел в этом ничего такого. Со своей племянницей я вот, например, прекрасно ладил. Полажу и со Славиком.

– Не думаю, что это удобно, – сказала она после того, как пришла в себя.

Пришлось снова включить режим «я-здесь-босс».

– Не думаю, что даже ценному сотруднику будет удобно отвлекаться на ребенка во время работы.

Отведя взгляд от груди Победовой, вздымающейся в вырезе блузки, я нахмурился и сказал: