Марина Кулешова - Музыка, отпуск и любовные неприятности

В конце июня я собрала чемоданы и спокойно уехала на время отпуска домой. И вот уже месяц не могу выбраться из родной станицы.

И если кого-то спросят, с чем у него ассоциируется слово «отпуск», что он ответит? В большинстве случаев звучит «с отдыхом» или «с долгожданной поездкой куда-нибудь». Но у меня оно, наверное, до конца жизни будет вызывать воспоминания о четырехместной небольшой палате с зелеными обшарпанными стенами. Практически несуществующим дурно пахнущим санузлом. И ещё многими и многими неприятными вещами, связанными с больницами, в которых не делали ремонт с доисторических времён.

А все началось с чего? С того, что в поезд, чтобы переодеться я взяла слишком лёгкую одежду. Жарко ведь, подумала тогда, душно будет. Соседи по плацкарту подумали о том же. Открыли все окна. Пришлось около полутора суток кутаться в одеяло, чтобы как-то скрыться от вездесущего сквозняка. Сколько ни выпрашивала закрыть хоть парочку окон, ничего не добилась. Разжарило всех!

И меня, когда поезд остановился на станции Туапсе-Пассажирское, госпитализировали в ближайшую больницу.

Весь официальный отпуск провалялась на больничной койке.

Когда выписали, сразу же получила от мамы за синие волосы, на что просто пожала плечами и оставила все как есть. Только немного подкрасила. И теперь снова красовалась с ярко-синей шевелюрой.

Конечно же, сразу написала жалобу на проводника, начальника поезда и всех-всех-всех. Купила билет обратно. И готовилась к скорому отъезду, но совершиться столь грандиозному событию было не суждено.

Собирала яблоки, упала с дерева, сломала ногу. Первый раз в жизни. Обидно. Через три дня нужно было выезжать.

И снова несколько недель в больнице. Билет пришлось сдавать. Предупреждать Андрея Владимировича, что ещё задержусь и обязательно предоставлю в отдел кадров оба больничных листа. Мне милостиво продлили отпуск. С чего бы это?

Так что после выздоровления, я ещё две недели могла спокойно нервировать родственников своим присутствием.

Если бы кто-нибудь тогда мне сказал, что злоключения на этом не закончатся, то я быстро бы собрала манатки и отчалила обратно. Но…

В тот день я преспокойно собирала яблоки, сидя на толстой ветке. Да, то что совсем недавно чудесно провела время на больничной койке, в гипсе и практически полулежачем состоянии, меня не остановило. Раз нужно собирать, значит нужно. Не маме же лезть.

В наушниках на полную громкость играла Never Say Die – Black Sabbath. Ветка располагалась над тротуаром. Меня обдувал сквозняк от проезжающих мимо автомобилей. Белый лёгкий сарафан живописно трепетал. Синие волосы развевались вокруг головы, так и норовя попасть в глаза или рот, щекоча нос.

Когда я очередной фрукт забросила в ведро, а следующий собралась надкусить, в рот все-таки набилось волос. И пока пыталась выудить их, задела наушник. Тот выпал.

Замерла не смея поверить единственному свободному уху. Мало ли, может это глюк на почве занятости другого. Прислушалась. Нет, мне не мерещится. Здесь часто ездят, слушая рэпчик, но чтобы так демонстративно. Повернулась к дороге и поняла, что все очень плохо.

На обочине, рядом с нашим мостиком стояла умопомрачительно синяя Camry. Кому она принадлежит гадать не пришлось – из автомобиля вышел Игорь. Повертел головой по сторонам и, придя к какому-то решению, пошёл к калитке.

Хлопнула дверь. Во двор вышла мама с намерением узнать кого принесло. Потому что в ближайшие пару дней гостей мы точно не ждали. Она вышла на улицу, встала, прислоняясь спиной к калитке, и сложила руки на груди.

– Чего вам, молодой человек? – не совсем вежливо спросила, смотря на него с настороженностью.

– Извините, здесь проживает Иванова Валерия? – ответил вопросом Игорь.

Я аж откусанным куском яблока чуть не подавилась. Неспроста все это. Нужно узнать, зачем он приехал в такую даль. Надеюсь, только в отпуск на курорты Краснодарского края, а не забрать меня по велению его папочки и моего начальника обратно.

– Тут. Только сейчас…

Дальше я не слышала, потому что мимо проезжала колонна грузовиков. Волна шквального ветра, последовавшего за ними, сбила меня с ветки. И я в одном наушнике, зажатым в руке надкусанным яблоком, и с громким визгом, рухнула близко знакомиться с тротуаром.

Как же повезло, что полетела удачно. Приземлилась прямиком в объятья препода. И хорошо, что ведро повесила на длинный сучок. Оно хотя бы не прилетело следом, ко мне на голову, осыпая всех водопадом яблок.

Мысленно поблагодарила Игоря за то, что спас меня от очередного пребывания в больнице, только уже с сотрясением мозга или черепно-мозговой травмой. Но все же, не открывая глаз, пропищала последнюю мелькнувшую перед падением мысль:

– Мам, скажи ему, что я укатила в горы на велике кататься или ещё что-нибудь…

Открыла один глаз, оценила хмурую мамину мину и замолчала.

– Вот сама и говори что-нибудь. А я пошла, там серия ещё не закончилась.

Она развернулась и ушла. А я, так и пребывая на руках у Игоря, открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Вот так, не спасать родную дочь она бросилась, а досматривать малобюджетный отечественный сериальчик, который, как и многие ему подобные, снят по стандартному скопированному сценарию. Только имена героев поменяли и чуть-чуть приукрасили.

Придя в себя после такого поворота, пробормотала, обращаясь к бывшему соседу:

– Все, можешь отпустить меня. Большое спасибо, что не дал мне ближе познакомиться с тротуаром. Не знаю, чтобы делала, окажись снова в больнице…

Меня излишне аккуратно отпустили. Одернула сарафан, разглаживая несуществующие складки. Убрала волосы с глаз, заправив за уши. И только тогда снова обратила внимание на Игоря. Придирчиво посмотрела. Вздохнула с облегчением. Хоть не напялил эти свои жуткие спортивки с толстовкой, которые таскал практически постоянно. Насколько я поняла, даже летом.

Да, светлые прямые летние джинсы и белая футболка ему больше подходят, чем тот кошмар модельера, как выразилась однажды Анжелика.

Хорошо, что мама увидела его в приличном виде. А то бы покрутила пальцем у виска и отправила восвояси. Ей хватает и дочери-неформалки, а тут ещё и гость неадекватный заявился бы.

Мне пришлось, кстати, на время пока застряла здесь, снять все колечки-сережечки, чтобы не пугать её. Она как-то сказала, что если увидит хоть одну из них, то её хватит удар. Прониклась серьёзностью заявления, с неё останется слечь и тогда мне придётся вернуться окончательно.

Неловкое молчание затягивалось. Я все же решилась спросить, с более сухой интонацией, чем можно было: